Джанет Эдвардс - Защитник

— Венера сказала им, что отдала кому-то куб с данными, — передала я. — Заявила, мол, это означает, что они не решатся причинить ей вред и рассмеялась с видом победителя. Именно тогда Марс рассвирепел и убил ее. Если бы Марс проявил благоразумие и сдержался, они смогли бы заставить Венеру рассказать, у кого куб. Вместо этого они лишь узнали, кто она такая и где работает, когда обыскали ее тело и нашли идентификационное удостоверение подразделения безопасности.

Я увидела еще один образ. На этот раз рука Меркурия убрала праздничную маску с лица Фран. Меркурий подумал, как странно, что в момент смерти оно выражало удивление, а не страх.

— Значит, Марс — мужчина, — заметил Лукас. — Он тоже здесь? Меркурий знает, кто он?

— Марс не должен быть здесь. Меркурий не знает, кто он и как выглядит. Они встречались лишь один раз, когда их вызвала Венера, и все трое носили карнавальные плащи и маски.

— Есть еще хоть что-нибудь о Марсе и Юпитере? — спросил Лукас.

— Меркурий взбесился, когда Марс убил Венеру. Я говорила Марсу держаться подальше, пока я доложу Юпитер о случившемся и разберусь с тем, что он натворил. Нет. Меркурий сказал Марсу держаться подальше, пока он разберется с проблемой.

— Каков план, Лукас? — спросил Адика. — Хочешь выйти и вернуться в ожоговый центр, чтобы разработать для нас тактику?

— Я бы предпочел остаться с телохранителями Эмбер, — ответил Лукас. — Меркурий здесь, чтобы попытаться сжечь центр. Я уже раз чуть не сварился заживо в одном из его пожаров и не жажду повторять эксперимент.

— Нам объявить эвакуацию ожогового центра? — спросила Николь.

В передатчике послышался голос Меган.

— Они не смогут эвакуировать тяжелых больных, подобных Рофену. Передвижение прервет критическую стадию восстановления, и они не доживут до новой порции лекарства.

Адика грубо выругался. Я чувствовала, что готова сказать то же самое, но гораздо важнее было доложить, что я увидела в уме Меркурия.

— Костюм монстра такой странной формы, потому что под ним у Меркурия рюкзак. Он набит канистрами с воспламеняющейся жидкостью.

Прошла минута, прежде чем Адика заговорил.

— Лукас, мы начинаем захват?

— Я не могу решить, — сказал Лукас. — Ненавижу такую ситуацию. У нас поджигатель, несущий канистры с легко воспламеняющейся жидкостью. Он находится рядом с толпой из более сотни человек. Эмбер, если мы загоним Меркурия в угол, он может запаниковать и поджечь себя?

— Не знаю, — ответила я. — Он не думает, что может попасться.

— Нам нельзя рисковать, — задумался Лукас. — Если Меркурий подожжет жидкость, то может убить или ранить дюжины людей. С другой стороны, я сам пережил пожар лишь несколько дней назад и могу допустить, что страх влияет на мои суждения. Гидеон, что ты об этом думаешь?

— Лукас, я эксперт по защите. Я не обучен принимать решения о захвате.

— Тогда Карим.

— Лукас, я не принимал подобные решения десятилетиями и определенно не приму его сейчас, — ответил голос Карима. — Однако, я счастлив подчеркнуть, что мы должны взять поджигателя живым. Он должен привести нас к Марсу и Юпитеру.

— Верно. — Лукас вновь затих.

Теперь я забеспокоилась. Лукас не должен выражать сомнение в своих суждениях. Он знает, что люди не смогут доверять решениям командира-тактика, если он сам в них не уверен.

Я рискнула выйти из мыслей Меркурия и проверить сияющий разум Лукаса. Обычно он вмещал множество уровней, занятых различными мыслями. Но сейчас все они объединились в работе над одной проблемой. После пожара Лукас пережил кризис веры в себя, считая своей виной гибель тех людей. Узнав, что это неправда, он смог снова собраться, но сейчас оказался перед лицом этого решения и…

«…если я прикажу начать захват сейчас, и что-то пойдет не так, последует больше смертей, чем в прошлый раз. В этих смертях действительно буду виноват я.

Если я не прикажу захватить цель, и она уйдет, то сможет устроить новые пожары и убить больше людей. В этих смертях опять буду виноват я.

Даже если эта ситуация закончится нормально, будут новые и новые случаи. Однажды…»

Теперь в голосе Адики звучало явное нетерпение:

— Лукас? Что нам делать?

Я на секунду выбралась из мыслей Лукаса, открыла глаза и повернулась к Адике. Он стоял рядом со мной, глядя на Лукаса, так что я схватила лидера ударников за руку и настойчиво покачала головой.

Адика нахмурился, но я уже закрыла глаза и вернулась в мысли Лукаса. Я не знала, что сказать, как ему помочь. Я убедила его, что в прошлый раз он не совершил ошибку, но не могла обещать, что он никогда не допустит ошибок в будущем. Лукас думал совершенно правильно. Командир-тактик должен постоянно принимать решения, и когда-нибудь одно из его решений погубит людей.

Я не знала, что сказать, но кое-кто другой знал. В передатчике зазвучал голос Карима. Сперва я пришла в недоумение, потому что слышала его ушами Лукаса, а не своими собственными. Потом поняла, что Карим установил передатчик так, чтобы обратиться напрямую к командиру.

— Лукас, несколько десятилетий назад я совершил две ошибки. Первой стал приказ о захвате в неподходящее время. Это убило семнадцать человек. Второй был уход с поста командира-тактика. Это убило сотни людей.

Карим помолчал.

— Долгое время я не совсем понимал это, а потом стало слишком поздно менять решение. Я получил должность командира-тактика, потому что был лучшим кандидатом. После моего ухода это место пришлось занять тем, кто был не так хорош. Каждый раз, когда они принимали решение хуже, чем мог бы принять я, а в результате кто-то умирал, это была моя вина, не их, мой счетчик смертей, не их. Мой счет смертей увеличивается с каждым проходящим годом и продолжит расти до дня моей смерти.

Он тяжело вздохнул.

— Вопрос не в том, погубишь ли ты людей, Лукас. Все командиры-тактики совершают ошибки, приводящие к смерти людей, поскольку мы живые существа и можем ошибаться. Вопрос в том, убьешь ли ты меньше людей, чем наиболее подходящая тебе замена. Ты едва ли не лучший командир-тактик в улье. Чуть больше опыта, и станешь самым лучшим. Не уходи, иначе обзаведешься огромным счетом.

Мозг Лукаса, похоже, полностью захлопнулся. На несколько секунд все мысли исчезли, и я начала паниковать, но потом увидела простое предложение, звучавшее с мрачной покорностью.

«У меня будет свой счетчик смертей».

После этого вновь заспешили многоуровневые цепочки мыслей, и Лукас заговорил знакомым спокойным тоном, который использовал во время чрезвычайных вызовов.

— Нам нужно заманить цель в место, свободное от людей или жизненно важного оборудования, способного пострадать от огня. Тактическая команда должна найти мне места, подходящие для засады.