Сергей Григоров - Каждый выбирает [СИ]

Прекрасно! Совесть его чиста — Варварову просьбу выполнил и, естественно, получил положительный ответ. Иначе, впрочем, и быть не могло. Жаль, конечно, что как-то не сложилось сказать про Милу. Сообщить Олмиру о произошедшем на острове — это не хвастовство, нет. На правах близкого друга он просто обязан подробно рассказать свои впечатления, поделиться опытом, предостеречь от возможных ошибок. Ну, ничего, потом как-нибудь расскажем, а сейчас летим в Конду.

Перед тем, как отправиться к Георгию, Ван основательно перекусил, поговорил с отцом. Выслушав дежурные нравоучения, выпросил право воспользоваться литом и полетел в Конду.

Георгия, перевязанного и с головы до ног утыканного медицинскими датчиками, он нашел в кабинете главврача. Герцог Цезийский управлял вверенным ему Большим Домом.

После первых приветствий и рассказов Георгий пожаловался:

— В общем-то я себя нормально чувствую. Бок лишь немного болит — говорят, трещинка в ребре. Я бы сам все залечил за одну-две тренировки, но местные врачи боятся, что где-то могут быть скрытые гематомы, и держат меня под постоянным контролем. Но вечером, я думаю, они меня выпустят. Жаль, что я сам не смог скрутить того гада.

— Но он же взрослый мужчина, специально обученный.

— Знаем мы таких обученных! В спортивном поединке я, наверное, обломал бы его в два счета несмотря на то, что физически он сильнее. А тогда у меня первоначальная позиция была абсолютно проигрышной: он прижал меня лицом к полу и принялся молотить, как куль с навозом. Уворачивался я, блокировал, да пропустил пару ударов и отрубился. Очень жаль.

— Варька говорит, что ты настоящий герой.

— Да ну тебя, — засмущался Георгий.

— Точно! Я тоже так считаю.

— Герой не тот, кто направо налево махается, а тот, кто выигрывает. Я проиграл.

— Ты не проиграл. Благодаря тебе помощь подоспела вовремя.

— Но я-то ничего про ту помощь не знал. И вообще, давай оставим эту тему. Мне неприятно вспоминать. Чем больше я думаю про случившееся, тем больше ошибок нахожу в своих действиях.

— Как ты оказался в Сфинксе?

— Где же мне было быть? — искренне удивился Георгий. — Я не слепой, я видел, что Зоя места себе не находит. Что-то у нее произошло. А Олмир вместо того, чтобы разобраться в ситуации, сам на нее напустился. Не ожидал я от него подобной глупости. Не ожидал.

— Он считал, что Зоя предала его, собирается расторгнуть помолвку.

— Как это — считал? С каких щей? Не понимаю. Он мужчина — должен был разобраться, а не дуться, как малый ребенок. Про Аполлона Шойского я вообще не говорю. Впредь никаких отношений с ним у меня не будет!

Вану не понравилась безапелляционность Георгия. Но он не нашел, что сказать.

Они помолчали немного, потом Георгий спросил:

— Ну, а как ваше путешествие?

— О, прекрасно! — воодушевился Ван и приступил к обстоятельному рассказу.

Он недалеко отходил от истины. Разве что шторм у него выходил посильнее, качка попротивнее. Да электронная аппаратура яхты хуже справляла свои функции, в результате чего ему, капитану, пришлось без сна и отдыха торчать за штурвалом. Попутно родилось несколько новых теорий морских течений около Беззаботных островов. Тут Георгий позволил себе немного усомниться — темой одного из его рефератов, предложенных в свое время Лоркасом, была гидродинамика, и он досконально изучил предмет. Вану пришлось свернуть описание гибели яхты и рассказывать об островитянах: их лени и несобранности, нечистоплотности, глупых обычаях и одежде. А также о чудных достопримечательностях — например, о нудистком пляже.

Георгий слушал с большим интересом. Вставил замечание, свидетельствующее о знании климата той зоны, в которой лежат Беззаботные острова. Ван поддакнул ему: прекрасная была погода, разве что чуть жарче, чем надо бы для полного счастья.

После очередной рабочей паузы Ван приступил к главному.

— Ты можешь мне не верить, но я там зашампурил одну бабенку. Честное слово!

Георгий с недоверием покосился на Вана, и тому пришлось чуть подправить произошедшее в действительности:

— У них это обычное занятие. Почти первобытное существование. Ни компьютеров, ни книг, поэтому больше им нечем заниматься. Трахаются, как кролики. У меня это получилось само по себе, я сам не ожидал. Разговорился с… — Ван чуть было не произнес имя, но вовремя спохватился: вдруг Георгий возьмет, и помчится к Миле выяснять, правда ли это. К тому ж вроде бы не принято рассказывать о женщинах то, что может подпортить им репутацию, — с одной дамочкой. Надо сказать, она покрасивее и посексуальнее будет многих Олмировских фрейлин. То да се. Чувствую, что она мне намекает, что не прочь. Я ее в кусты — и такое началось!

Георгий не смог скрыть заинтересованности.

— М-да. Ну и как это — спать с женщиной?

— О, знаешь, такая встряска. Я потом еле отдышался. Словно пробежал километр как стометровку. Руки-ноги дрожат… сердце колотится… Но все равно кайф, словно… словно крупные соревнования выиграл…

Ван говорил, а сам клял себя за косноязычие. Не в физической нагрузке главное, а в переживаемых чувствах, в душевном подъеме. Какой убогий пересказ у него получился! Надо было заранее подыскать нужные слова. Конечно, физиологические подробности объяснять Георгию стыдно, но обо всем другом…

Георгий послушал его запинающуюся речь, и неодобрительно сказал:

— В общем, мне все понятно. Ты неправильно поступил.

— Почему? — несказанно удивился Ван.

— Потому, что ты уже обручен с Варварой. Значит, ни с одной другой девушкой ты не имеешь права вступать в связь. Сам подумай: получается, что ты изменщик. Это недостойно нормального человека, а дворянина — особенно.

— Но мы еще не поженились!

— И что с того? Представь, что она начнет с кем-нибудь трахаться. Хорошо тебе будет?

Сама мысль о такой возможности была неприятна. Но Ван не подал вида и беспечно сказал:

— Не, Варька не начнет. Она позднего развития и помешана на своем герцогстве. Больше ни о чем не думает.

— А если подумает?

— Ну, я полагаю… мне будет неприятно, — нехотя признался Ван. Покопался в своих чувствах глубже, прикинул реакцию и честно добавил: — Может быть, я даже откажусь на ней жениться. Женщина обязана беречь себя для детей, для семьи.

— Она обязана, а ты нет? Так нечестно. У нас равноправие. В общем, поразмышляй над моими словами и впредь веди себя благоразумно.

Георгий был не вполне искренним. Он считал, что для того, чтобы быть женщине надежной опорой и поддержкой, мужчина должен все знать, все уметь, через все пройти. Из этого тезиса логически следовало, что первый сексуальный опыт мужчина должен получить на стороне. Но все равно надо было осадить Вана хотя бы из воспитательных соображений.