Дарья Гущина - Окно в Полночь

— Осторожнее, — буркнул Сайел, подхватывая скользящую меня под руку.

— Спасибо… — я уцепилась за его локоть. Дуться смысла нет, люди взрослые и умные. — Сай, а почему ты восстанавливаешься быстро, а Муз — нет, если вы оба — высшие?

Уже пятый день, со времён «парня с собакой», Муз бледно-синей тенью спал почти без продыху. И составить с ним разговор о собственной «писцовости» никак не получалось.

— Я постоянно от огня питаюсь и умею копить силы про запас. А тот, кого ты называешь Музом, питается твоей творческой энергией. Сейчас ты почти не пишешь, и у него нет подпитки.

— Кроме алкоголя, — дополнила я ехидно.

— Чаще всего это энергетическая заначка, — пояснил мой спутник, с любопытством оглядываясь на тех, кто оглядывался на него. — Запасы того, что ты выплёскиваешь в процессе работы. Хотя потреблять материальное он иногда может. Мы — высшие по качествам силы, но по природе разные. Ты бы не забывала о нём, Васют. Эту историю отложила — так за другую возьмись. У тебя ящик идей в запасе.

— А рыться в чужих вещах — нехорошо, — осудила я.

— Зато полезно, — возразил Сайел улыбчиво. — Подумай, может, на рассказ соберёшься. Муз тебе нужен. Я могу прозевать опасность, а он — никогда. И всегда рядом, даже когда ты не видишь.

Я согласно кивнула. Нет, за другую книгу не возьмусь. Во-первых, с одной надобно разобраться. И не хватало мне ещё второго писца для полного счастья. Я тогда к деду не в гости пойду, а на ПМЖ перееду. Во-вторых… боязно, да. Но размять в себе творчество надо… и написать Альке письмо. Точно. Заодно… про Валика спрошу. Они знакомы, но на уровне «просто знакомы»: Алька всегда была крайне занятой — то художка, то худколлежд, то пленэры, то сабантуи с друзьями-художниками. И я от тоски подружилась с хулиганом. Но раз она видит Муза, раз увидела символ «героя» на моей щеке… Вероятно, и её памяти «редактура» не коснулась. Мне важно знать, что и она помнит Валика… взрослым и живым. Что я точно его не выдумала. Да, надо написать, раз обещала.

Сверившись с картой, я повела Сайела лабиринтом узких улочек, меж понастроенных где попало старых хрущёвок и новых «свечек». И, выйдя на широкий проспект, вернулась к прежним мыслям. И смотрела на украшенные елками, мишурой и шариками витрины бутиков, а видела подвал… и тень. Марионеточные нити и потусторонние глаза. И снова возвращалась мысленно в тот вечер. Рука, сжимающая горло. Удушье, оцепенение и темнота в глазах. И такой сладкий глоток воздуха после… Мог ли он тогда что-то сделать?.. Если бы я видела… А ведь…

— Ты видел, — проронила я тихо.

— Не всё, — ответил Сайел резко. — И если думаешь, что я в курсе всех ритуалов, то ошибаешься. Я понятия не имею, как из части сущности сотворить тень и сохранить в ней себя, — и после паузы добавил тихо: — Я бы попробовал, если бы понимал, как.

Я недоверчиво покосилась на саламандра, но уточнять не стала. Уцепилась крепче за его надёжный локоть и вспомнила вчерашнюю лекцию. На которой мне доходчиво объяснили разницу между низшими, высшими и теми, кто посередине.

У низших есть только силовая оболочка, и им, паразитам, для нормальной жизнедеятельности нужны чужой дух и чужое тело. По сути, это огрызок силы, без разума и инстинктов. Поэтому мой птеродактиль постоянно спит на батарее и больше ни на что не способен. Хотя если его «подселить», то он поделится с «сожителем» силой и будет рьяно стеречь «дом». И от вирусов, и от депрессий, и от травм, и от конкурентов. И даже какую-то магию вручит, вроде гипноза или чтения мыслей.

У серединных две оболочки — силовая и духовная. Им либо к экстрасенсам являться и призраками вещать, либо тело подавай. Убиваются, кстати, вместе с телом. Обычно. Оболочки вроде друг от друга неотделимые. Но зелёная сущность как-то «поделилась», и её дух, отлетев в мир иной, свою силовую оболочку прицепил ко мне. Сайел сказал, что связующие нити однажды перетрутся, силовая оболочка приобретет форму, и поселится в моей ванной на батарее второй птеродактиль — зелёный. А до тех пор возможны гости — дух будет тянуть к своей силе. И он начнет шастать туда-сюда. Но чужое тело без отчекрыженной силы вроде как занять не сможет.

И, кстати, в другом мире мы, люди, — это серединные сущности. Обычно. Но иногда, при сложном межмирном «переходе», дух и силовую оболочку отрывает друг от друга, и получаются низшие. И от высших, кстати, тоже: их крайне трудно подцепить, не у всякого писца хватит на это сил. Захватит, потащит… а уж что вытащит — то вытащит, или полноценного «ящура», или полудохлого птеродактиля. Как повезет.

А у высших одна духовная оболочка и две силовые. И вот они-то могут пожертвовать одной силовой, прицепив её к человеку маячком в случае непредвиденной «смерти». И став серединным. И занять тело. Или превратить вторую оболочку в маломатериальное тело. Круче только яйца, да.

И интуиция подсказывала: саламандр лукавил, говоря, что не в курсе ритуалов. Наверно, пугать не хотел. Ибо меня перманентно беспокоил животрепещущий вопрос. А вдруг на моё тело кто позарится? А с сущностями так близко общаться не хочется ни разу. Хотя двое, один огненный, а второй — зелёный, каждый по-своему прицепились. И я… Ладно, в глубине души я рада и первому, и второму, хотя не знаю, чем подобное «соседство» чревато. И понимаю, что Валик не вернётся, что это — чужеродная сущность, но… Но. Мне лишь бы что-нибудь придумывать…

К психушке мы подошли в молчании. Двухэтажное здание, спрятанное в небольшом парке, — серый кирпич и низкие окна с решетками. И никаких заборов. Алька говорила, больница частная, персонал — самый лучший, и кого попало сюда не берут, только тихих и безопасных психов. Мы гуськом прошли по узкой тропинке, и первым, кого я увидела на высоком крыльце, был… мозгоправ. Тот, который мне у кофейни деликатное предложение сделал и визитку вручил. Она, кстати, до сих пор в кармане шубы болтается.

— Привет! Вы ко мне? — мозгоправ взъерошил буйные седые кудри и лучезарно улыбнулся. — Увы, так не вовремя!

— Мы по делу, — сварливо возразил Сайел. И заметно напрягся.

— Жаль, — огорчился мужик. — Я вас ждал… Может, завтра? У меня есть «окно» вечером.

— Так ведь первое января… — удивилась я. — Какие же консультации?

— Заодно и похмельный синдром сниму, — не растерялся он. — Записать на приём? Простите, не расслышал, как вас зовут…

Во молодец, на каждом шагу бизнес продвигает! Я прищурилась на мужика. В прошлый раз не обратила внимания, а теперь смотрю на него, и кажется, что мы и до кафе встречались. Очень лицо знакомое.

— Так как вас записать? — переспросил он нетерпеливо.

— Я вам позвоню, — пообещала нейтрально. — Но точно не завтра.

— Хорошо, я на второе число время оставлю, — мозгоправ подмигнул. — Но если завтра соберетесь… С наступающим, молодые люди!