Дарья Гущина - Окно в Полночь

Я поёрзала, пролистывая документ до конца. Перечитала последний абзац, зажмурилась, живо вообразила сияющее помещение, по стенам которого скользили слова, и сходу взялась писать. Так, я остановилась на том, что сквозь сияние…

…сквозь сияние проступила вязь слов. Черные строчки змеились по стенам быстро и беспорядочно. Горизонтальные переплетались с вертикальными, перечеркивались диагональными, и в точках их пересечения вспыхивала тьма. Вспыхивала, выбрасывая слова в пространство, и черные буквы зависали над полом. А на их место приходили новые.

Легендарная «бегающая» летопись жила своей жизнью и… учила. Выброшенные слова подхватывал человек и вдумчиво вчитывался, хмурился, делал выводы и отталкивал слова к стене, получая взамен новые. Прямая спина, светлая коса в семи узлах, лохмотья силового плаща до пола. Вот и встретились…

Я молча наблюдала, не решаясь окликнуть и потревожить. Да и как окликать? Я даже имени его до сих пор не знаю…

Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся, улыбнулся и толкнул следующее слово ко мне. Клочья тьмы на мгновение стали узнаваемыми, и я, запинаясь, прочитала:

— Ас’Са’Аш’Шен’Нар’Рат… тьфу, — сплюнула, не выдержав издевательств. Короче… Шурик.

Парень весело сверкнул аметистовыми глазами, рассмеялся и показал большой палец. Такой знакомый земной жест и…

…и реальность качнулась, на секунду выбивая почву из-под ног… рабочего стола. Я моргнула и огляделась. Мой кабинет и стол с креслом исчезли. Как и Сайел. Как и комп. Я стояла в сияющей пустоте, а вокруг меня мельтешили слова. А на левом плече напряженно сопел Муз, вцепившись в косу. И его присутствие успокоило и удержало на месте мою взволнованную крышу. Да, всё правильно… И вместо страха или опасения — только любопытство.

Пока я с интересом осматривала хранилище, «герой» изучал меня. Судя по одобрительному взгляду, прикид оценили по достоинству. День прошёл не зря, да. Я тоже не постеснялась рассмотреть того, кто столько ночей не давал мне спать. Как же похож-то, зараза… Или я так на него похожа? Мы почти одного роста, с похожим разрезом глаз, формой носа, губ и ушей… Да он даже возрастом под меня косил. Хотя ему, должно быть, лет — как моим родителям. Если не больше.

Он снова показал мне большой палец и что-то сказал. Я нахмурилась. Странный каркающий язык и ни одного понятного слова… Парень посмотрел на меня внимательно и взялся писать. Разговор глухого с немым… Но написанное я худо-бедно понимала. Прозрачное сияние зарябило, складываясь в слова. Очень простые и почему-то приятные.

«Рад тебе», — «Шурик» приблизился и снова заулыбался.

А моя вредная натура всё испортила, сведя смысл к эгоистичному. Конечно, столько лет ждать возможности отдать долг и освободиться… Я бы тоже радовалась. Впрочем, он же не в курсе, что я собираюсь повторить «радость»…

«К инициации я не готова. Давай потом? Её можно отложить на время?» — написала воздухом. Перечитала и насупилась. Нет бы глазки построить и очаровать, «свидание» же… Сначала по лбу правдой, а потом думай, куда все разбежались?..

Парень глянул мне за спину и уточнил:

«Из-за него?»

Я обернулась. Тень высокой тощей кляксой притулилась рядом и глупо таращила зелёные глазищи. Сердце знакомо кольнуло болью. Я тихо шмыгнула носом и кивнула «герою». А он удивил. Задумчиво посмотрел на моего случайного «спутника» и заметил:

«Возможно, ты права. Это ключ к правде. И он слишком слабый, без подпитки не уцелеет. Инициация оборвет нити и уничтожит».

И шагнул к тени. Та шарахнулась в сторону и неуклюже попятилась. «Шурик» остановился и уставился на тень так, словно что-то видел. Что-то важное, ускользающее от моего немагического взгляда. И рассмотрел искомое. Повернулся ко мне и написал:

«Он не рожденный».

— Ч-чего? — не поняла я.

«Не рожденный, — парень нахмурился, подбирая нужные слова. — При рождении он был другим. С другой силой. Вообще без неё сначала, а потом подсадили. И… сделали другим. И дух изменился, и сознание, и сила», — и посмотрел на меня проницательно.

Сделали… другим? Валик… искусственный?

«У нас полуденные так тени творят, — пояснил мой собеседник. — Привязывают к себе огрызок чужой силы и напитывают его своей, заставляя меняться. Меняя саму суть. Выращивая из низших серединных или высших существ».

Я нервно заправила за ухо прядь волос.

«В нём всегда жил защитник из низших» , — сказала Ауша.

Выходит, что этот маньяк меняет именно сущность. Не выгоняет защитника, а меняет его по своему усмотрению… Сердце снова кольнуло болью. Чёрт, Валик… Вот откуда в нём «вдруг» взялся агрессивный серединный… Измененный низший. Однако этот маньяк… гад находчивый.

«Высшего хотел сделать, — парень вновь придирчиво изучил тень. — Почти получилось. Но сущность в нём была слишком слабой. Ему не хватило сил измениться. До серединного еле дотянул. Смотри, он весь в шрамах».

Конечно, низший Валика три дня от смерти спасал, пока его искали по всем окрестностям… Никаких шрамов я, конечно же, не увидела, но на слово «Шурику» поверила. Полностью и безоговорочно.

— Вась, а давай закругляться? — шепнуло на ухо.

Позабытый Муз сидел на моём плече, по-прежнему цепляясь за косу, тише воды ниже травы, и… дрожал.

— Ты чего трясешься? — я покосилась на «творческую субстанцию». Она… светилась. Горела яркой синей звездой.

— Здесь… много информации, — он сглотнул и поёжился. — Очень мощные потоки. Как два пальца в розетку… — и, вздрогнув, засиял ярче прежнего.

«Герой» наблюдал за нами с интересом. Мышка не появлялась, но пару раз казалось, что я вижу над чужими плечами костлявые лапы. Длинные когтистые пальцы бережно расправляли складки плаща, и глаза парня сразу же проницательно щурились, вспыхивали внимательным любопытством. Словно он ещё писал историю, словно ему нужны были детали наших с Музом образов.

«И тебе придётся писать дальше, — он улыбнулся, заметив мой настороженный взгляд. — Пока не пройдёшь инициацию, наша связь не прервётся. Историю нужно продолжать, пока не закончим дело. Запоминай необходимое. И уходи. И… возвращайся. Я подожду. Ради окна в Полночь…»

Я тоже улыбнулась. Конечно, он же пишет мою жизнь, ещё бы ему не знать мои мысли… Я, правда, его мысли читать не могу, но у меня и инициация не пройдена, и опыта нет. Кстати, о птичках…

— А что ещё дает инициация, чем она важна? — спросила вслух, но мой собеседник понял.

Кивнул. И показал. Мелькнули костлявые руки, хлопнули крылья плаща, вспыхнули ядовитой сиренью глаза, на правую половину лица наползла тень, и парень неуловимо изменился. Левая половина тела осталась прежней, а правая — мутировала в женскую. Со всеми необходимыми признаками. Включая красное платье и французскую косу через плечо. И мою половину лица. Только правый глаз по-прежнему горел сиренью. Я сглотнула. Крыша, ни-ни…