Дарья Гущина - Окно в Полночь

Его взгляд вспыхнул белыми искрами:

— Нет, — ответил твёрдо. — И ключ, и кровь свято хранят место для достойного.

— Значит, это Алькино… — я встала и поковыляла к шкафу. — Мы же близнецы, я её чувствую, как себя… Да я дважды «рожала» вместе с ней! Это Алькино… Он её меняет… — и зарылась в вещи.

— Меняет? — удивился Сайел. — В смысле — меняет?

— «Герой» сказал, что Валик — изменённый. Этот… «песец» меняет саму суть защитника. Под себя. Чтобы потом на поводок…

— Не может быть! — авторитетно заявил саламандр.

Я достала джинсы и повернулась:

— Правда? Сай, а помнишь, что я говорила о тебе? Что тебя не может быть, что ты — лишь мой глюк, что саламандров из параллельной вселенной не существует? В этой тёмной истории может быть всё что угодно. И… отвернись.

— Ты же не…

— Друга упустила, — я торопливо сняла платье и надела джинсы, — а сестру не отдам! — и быстро натянула свитер.

— И что ты сможешь сделать? — уточнил он ехидно.

— Не знаю! — огрызнулась, выуживая из-под ворота встрёпанные косы. — Надо… Надо Владлену Матвеевичу сказать. Он всю жизнь сущности изучает. Пусть… придумывает. Хоть что-нибудь.

Сайел удивил, согласившись:

— Сейчас позову. А ты… умойся хотя бы. Если Алевтину меняют, это процесс небыстрый. Соберись с мыслями. Для неё одна минута — ничто, а для тебя — понимание дальнейших действий, — и исчез.

Я заставила себя ему поверить. Пошла в ванную и быстро умылась ледяной водой. Стало легче, хотя кожа горела огнём. И я сама была горячей, как… сущность. «Подселённый» ворочался, порождая бешеные потоки энергии, и я давно не ощущала такого мощного прилива сил. Валик, спасибо, как вовремя ты мне это «показал»… Сама фиг бы разобралась, что к чему…

Звонок в дверь напугал неожиданностью. Я вздрогнула и побежала открывать. На лестничной площадке стоял двоюродный дед в халате, а за его спиной неприязненно косились друг на друга саламандры.

— Рассказывай, — попросил Владлен Матвеевич, переступая через порог. Саламандры прошли следом и замерли у двери.

Я невольно прищурилась на него и увидела . Красные всполохи в голубых глазах и багровую тень сущности. Как и я предполагала, правильно — позвоночник к позвоночнику. Только вот цвет… Или сущность не бабушкина, или…

— Защитники тоже стареют и изнашиваются, — сухо пояснил ночной гость, опираясь о стеллаж. — Мой все силы бросил на спасение… Поэтому я выжил после инсульта и отделался частичным параличом. Он — Дусин. Только сил у него меньше, чем было. И цвет уже не тот. Из всех оттенков, наверно, один и остался.

Я быстро притащила с кухни табуретку и поведала деду об узнанном. О «герое», об изменённых и собственных ощущениях. Владлен Матвеевич о «невозможном» заявлять не стал и крепко задумался. А потом уточнил:

— Сущность себя как ведет? Сама по себе пока или?..

Из сна вспомнилось ощущение слияния, но это, видимо, итог, а пока…

— Сама по себе, — ответила осторожно. — Только… задом наперёд сидит. Ворочается и…

— Хорошо, — двоюродный дед встал. — У нас есть время.

Звучало зловеще.

— Для чего?..

— Для изъятия, — пояснил сурово и потер здоровой рукой седую щетину на подбородке. — Оставим — прорастёт, напитается воспоминаниями, поработит родной дух и заберёт тело. Но пока сущность отдельно, изъять можно.

— А как давно в Альке защитник?.. — меня крайне беспокоил этот вопрос. Ведь если не получится… С какого момента моя жизнь начнется меняться, где он, тот порог, когда?..

— Думаю, с рождения, — Владлен Матвеевич поковылял к двери. — Как и во всех членах семьи. На всякий случай. Когда в писце проявляется дар, защитник уходит добровольно, — у двери он обернулся, посмотрел на коридор, ведущий к ванной, и хмыкнул: — Не узнала своего бывшего, да? Красная птичка на батарее — это твой бывший защитник. Так и не смог уйти далеко.

Я потеряла дар речи. А двоюродный дед добавил:

— Бери Сайела и иди к Алевтине. Пока не проклюнулся серединный, большого вреда себе она не причинит… Но хорошо, если рядом кто-то будет. Я кое-что уточню и приду следом. Не бойся, Василёк, успеем.

Я поежилась, вспоминая нездоровое желание придушить себя. Валик, как же вовремя ты появился…

— Вы об изменённых слышали, да?

Владлен Матвеевич замер, взявшись за дверную ручку, и сухо произнёс:

— Слышал. И даже знал того, кто мог менять защитников. Единственный человек на моей памяти. Дуся.

Я, не сдержавшись, чертыхнулась. Двоюродный дед понимающе хмыкнул и проинструктировал саламандра:

— Никакой самодеятельности. Что бы ни случилось, девочка должна выжить. И Васю проведешь порталом. Быстро, без последствий и до подъезда. Понял?

Он, проглотив гордость и едкий ответ, молча кивнул. Ночные гости ушли, а мы посмотрели друг на друга, и Сайел первым спросил:

— Готова?

Ни разу. Но что это меняет?..

— Готова.

Саламандр глянул на меня насмешливо:

— Обуйся хотя бы. Через улицу пойдём.

Мне по-прежнему было очень жарко, но я обулась и накинула на плечи лыжную куртку. И быстро пробежалась по хате, но ни Муза, ни Баюна не обнаружила. Муз — ладно, а за кота тревожно… И его корм так и стоит нетронутым… А в гостиной сияет огненный цветок. И сияет… незнакомо.

Я остановилась, из-за плеча Сайела наблюдая за волшбой. А он молчал и творил. Вьющиеся лепестки сплетались в арку, зеленея, уплотняясь и наливаясь светом. Я зачарованно заморгала, приоткрыв рот и подняв глаза к потолку. Надо же, а… И никаких махов руками и ногами, никаких ужимок, прыжков и матерных слов на забугорном языке… Просто стоит и смотрит. А «портал» с каждой секундой сияет всё ярче, и зеленые плети ползут к нам, свиваясь в лесную тропу. В воздушную лесную тропу. «Портал», как и цветок, «рос» из пламени свеч и висел над полом.

— Чудеса? — довольный голос прозвучал почему-то у меня над ухом.

— А?.. — я вздрогнула и обернулась. Нервы совсем ни к чёрту… — Д-да, очень… шикарно. Потрясающе, Сай…

— Колдуй, бабка, колдуй, дед? — не упустил случая напомнить он.

Я смутилась.

— Извини… — кашлянула и заставила себя остаться на месте, когда зелёные искры, «запалив» тропу, рассыпались у наших ног. К Альке надо и быстро… В арке полыхнуло пламя, искры взметнулись до потолка.

— Идём, — саламандр стряхнул с рук зелёные искры. — Если страшно, закрой глаза.

Еще чего! Я хочу это видеть! Кроме страхов и кошмаров в жизни должно быть место и для волшебства с чудесами! И я первой ступила на тропу. Искры пробежались по джинсам, и я перестала чувствовать свой вес.

— Куда? Меня подожди!

Я взлетела по тропинке и остановилась под аркой. Кроме пьянящей невесомости радовало ещё одно чувство — полнейшее отсутствие страха. И инстинкт самосохранения молчал. И внутренний голос. Похоже, их дружно выключило, как скачком высокого напряжения вырубает «автоматы». Пожалуй, я слишком устала бояться… Я с удовольствием осмотрелась. Искрящаяся тропинка под ногами, вьющиеся ветви, с каждым моим шагом удлиняющие узкий коридор, а вдали — зимняя вьюга и спящий Алькин дом. Через минуту-другую меня ждет кошмар, но сейчас…