Гапарон Гарсаров - Ламбрант и Зодиак сатаны

Дружинин предложил Герде идти следующей, но она любезно уступила ему эту очередь. Женщина подползла к ногам убитого спасателя, вновь вытянула рукав рубашки и подобрала металлическое перо. Спрятав его в нагрудный карман, патологоанатом поспешила за остальными. Те как раз спешно спускались по пологому склону, проверяя каждый раз пространство над головой.

Снизу уже доносились встревоженные голоса. Видимо, крик неведомого создания услышали и они. Возвращаться назад оказалось куда как сложнее, чем карабкаться вверх. Поэтому мужчины медлили, боясь потерять равновесие и рухнуть. Пелевец была самой последней, кто покинул площадку, из-за чего беспокоилась больше остальных. Ей всё время мерещилось, будто тень снова проносится в тумане, хотя никаких звуков уже не раздавалось. И так продолжалось до тех пор, пока она не оказалась на берегу.

Мирон уже вовсю тараторил о том, что случилось. Его окружили Ксюша с Ирой и Денисом. Юрий Наумович же испуганно смотрел на Гостицина. Ян быстро отвёл своего начальника в сторонку, о чём-то шепчась. Дружинин с растерянным видом указывал на откос, по которому они все спустились, и тоже что-то возбуждённо говорил.

Герда попыталась вслушаться в голоса окружающих, но в ушах стоял один сплошной гул. Она чувствовала себя как под водой. Впрочем, это был приступ крайнего страха, отчего женщина села на землю и принялась массажировать голову. Через несколько минут слух вернулся.

– …Войпель, – говорил в этот момент Степан, изображая руками крылья. – Северным ветром командует…

– Какой ещё на хрен Войпель! – возмутился Денис. – Ты, чукча, протрезвел бы уже!

– Сам ты протрезвей! – парировал коми-зырянин. – С Войпелем шутки плохи, понял! Унесёт тебя в горы и склюёт.

Пелевец, попив воды, предоставленной Алексеем, поднялась и пошатывающейся походкой направилась к проводнику.

– Что за Войпель? – потребовала она от Богданчикова.

– Богиня, – охотно пояснил тот. – Всех, кто шумит в горах, она хватает и уносит к себе в гнездо. Она насылает Люзимера, вихри! И Шувхея, смерчи…

– Вот, что я нашла на трупе. – Герда вытряхнула из нагрудного кармана металлический предмет, и он упал к ногам Степана. – Это что, перо Войпеля?

Проводник наклонился и стал внимательно осматривать трофей. К нему присоединились Сапуренко и Сако.

– Похожа на брошку, – поделилась своими впечатлениями Ксения. – Ты где это достала?

– Края очень острые, – предупредила Пелевец любопытного милиционера, который хотел дотронуться до загадочного предмета, и возмущённо повернулась к подруге. – Я же сказала, что нашла его на трупе.

– И чё, вы жмурика там оставили, что ль? – удивилась следователь.

– Да, можешь залезть и изучить.

– Понятно всё с тобой, – обиделась девушка и вернулась к Мирону.

– Это надо выбросить, – заключил Богданчиков, разогнувшись после осмотра пера. – А то заболеешь.

– Я уже проколола им пальцы, – похвасталась женщина, демонстрируя левую руку, запачканную грязью и кровью.

Галдёж взбудораженных спасателей и милиционеров прервало эхо очередного постороннего крика. Теперь он доносился издалека, со стороны лагеря. Все разом обернулись к скрытым в тумане валунам, по которым не так давно лазали, и замолкли. Однако на этот раз других звуков не последовало.

– Тс-с-с, – прошипел Степан, поднеся ко рту указательный палец. – Войпель не любит шума.

– Может, это был коршун? – выдвинула Ирина очередную версию. – Они иногда вырастают очень большими.

Однако члены экспедиции проигнорировали её слова. Многие молча похватали свои сумки и рюкзаки и двинулись к инспекторам, уже ушедшим от них на сотню метров. Герда напоследок глянула на перо и признала, что вновь трогать его уже бессмысленно. Хоть и побаливала голова, она тоже не хотела оставаться на одном месте.

– Больше никуда не лезем, – услышала Пелевец жёсткий голос Гостицина, идущего перед ней вместе с Дорфманом. – Возвращаемся в город, поднимаем всех на ноги, берём всю технику и оружие, и тогда тут можно работать по-нормальному.

Все стремительно шагали вдоль неровного склона. Горы то подпирали берег вплотную к воде, то исчезали в тумане. Правда, видимость здесь стала гораздо лучше. Сказывалось приближение утра. Облака над головой уже вовсю наполнились светом, а кое-где даже пробивались солнечные лучи.

Пелевец чувствовала себя нехорошо после бегства с горной площадки, на которой остался растерзанный Пётр. Ей мерещилась тень крыльев позади. Она даже пару раз поинтересовалась у попутчиков, не видят ли они то же самое. Денис заверил, что там лишь туман да тучи, а Овчаренко и вовсе покрутил пальцем у виска.

– Ого! – воскликнула Ксения, когда группа взобралась на холм, покрытый серой галькой.

– Вроде бы нормализуется погодка-то, – обрадовался Алексей.

И, действительно, едва поднявшись к ним, Герда увидела стремительно рассеивающийся туман. Его словно разорвало в клочья. Теперь открывался вид на соседний берег, где возвышался тёмный хребет. Причём на горы падал яркий солнечный свет. И из-за него особенно выделялась одна заснеженная вершина.

– Это ледник, наверно? – уточнил Сако, любуясь пейзажем.

– Просто не успело до конца растаять, – поведал Сергей Владимирович. – Не обольщайся, это не вечные снега.

– Там же пирамида, – сказал Ян, вооружившись своим биноклем. – Вон, все видите?..

– Да где уж, – засомневался Дорфман. – Просто кажется так.

– Это Харнаурды-Кеу, – возвестил Степан. – Гора бегущего оленя!

– А я думал, что переводится как «гора, с которой упал оленёнок», – вмешался Леонид в обсуждение главной достопримечательности этих мест.

– Это у ненцев олени падают, – возразил проводник. – А у нас олени только бегают.

– А комяки чё, в контрах с ненцами? – усмехнулась Ксения, поглощая новое яблоко.

– Нам ведь к этой горе нужно идти? – спросил Охтин, лично проверив через бинокль предположение своего помощника.

– За ней ущелье, через которое течёт река, – подтвердил Дружинин. – Но оно более широкое. Только камней там слишком много.

– Олени нормально проходят, – кивнул Богданчиков. – И мы пройдём.

– Пирамида же? – уточнил вполголоса Малинин у сосредоточенного Валентина.

Герда тоже пыталась сфокусировать зрение, однако расстояние через озеро казалось слишком большим, чтобы разобрать какие-то детали.

– Третья вершина, – сориентировал парень начальника. – Уж слишком точные грани.

– Она облеплена снегом и находится высоко, – мотнул головой Охтин, вернув ему бинокль, и заметил, что поблизости стоит патологоанатом. – Не женское это занятие.

– Какое? – повернулась Пелевец.

– По горам карабкаться, тем более без оружия.