Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

Но… до чего же всё странно! Пока слонялся в горячке, пока ещё как-то мог ходить и делал что-то, особо не соображая, как-то умудрился переместиться из леса в Черноречье до столицы Светополья! Да ещё и опять синеглазую повстречал. Вообще свалился у порога дома, который она и её брат начали снимать. Она и её брат… Тот мужчина, которого она обнимала, оказался её родственником, с которым они на несколько лет разлучились из-за несчастного случая.

Но, впрочем, куда интереснее была другая случайность: Эндарс тоже вздумал снимать у них комнату! Эндарс… тот самый светловолосый маг, которого видел, когда потерял сознание. Приятель того драчуна и хама. Я, впрочем, прикинулся, что тогда мне было совсем дурно — и я совсем не запомнил, что с этим магом мы уже встречались, при шумных весьма обстоятельствах. Да и он пока молчал, что мы уже встречались. Роман вот мне сказал, когда второго постояльца и сестры его рядом не было, что Эндарс сам вздумал заплатить, чтобы они точно приютили меня, пока не поправлюсь. Может, совестно стало ему, что его приятель меня, и без того ослабшего, до драки довёл и измотал. Я, разумеется, моему незваному защитнику деньги вернул. Хотя он долго не брал. Мол, помощь людям страдающим — дело доброе — и чего я ему в том мешаю?! Но я настоял. Мне было спокойнее не остаться у незнакомца в должниках.

Алина сделала пару глотков из кружки. Когда смотрел на неё, она не смотрела в мою сторону, но, когда мне что-то было нужно, обычно девушка почти сразу подавала это мне. Она наблюдала за мной, когда я не смотрел на неё. К Эндарсу Алина относилась чуть спокойнее, отстранённее.

Я часто видел её задумчивой. И почти никогда не видел весёлой. Да и было ли у неё что-нибудь, чему можно радоваться? Вряд ли. Здесь редко радовались. И почти всегда радовались чужому горю. О я никогда не замечал, чтобы её радовало чужое горе. Никогда не замечал, чтобы девушку интересовал кто-то из мужчин. Хотя многие поглядывали на неё. Даже схлопотав испепеляющий взор её брата, идущего рядом. А брат её весьма оберегал. Разве что нас с Эндарсом на постой пустил, но, думаю, тут виноваты были деньги: он нам нарочно такую большую сумму заломил, чтоб мы переругались и ушли, но мы с магом не сговариваясь полезли за кошелями — и увидев в точности сколько требовал, Роман нас выгонять передумал. Хм… или он мечтал найти ей богатого мужа?..

Но, впрочем, мне надо было где-то отлежаться, покуда снова не окрепну. Так что это место, что другие — без особой разницы. Да и… Алина совсем не походила на Зарёну: ни внешне, ни характером. И так же помогала на время отвлечься. Но, впрочем, поговорю о ерунде, окрепну — и уйду. Тем более, что долго тут не продержусь. Надоело уже мясной пищи избегать, которой меня то и дело угостить пытаются.

Мне казалось странным, что Алина вдруг влюбилась в меня. Что сделал для неё я? Почти ничего. Так, поддержал только раз. Но ведь обычное дело — поддержать попавшего в беду. Помог и ушёл. И всё.

Она не должна была узнать меня при следующей встрече, да и, вообще, мы не должны были встречаться ни в первый раз, ни во второй. Однако мы встретились. И оба раза случайно. И она как-то сумела меня узнать. Даже определила, что я оказался почти без иллюзий. Она полюбила меня. Она почему-то полюбила меня… Всё-таки, это даже приятно — быть любимым, хотя теперь никакая иллюзия не скроет меня от неё. Но… это был глупый выбор любви. Зачем я в жизни Алины? Да и зачем мне отвлекаться от моей цели?

А впрочем, в то, что любовь — разумная и способная выбирать с каким-то особым практичным расчётом, не верили уже давно: уж слишком часто она выбирала людей по многим признакам несоединимых. Она своими приходами и уходами, своим подбором пар или навязанной кому-то одному тягой к другому плевала на многие человеческие обычаи и законы. Люди плевались на неё за её своеволие и выли от её поступков уже не одну тысячу лет. Много людей. Собственно, и другие Основные народы эта участь не минула…

Алине придётся смириться с моим уходом. Не буду её обманывать, не буду ей ничего обещать. Я давным-давно мечтаю об одной лишь мести. Меня ничто не сумеет остановить. Того огня, в котором я едва не сгорел заживо, и Чёрную чашу, поднесённую моим родителям, я никогда не забуду! И пусть у меня обычная магия, а у защитников Хэла — древняя. Наплевать, что со мной сделают, если схватят.

Точнее, я так себе говорил не один десяток лет. Говорил, что мне всё равно, как со мной расправятся, когда схватят. А теперь мне почему-то стало не всё равно. Отчего-то мне вдруг захотелось жить. Жить не в одиночестве, а как-то иначе.

Рана, как назло, заживала медленно. К моей досаде, эту рану получил не в бою, не в очередном поединке, затеянном для испытания моей силы, а из-за негодяя, внезапно подкравшегося ко мне со спины. Разворачиваясь и отшвыривая его заклинанием, не знал, кого ненавидел в тот миг больше: себя или его? Столько лет учился драться с оружием и заклинаниями, столько поединков выдержал, и из-за какого-то трусливого воришки…

Ну, вот, снова теряюсь среди отчаяния, злости и ненависти. Нужно взять себя в руки, нужно успокоиться. Если бы ещё знать, как успокоиться?.. Мятный отвар сегодня нисколько не помогает. Только греет тело. Отчего-то мне очень холодно.

Большими глотками опустошаю чашку и тихо ставлю на широкий стол. В день нашей первой встречи мне тоже было плохо, но я как-то сумел успокоиться.

Заглядываю в кувшин и вижу последние капельки отвара да дно.

— Прости, пока нет горячей воды, — тихо сказала Алина.

Да, она всегда внимательно наблюдает за мной. Мне… отчего-то греет душу мысль об этом.

А ещё она почему-то упрямо звала меня настоящим моим именем. Сначала брат её смотрел на меня волком из-за этого, ведь имена сокращённо использовали только для близких, а с чего бы нам близкими быть?.. Но она часто ошибалась, а я слишком часто проявлял много эмоций, когда меня неожиданно звали родным именем. Эндарс, приметив, сам стал упрямо звать меня Каном. Раз пошутил, что я как ребёнок радуюсь именно этому имени, а больных надо радовать почаще, чтоб благополучно и в ближайшее время поправлялись.

Словом, из-за Алины ко мне спустя несколько десятилетий вернулось моё родное имя. То, которое исчезло с обвинением родителей и тем страшным пожаром. Вначале оно слишком волновало меня, и я даже злился. Даже срывался на Алину, мол, всю жизнь был Канрэл и давайте-ка без панибратства. Однако она опять случайно назвала меня моим истинным именем. И я в тот раз невольно улыбнулся. Уже и Роман заметил, проворчал, что имя действует на меня будто заклинание. И Эндарс упрямый опять влез, мол, тогда точно мне здоровья намагичат. И через несколько дней моё настоящее имя осталось со мной. Не Канрэл. Только Кан.