Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

Ночью этого дня не смог уснуть. Наверное, устал за несколько десятков лет, проведённых в поисках противников, устал за время изучения заклинаний и боя с оружием, потому и не хочу больше двигаться вперёд. Хотя вот и матери Зарёны Хэл жизнь сломал. Вроде даже к лучшему, если бы он сам вкусил страданий от моих рук? Но мне сегодня совсем не хочется переться в Эльфийский лес и кого-то мучить. Странно…

Вырвали меня из мучительных раздумий и борьбы с самим собой полоски света, начавшие пробиваться в щели между ставнями.

Скоро проснутся Алина и Роман. Девушка начнёт готовить своему брату еду, отодвигая прилипшие ко лбу прядки левой рукой, будет вопросительно заглядывать ему в глаза, может, улыбнётся в ответ на его шутку. Отщипнёт кусочек хлеба и торопливо засунет в рот. Непременно отщипнёт именно от корочки, причём от верхней корочки. Ей отчего-то нравятся верхние корочки хлеба. Хлеб она частенько ест с нижней корочки, оставляя верхнюю напоследок.

Когда на кухне появится Эндарс, ему она только кивнёт, как и мне, когда войду на кухню. Светловолосый маг умоется, сядет за стол спиной к окну. Я, как обычно, уже буду сидеть напротив неё. Эндарс начнёт задумчиво вертеть в пальцах широкий медальон, с которым никогда не расстаётся, а я продолжу размышлять о чём-то своём, иногда выплывая из дум, и, незаметно для них всех, стану заглядывать в её синие глаза.

Осознание случившегося вспыхнуло неожиданно. Какие-то звуки сонной столицы, звуки дыхания Романа и Эндарса, даже звук моего дыхания я в какой миг перестал слышать, пронзённый новой мыслью, объяснявшей странности недавних дней.

Никогда не ожидал, что когда-нибудь кого-нибудь полюблю! Жил себе, почти не задумываясь, что же такое любовь. Размышления, тренировки почти не оставляли времени подумать о ней. Ненависть, даже затухая, почти не пускала каких-либо иных чувств в моё сёрдце. Победы в поединках давно уже не радовали меня. Иногда прорывалось нечто прежнее, неизменное: какой-то цветок, вид, необычный закат привлекали мой взгляд. Некоторый интерес вызывали легенды разных народов и стран, да и, вообще, красота какого-то искусства, сошедшая из рук какого-то особого одарённого творца. Да и просто красота всегда притягивала мой взор: то звучала, прорываясь сквозь наносное, песня моей крови, песня крови моих предков.

Я был растерян, не знал, что же делать с этим чувством, с моей жизнью?.. Когда-то решил отомстить, а теперь вдруг захотел постоянно быть рядом с ней, видеть синие глаза, ставшие такими родными.

Когда я в то утро вошёл на кухню, Алина уже была там, в дневном платье, косу доплетала, сидя напротив окна, в которое заходило солнце. И я вдруг запнулся о порог. И устоял едва.

Солнце всходило над городом, проникая сквозь низкие из домов, да в щели между них, видные с этого окна. И лучи сияющие обнимали Алину сияющим ослепительным ореолом. Даже её русые волосы, казалось, блестели. Словно золото, чуть загрязнённое от времени, но всё ещё способное быть ярким, завораживать своими бликами.

И её руки тонкие, их плавные движения… Но, впрочем, молодость и здоровье сами по себе красивы, а Алина уже оправилась.

Она вдруг подняла синие глаза на меня. Взгляды наши соприкоснулись. У меня отчего-то перехватило дыхание. Мне невольно вспомнился день, когда расстался с Зарёной. Точнее, ночь. И маленький круг света вокруг пламени догорающей свечи. Отблески на её волосах. Но сегодня я видел Алину, охваченную светом. Яркую, словно само солнце. Солнце, которое вставало над столицей Светополья, наполняя светом улицы, да ещё ярче грязь на мостовых и стенах подчёркивая. В солнечных лучах всё становилось ярче…

— Хорошо спалось? — робко спросила она, нарушив хрупкий миг очарования.

— Благодарю, хорошо, — ответил, торопливо пройдясь к вёдрам с водой. Радуясь, что она сама же и отвлекла меня от этого глупого волнения и любованья ею. А то бы глупость бы выкинул какую-то.

За завтраком мне всё они мерещились. Эти двое. Ночь, рыжеволосая Зарёна, да тусклое пламя свечи. Рассвет, раннее утро, русоволосая Алина, охваченная солнечными лучами. А впрочем… Нет, всё кровь то эльфийская. Потому что сами мгновения были красивыми. Если бы я больше любил рисовать, ещё с детства, я бы их обеих стал рисовать. Хотя бы попытался. Потому что женщины красивы какой-то иной красотой, более нежной и мягкой, чем мужская. Или, просто… просто надо краски и всё остальное купить и попробовать?.. Тьфу, что за бредовые мысли ходят в моей голове?! Я воин, я выжил ради мести!

Целый день прислушивался к себе и с удивлением не обнаружил желания исполнять ни один из моих давних планов мести. Ничего страшного, жестокого делать не хотелось. Лишь напомнить о себе, отобрать у проклятого короля какую-то дорогую ему вещь. Настолько дорогую, чтобы месть за родителей показалась бы мне исполненной. Теперь даже взрослым родственникам Хэла мстить не хочу, хотя когда-то решил не трогать только детей. Тьфу, сам себе стал противен с этой местью.

Вечером начал придумывать, какую бы вещь короля испортить. Ненависть, чей голос то пропадал, то снова слышался, предлагала одно и то же, чего, по сравнению с другими вещами бывшего моего короля, трогать было совсем уж дерзко. Голос разума прорывался: если осмелишься его испортить, то тебе придётся насовсем отказаться от родной магии, чтобы никто никогда не смог тебя найти, ведь такое не только король, но и весь твой народ не простит. К тому же, мне не было известно ни единого заклинания, каким бы можно было сотворить такое.

Ну, ничего, чего-нибудь да и придумаю. Вернусь сюда, научусь какому-нибудь ремеслу и останусь простым Каном. Накоплю денег, построю дом, женюсь на Алине. Если она меня любит, то вряд ли откажется стать моей женой. Думаю, знания о целебных травах не буду скрывать: они мне когда-нибудь пригодятся. Хм, а тихая жизнь мне по душе! Не надо будет ни с кем сражаться… Интересно, у наших детей будут её глаза или мои?.. Эх, забыл, в какой стране нахожусь! Тут тихо жить и ни с кем не сражаться не удастся. Но об этом поразмышляю потом: пока нужно придумывать подходящее заклинание или создавать сочетание заклинаний для мести. Будет нелегко.

Если мы поженимся, то у нас когда-нибудь родятся дети. Раньше почти не думал о том, что у меня когда-нибудь будут дети. Теперь буду ждать их рождения вместе с моей любимой. Родятся, чуть подрастут — и начну рассказывать им легенды перед сном, стану понемногу учить разбираться в целебных травах. Правда, сам сказок почти не знаю. Мама знала мало сказок и редко рассказывала их мне. А, придумаю сам. Так даже интереснее: придумывать самому сказки для своих детей.

Внезапно возникшая мысль сдула с меня спокойствие. Одежду родного народа я давно не одевал, говорить как простые люди научился, многие законы моего народа, которые когда-то возненавидел, не соблюдал. Однако было то, чего изменить в себе мне бы никогда не удалось: кровь предков текла в моих венах. Если быть честным с самим собой, своих предков я уважал. Только вместе с нитью поколений передавалась с их кровью определённая сила. Сила влияла на всех нас с того самого года, когда впервые была обнаружена первым из нас. Мы могли не учиться использовать её, но она всё равно была в нас. Вместе с силой передавалось долголетие. Мы не были крепче остальных, мы были примерно так же уязвимы, но мы могли жить две или три сотни лет. А моя любимая из простых людей. Она не проживёт так долго.