Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

— Примерно представляю, — с усмешкой отозвался маг.

И покачнулся, поскольку тело молодого мужчины под ним вдруг исчезло, а его нога зависла в пустоте, уже не опираясь обо что-то. Вадим появился в шаге за ним и наподдал по месту для сидения уже сам. С воплем его спутник рухнул. Падая, зацепил виском какой-то ящик. И застыл на полу. Вадим испуганно выругался — убивать спутника и, может статься, даже напарника в его планы не входило. Но, кстати, он шикарно владеет сложными заклинаниями перемещения на короткие расстояния, да ещё и точно выверяет расстояние в считанные мгновения!

Предложил ему:

— Помочь доставить его к врачу?

— Да я сам, — проворчал он, — Но спасибо за стремление помочь.

Виновато покосился на напарника и сунулся к другому ящику. Всё-таки здешние искусственные вещества интересовали его больше чем жизнь и здоровье напарника.

— Ты, кстати, тут чего ищешь? — осведомился Вадим как бы между прочим.

— Да я-то ничего, но он попросил меня его проводить, — кивнул на алхимика, мятущегося между ящиков.

Вздохнув, присел около неподвижного мага.

— Жить будет? — взволнованно уточнил маг, ворующий у алхимиков.

— Вполне. Но не факт, что жить будешь ты, когда он очнётся, — ухмыляюсь.

— А! — отмахнулся он, улыбаясь. И, отколупав крышку, раздвинув мелкие бумажные свёртки, вытащил бумажную коробку — по ту сторону ящика, подальше от искр — и стал высыпать в холщовую сумку его содержимое — мелкие тёмно-изумрудные кристаллы внутри которых будто бы застыли золотистые пряди чьих-то волос.

— Уходите лучше, — устало попросил алхимик из-за стены искр.

— Что, скоро полетим? — усмехнулся Вадим.

То ли он был местами безумным, то ли любил людей доводить, то ли… то ли нахождение в помещении под землёй, напичканном алхимическими веществами, да ещё и загорающемся, его не сильно пугало. Да кто эти маги?!

И вдруг он с воплем отпрянул. Всё-таки, он чего-то боится?

Шутка застряла у меня в горле.

Из стены искр спокойно вышла женщина, поигрывающая камнем, напоминавшим слипшиеся рубин и лунный камень. Чёрные длинные чёрные волосы спадали по её груди и плечам, которые, как и всё её тело, были затянуты в узкое обтягивающее платье, которое, как казалось было из расплавленного золота. Платье доходило до подбородка, но на шее был вырез, аж до узорчатого серебряного пояса, открывавший в тонкой полосе углубление между грудей.

Вадим, мягко говоря, засмотрелся. А что — фигура её была умеренно пышной в особых женских местах — и там было на что смотреть, особенно, при платье такого дичайшего неприличного покроя. Разве что… его материал…

— Ты… не человек?

Она загадочно улыбнулась, смотря на меня и многозначительно облизывая губу — и швырнула свой странный камень в стену из искр. Там зашипело — и искры потянулись в разные стороны, мгновенно заполнили всё помещение — и утопили нас…

Солнце слепило глаза. Те, кстати, чесались и слезились. Птичьи песни, которые я любил, казалось, сейчас оглушат меня. Голова была чугунной.

Застонав, сел. Неподалёку от меня лежал, скрючившись, алхимик. Тот с которым меня, кажется, занесло в какое-то дикое подземелье.

Растормошил его. Он очухался не сразу. Спросил слабым голосом:

— Где мы?

Я какое-то время растерянно оглядывался. Потом признал лес около входа в заброшенную шахту. А вот, кстати, и он неподалёку.

— Помнится, кто-то попросил меня уничтожить бумаги с расчётами.

— А, да… что-то такое было… кажется, голова моя сейчас треснет, — он дёрнулся — и я, подвинувшись, помог ему сесть.

— Кажется, мы туда всё-таки вошли. Там был какой-то проходной двор.

— И вроде два мага… — он задумчиво растирал уши.

— Разве два?

— Одного я видел, другого — слышал.

— Там ещё была странная женщина, магичка.

— Не видел.

Растерянно посмотрел на него.

— Но я помню, что из-за одного из воров там что-то загорелось. А потом, пока я подбирал нейтрализующую смесь, как всё полыхнуло!

Какое-то время мы сидели, устало оглядываясь. Казалось, от птичьего пенья у меня сейчас лопнут барабанные перепонки.

— Но если мы были там, когда начался пожар, то что мы делаем здесь? — спросил наконец алхимик.

— Должно быть, тот маг, который остался в сознании, нас вытащил. Он силён в перемещающих заклинаниях.

— Вытащил?

— Ну, сами мы, видимо не могли. Наглотались какого-то яда. А он успел.

— Но у него были всего лишь какие-то считанные мгновения! — удивился алхимик.

— Так повторяю: он хорошо в перемещающих заклинаниях.

— А, может, и так…

Какое-то время мы сидели, почти неподвижно, справляясь с дурнотой. Добавил:

— Но странно, что я помню ту женщину, а ты — нет.

— А что за женщина?

Услышав моё описание — насколько позволяла вспомнить тяжёлая и затуманенная голова — он сплюнул. Припечатал:

— Никогда не видел, чтоб женщины так ходили, в такой паскудной одежде.

Так… она мне примерещилась, что ли? Так как искры уже были — и я местами уже испарений какого-то искусственного вещества наглотался?

— Я схожу туда и проверю, — мужчина поднялся.

Стоял он не ахти как: шатало его почти как былинка на ветру. Проворчал:

— Извини, но я туда не пойду: думаю, я уже достаточно наглотался ядовитых испарений.

— Дай мне то магическое пламя, чтоб я мог под ноги смотреть — и я сам схожу.

— Слушай, нам повезло, что тот маг нас пожалел — и вытащил оттуда. Могли бы уже за Гранью шагать.

— А! — он отмахнулся.

— Не ты ли говорил, что тебе наплевать на развитие чернореченской алхимии?

Алхимик долго молчал, потом сознался:

— Это расчёты с очень опасным веществом. Лучше если они не достанутся никому. Тем более, что они уже добрались до этого тайника.

— Они? — поднимаю брови.

Точнее, пытаюсь. Но даже от такого крохотного движения мне очень плохо. Ему, полагаю, ещё хуже — он держав в руках какие-то иные вещества, которые могли стать вредными из-за тех искр, да и очнулся позже, чем я. Хотя… может, те вещества как-то его поддержали? Или тот Вадим немного повозился с нами, спасая от яда и в ущерб спасению своего напарника? Да даже если он просто вытащил нас из опасного подземелья и бросил тут, на чистом воздухе — это уже очень щедрый жест с его стороны.

Помявшись, чернореченец сознался:

— Есть несколько магов, которые иногда у нас воруют. Уж каких только ловушек на них не ставили — уходят, заразы!

— Не удивительно, с таким-то мастером по перемещениям!

— Ага, — он вздохнул, — Впрочем, не твоё это дело.

— Да и не твоё: тебя из-за Мстислава едва не убили.

Он снова вздохнул.

— Но я всё-таки туда схожу.

— Спятил?

— Наверное, — усталая улыбка, — Ты только дай твоего искусственного огня, а?

Как ни пытался, не смог его отговорить. Впрочем, я не особо и пытался: голова гудела жутко. Наконец, не выдержав, вручил ему сгусток искусственного пламени и, дождавшись, пока он скроется в шахте и топот его ног удалится сколько-нибудь вперёд, со стоном растянулся на траве. Мне было так плохо, так мутило, что стало совсем наплевать на всех чернореченских алхимиков и их заботы.