Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

— Позвольте вам представиться. Второй принц — младший сын короля этой страны.

— Ну, надо же…

— А откуда вы и ваш спутник? Из Новодалья или Светополья? — осведомился он с насмешливой улыбкой.

— Из Лысегорья, — быстро ответила графиня. Всё-таки одежда трёх Враждующих стран и Лысегорья, расположенного за Эльфийским лесом, довольно-таки схожа. У западных соседей Черноречья наряды совсем иные, и кому, как не чернореченцам, постоянно торгующим с ними, это знать.

— О, нет, вы или из Новодалья или из Светополья, — насмешливая улыбка стала шире. — Вы сами себя выдали.

— Когда? — широко раскрыла глаза девочка, лишая меня возможности хоть как-то оправдаться.

— Вы ответили: «Ну, надо же…» вместо «Почему именно второй?».

— А вы — первый принц?

— Нет, я — второй принц. Вот только у меня два брата: старший и младший.

— Значит, вы — средний сын, — юная графиня поняла, в чём был подвох, отчаянно куснула губу.

— Наши западные соседи кое-что слышали обо мне. Лысегорцы тоже слышали. А вот враги, как я предполагал, и не подозревают, сколько именно сыновей у моего отца.

— Почему не подозревают? — во взоре Цветаны появилось что-то недоброе.

Незаметно толкнула её ногу. Всё-таки у принца есть конь и меч. И он вполне сумеет позвать кого-нибудь, к примеру, тех же самых охотников. К тому же, чего бы мы стали с ним делать? Хоть мальчишка и оказался принцем страны, враждовавшей с нашими, хоть из-за него или я, или Роман потеряли отца — отправлять его за Грань мне совершенно не хотелось. Связать его было нечем, и рот ему заткнуть было нечем. А, свяжи мы его и заткни рот, разве мы бы успели сбежать из Черноречья? Принца бы нашли, он бы велел кому-то нас догнать. Не возвращайся мы за Станиславом, нам и тогда, скорее всего, не успеть убежать! Впрочем, не бросать же здесь Станислава!

— Мне не нравится сражаться и драться, поэтому, в отличие от братьев, в битвах не участвовал. О моих увлечениях и успехах в разных науках враги быть наслышаны не могли. Не удивительно, если им ничего не известно обо мне, и оттого уверены, будто у короля два сына, а не три.

Интересно, алхимией он тоже увлекается?

— Кто-то из ваших алхимиков создал взрывающуюся дрянь, — девочка помрачнела, — «Дыханье крови»… Вы… тоже в этом участвуете?..

— О, это самое слабое из того, что было создано нашими алхимиками и попало к моему отцу! Но вы не беспокойтесь, больше те камни использовать не будут: кто-то выкрал все свитки с описаниями опытов, без которых наши алхимики не могут эти камни получить.

Чернореченский принц вздохнул и прибавил:

— У людей, чтобы вредить друг другу, есть магия и оружие, алхимия им в этом помогать не должна. Поэтому я, насколько это в моих силах, препятствую появлению мощного оружия у нашего войска.

— Разве ваш отец не читает все те свитки? Он же интересуется алхимией!

Цветана, милая, зачем тебе выдавать столько осведомлённости?! Это ж очень опасно!

— Больше половины свитков приносят сначала ко мне, — Вячеслав ухмыльнулся, — Самые опасные к нему обычно не попадают. — он сильно погрустнел, — Всё-таки, гибель от искусственных веществ бывает ужасной! Я видел. И как подумаю, что их начнут помногу использовать на вражеских воинах или, опьянев от схваток, на женщинах и детях… нет, хватит людям магии и мечей!

Принц устало потёр переносицу.

— Хотя я опасаюсь воров, которые таскают часть наших свитков. Я видел, спрятавшись, как кто-то из них бросал свитки в камин, но часть уносили. Скажите, вы в вашей стране слышали что-нибудь о неизвестных, ворующих искусственные смеси и расчёты?..

— Нет, не слышала. У нас алхимия запрещена, — честно сказала девочка.

Я мысленно выругалась. Ну, зачем она столько всего говорит?! Может, он нарочно допрашивает нас, маскируя допрос под обычный дружеский разговор? Хотя, с чего же дружеский? Он ведь подозревает нас, что мы — новодальки или светопольки, значит, он не считает нас друзьями или уже перестал считать, когда у него появились первые подозрения!

Вячеслав вздохнул:

— Боюсь, что где-то эти знания всплывут. Они опасны. А какие-нибудь жуткие взрывы, пожары, таинственные отравления у вас происходили?

— Только… на войне… — голос Цветаны задрожал, — Ваши алхимики применяли «Дыханье крови» и… и прочую… дрянь.

Едва удержалась, чтоб не схватится за голову. Но он же… он же общается с алхимиками! Он же может хоть что-то знать, чего и против кого применяли из алхимического оружия!

— К счастью, «Дыханье крови» использовали только один раз, в битве… — глаза его расширились, — Значит, вы всё-таки из Новодалья, — он перевёл взгляд на меня, — Да, верно, у Алины синие глаза. У новодальцев часто синие глаза. У светопольцев чаще серые.

Возможно, мой отец новодальец.

— Значит, в Новодалье таинственных происшествий с алхимиками не было, — Вячеслав задумчиво потёр подбородок, — Где же эти воры прячутся?! У эльфов и драконов своя алхимия и, подозреваю, лучше нашей. Тайноземье? Нет, у них другие признаки у несчастных случаев. Или… боевые маги? Те прячутся ото всех, скрывают свои цели, но у них и так достаточно сил, алхимия им на что?.. — он помрачнел, — Хотя… алхимия даёт силу. Кто откажется от могущества?! — тут он опять вспомнил про нас, грустно улыбнулся, — Простите, я слишком много болтаю про алхимию. Просто эти таинственные воры, таскающие свитки с расчётами и опасные вещества — это наша головная боль. Я как подумаю, что это могут где-то использовать как оружие…

— Против вас? — Цветана как-то жутко улыбнулась, — Но это было бы справедливо, используй кто-то алхимическое оружие против вас! Если бы вы сами… — она мрачно сощурилась, — Потравились!

Принц погрустнел:

— У вас кто-то погиб в битве, где использовали «Дыханье крови»?

Цветана как-то поникла, сжала, разжала кулаки. Вот, значит, почему она сорвалась.

— Вы… — она прищурилась, — Так много болтаете об алхимии… Скажите сразу, что вы намерены делать с нами, раз нас раскрыли? — она выпрямилась, гордо вскинула голову: — Как… нас убьют?

От такой прямоты и мне, и Вячеславу стало как-то не по себе.

— Вы… — смущёно начал было отрок.

— Пощады просить и унижаться не буду, — ледяным тоном прибавила юная графиня, скрестила руки на груди и смотрела на него с вызовом, в упор.

— Вы… — замялся чернореченский принц.

— Все когда-нибудь уходят за Грань, — лицо её словно окаменело, разве что голос слегка дрожал, — Годом позже, годом раньше… какая разница?

Вячеслав медленно подошёл к ней. Она не шелохнулась и взгляда не отвела. Отрок взволнованно сказал:

— Цветана, вы дороги мне. Вы… — чуть помедлил, но всё же это сказал, — Вы мои друзья. Я не дам вас казнить! Ни за что! Я только хочу помочь вам незаметно уйти отсюда.