Александр Скуридин - Крысиная нора

Первая пара — я и Готлиб, согнувшись, входим в короб. За нами — Бетси и Виктор.

Наши ноги обуты в удобные армейские летние берцы. Мы ступаем не вразнобой, а в такт, который отрабатывали заранее.

После первых 10–15 метров пришлось опустить защитные стекла масок: поток воздуха извне вовнутрь усиливается с каждым шагом. Хотя «ветер» дует в сторону штольни, нам без масок тяжело дышится. В коробе становится темно. Мы включаем фонари: в руках и на лбу, на маске.

Расстояние до датчика мы проходим довольно быстро, сверяясь по специальному прибору. Наконец-то гаджет выдает расчетную отметку остановки: до цели ровно двадцать метров. Я поднимаю руку. Мини-колонна останавливается.

Мы усаживаемся на гофрированный пол короба.

Я снимаю перчатку и натираю пальцем изображение Будды на медальоне.

Тотчас на своем «внутреннем экране» я вижу лицо гуру.

«Все будет хорошо, Дима…» — «говорит» Гъялцен-ринпоче.

Мы делаем предварительные дыхательные упражнения и входим в измененное сознание. Я «вижу» датчик таким, каким он был на макете, и воочию представляю его «сердце» — чувствительный элемент. Лучший технарь группы, Арчибальд Готлиб, «ведет» всю визуализацию датчика и его блокировку. Я помогаю ему. Это же делают и Бетси с Котовым, создавая Арчи и мне, Ромео, дополнительный энергетический фон.

Наступает самый ответственный момент. Штатник устало откидывается спиной к коробу и глухо произносит:

— Готово, командир!..

Я поднимаюсь и начинаю движение, поглядывая на прибор. До датчика пятнадцать метров, десять, пять… Наши шаги отдаются в унисон ударам сердец… Вот мы благополучно минуем электронного стража и устало валимся на пол короба.

— Прошли!.. Майор Готлиб сейчас полностью обезвредит эту «мину», — докладываю я по встроенному в маску микрофону на КП.

— Хорошо, Дима, продолжайте, — откликается Ларин.

По осевшему голосу генерала я понимаю, что и там, в вестибюле отеля, царит напряжение.

Арчи достает из рюкзака набор инструментов, извлекает из него отвертку. Он раскручивает ею винты щитка, расположенного в метре от зловещего датчика. Поковырявшись в щитке, Готлиб перемыкает провода «мины». Теперь она полностью «обезврежена», точнее, выдает на компьютер сигнал: «Все хорошо, прекрасная маркиза…»

Мы подходим ко второму препятствию. Вентилятор угрожающе машет своими лопастями. Щиток управления расположен за ним. Я и Готлиб гаечными ключами выкручиваем два огромных болта крепления. Остальные основательно заржавели. Взрывать их нельзя: в коробе нет укрытия. Но у нас в запасе имеется кое-что для такого случая.

Вперед выдвигается Котов с мини-резаком. Он включает подачу газа из крохотного баллончика, и вскоре вентилятор падает. Виктор обучался на курсах подводников-диверсантов, и этот его опыт нам сегодня совсем кстати.

Мы осторожно относим вентилятор вглубь вентиляционной шахты.

Готлиб производит манипуляцию со вторым щитком, размером намного больше. Лопасти прекращают вращение. А вот и боевой мини-лазер, выдвигающийся по мере необходимости из ниши. В его тубусе хищно блестит уже бесполезная оптика.

Я оповещаю обо всем этом вышестоящую инстанцию…

Сергей Петрович тут же доложил по прямой связи в президентский Ми-8:

— Товарищ главнокомандующий, группа полковника Быстрова вышла на оперативный простор!

— Еще нет никакого простора, генерал, — пробурчал Он. — Пока есть только первый, предварительный, успех, — чтобы успокоить Ларина, Он, придавая голосу задушевность, тепло сказал: — Но это уже радует! Продолжайте следить за передвижениями ваших подопечных и докладывайте мне о всех нюансах.

— Есть! — бодро ответил начальник Управления аналитики.

Он повернулся к сидящему рядом Бурлаку:

— Наши усилия одобрены высочайше, Леня.

— Еще бы не были одобрены, — усмехнулся Бурлак. — Два действующих президента и потенциальные претенденты на столь высокую должность — явный перебор.

Они оба сидели за перегородкой. Ее вчера установили из временных конструкций строители. КП напоминало просторную обособленную комнату, где на столах находилась аппаратура связи.

Дежурили здесь генералы Ларин и Бурлак. Радист и оператор спецсвязи не могли быть допущены к контролю над операцией по причине особой ее секретности. Но генерал-лейтенант и генерал-майор в совершенстве знали аппаратуру.

В коридоре нью-йоркского отеля «Эвелин» на своем «штатном» месте, под пальмами, встретились Калзан-ринпоче и Гъялцен-ринпоче.

— Дела там, в России, идут… — сказал Черный Лама, усаживаясь в уютное кресло.

— Еще бы им не идти, — откликнулся Белый собрат. — Если уже оба Владыки обеих Шамбал подключились…

— Да, Гъялцен, в славное время мы живем.

— Воистину в историческое, Калзан.

За окном гудели клаксоны автомобилей, визжали их тормоза. Но сюда, «под пальмы», не доносился ни малейший звук. Не слышно было даже шагов или голосов постояльцев отеля. Ринпоче надежно отгорожены от окружающего их мира и могли насладиться абсолютной тишиной, без сутолоки, присущей обычной человеческой жизни.

— Мэт! — внушительно произнес Тромб. — В течение часа ко мне никого не впускать, кроме Райли.

— Но, господин президент!.. — сделал попытку возразить пресс-секретарь. — У меня имеется график посещений, утвержденный лично вами! Меня не поймут, сэр!

Для пущей убедительности Линдсей помахал своим неизменным планшетом.

Но на президента все его ухищрения, вербальные и жестикулярные, не произвели никакого впечатления.

— Как-нибудь выкрутишься. Скажешь, допустим, что у меня срочные дела, мол, президент Америки прорабатывает достойный ответ Китаю в начавшейся торговой войне с «желтым узкоглазым драконом».

Определение Поднебесной понравилось Мэту. Но он решил его не употреблять всуе. Журналисты да и посетители, приглашенные на встречу с президентом, могут упомянуть в СМИ наименование Китая. Это чревато ухудшением дипломатического этикета и «климата» в целом. Линдсей вышел и начал объяснение, которое вызвало недоумение записанных на прием. Но приказ босса нельзя нарушать…

Оставшись один, Тромб вышел из-за письменного стола и начал ходить по Овальному кабинету. Дональд с большим удовлетворением вспомнил свой недавний разговор с «другом Владимиром». Он, кажется, нащупал ахиллесову пяту президента России.

Спутин не любит проигрывать ни в чем. Сведения, полученные Тромбом из разных источников, позволили ему сложить цельную картину. Поражало только, что всезнайки из секретных служб пока ничего не пронюхали. А он, президент Штатов, знал кое-что интересное о Спутине! Клоны!.. О!.. Это болезненная тема для самолюбивого Владимира. А тут он, Тромб, довольно тонко намекнул, что знает истинную причину срочного прибытия Спутина под гору Ямантау. И напрасно президент России строил из себя страстного любителя горнолыжного спорта. Это российские СМИ позволили одурачить себя внеплановым убытием Спутина в Абзаково…