Павел Корнев - Рутинёр [СИ]

Послушник отсутствовал довольно долго и по возвращению ничего конкретного сказать не смог, лишь предложил подождать за столом для посетителей.

– Кофе или чай? – бесстрастно спросил он после этого.

– Чай, – ответил я и со своим выбором откровенно прогадал.

Не в пример угощению вице-канцлера принесённый в небольшой чайничке напиток скорее напоминал заваренный травяной сбор, ещё и явственно отдающий при этом сеном. Я отставил чашку на блюдечко и принялся менять янтарные зёрна в чётках. Немного покатал в пальцах тёплую бусину, казавшуюся слегка оплавленной, и подивился, сколь явное и чистое ощущение святости она в себе несёт. Хоть какая-то стабильность…

Ссохшийся от старости монах явился только через пару часов, когда я давно потерял терпение, но всё же продолжал сидеть за столом с непроницаемым выражением лица. Ничего иного мне попросту не оставалось. Встать и уйти? Я мог, да только это ни в коей мере не решило бы моих проблем. Вице-канцлер Ранит имел репутацию человека, к чьему обещание доставить неприятности не следовало относиться легкомысленно. Такой не пожалеет и не простит; если дал срок завтра до полудня, то придётся вывернуться наизнанку, но отношения с братством святого Луки к этому времени нормализовать.

И потому я не стал выказывать претензий за долгое ожидание, и когда старик спросил:

– Магистр вон Черен? – молча поднялся на ноги и коротко кивнул.

Монах смерил меня изучающим взглядом с головы до ног и бесстрастно произнёс:

– Сейчас в миссии нет никого, кто мог бы выслушать вас, магистр.

– Вот как? – прищурился я. – Вам известна цель моего визита сюда?

Старик ответил утвердительно, но не преминул добавить:

– К величайшему сожалению, я не уполномочен принимать никаких решений по этому вопросу, магистр. Приходите завтра.

– Завтра до одиннадцати, – объявил я, – буду ждать представителя братства в таверне «Счастливый штурвал» на Северной набережной. После для меня пропадёт всякий смысл общение на этот счёт. В проигрыше останусь не только я, но и братство.

На моего собеседника это заявление особого впечатления не произвело, он лишь сказал:

– Мы непременно примем к сведенью ваши слова.

Я молча развернулся и покинул лавку. Микаэль скучал на улице, при моём появлении он перестал подпирать стену и спросил:

– Куда теперь?

– Обедать! – решил я, но сразу передумал. – Нет, постой!

Совсем уж задвигать в дальний ящик просьбу кардинала Рогана не стоило, и возник вопрос, с какого конца за это поручение взять. Наведаться в университет или заглянуть в монастырь Поступи Пророка, раз уж о нём зашёл разговор отдельно?

Кое-какие идеи касательно поисков лектора у меня имелись, но начинать беготню по университетской округе стоило только после отработки более перспективных вариантов, так что я решил отложить эту зацепку на будущее.

– Давай взглянем на монастырь Поступи Пророка, где-нибудь там и перекусим.

Маэстро Салазар завертел головой по сторонам, пытаясь сориентироваться на месте, и я указал ему центральную башню цитадели Ангела, маячившую в дальнем конце улицы над крышами домов.

– Нам туда.

Ловить извозчика мы не стали и двинулись в нужном направлении пешком. Микаэль остро поглядывал по сторонам; едва ли в поисках возможного источника опасности, скорее высматривал, к кому прицепиться самому.

– Даже не думай! – предупредил я, но на мосту через канал бретёр всё же не утерпел и присвистнул при виде молоденькой горожанки, которую сопровождала парочка крепких парней с медными бляхами подмастерьев цеха чеканщиков.

Будто желая компенсировать безыскусность рифм, маэстро Салазар изящно поклонился, едва не подметя сдёрнутой с головы шляпой мостовую, и послал красотке воздушный поцелуй. Девица смущённо зарделась и потупила взгляд, а набычившиеся мастеровые взялись за дубинки, но пустить их в ход не решились. Присутствуй здесь и сейчас её кавалер, поединок был бы неизбежен, а так я ухватил бретёра под локоть и потянул за собой.

– Задурил девчонке голову, – попенял я подручному. – Теперь будет ждать, что ночью влезешь в её окно! Расстроится!

– Уж поверь моему опыту, такую найдётся кому утешить! – заявил в ответ маэстро Салазар, заметил торговку цветами на противоположной набережной канала и досадливо прищёлкнул пальцами. – Эх, незадача! Я бы такое представление устроил!

– Забудь! – раздражённо рыкнул я, поскольку настроение оставляло желать лучшего и без выходок подручного.

Летнее солнце немилосердно припекало, и улицы опустели; все разумные люди попрятались от жары в винных погребах или пивных. В галереях под нависавшими над тротуарами домами свободных столов почти не оставалось, разносчики сбились с ног снабжая почтенную публику выпивкой и немудрёной снедью.

Громада Ангельской цитадели возникла перед нами как-то совершенно неожиданно. Здания в один момент расступились, и мы очутились у зажатой гранитными набережными речушки, на противоположном берегу которой высилась скала с мрачной крепостью на вершине. В сторону императорского дворца оттуда на уровне верхних этажей тянулась крытая галерея, а едва ли не отвесные склоны обвивал спуск шириной в дюжину шагов.

– Теперь куда? – спросил Микаэль, осматриваясь.

Мы стояли на небольшом взгорке, местами из-за домов даже проглядывала гладь Рейга и мрачные строения городского порта, а над крытыми черепицами крышами торчали строгие серые шпили храма, который размерами лишь немногим уступал кафедральному собору.

– Туда! – указал я именно на них.

Территория монастыря Поступи Пророка длинным треугольником врезалась в городские кварталы, именно поэтому отсюда и не было прямой дороги к Южной набережной. Сначала требовалось ехать через респектабельный торговый район к площади святого Марка и уже от неё поворачивать на зажатый жилыми домами Староимперский тракт, который тянулся вдоль монастырских стен к Великому мосту.

– И даже горло не промочим? – вздохнул маэстро Салазар.

– Монахи варят отменное пиво, – напомнил я. – Посидим там – посмотрим, чем округа дышит. Нам ведь неспроста посоветовали заглянуть туда, так?

– Неприятно ощущать себя на побегушках у…

Микаэль благоразумно замолчал на полуслове, и я ободряюще хлопнул его по плечу.

– Пиво, друг мой. Пиво! В такую жару нет ничего лучше кружки холодного хмельного напитка.

– Кувшина, – вздохнул бретёр. – Запотевшего глиняного кувшина. Или двух.

– Идём!

Всё так же галереями мы двинулись вдоль широкого проспекта, в который тут и там, будто притоки в реку, вливались боковые улочки, и ещё издали увидели, что на площади святого Марка прямо перед одноимённой церковью высятся цветастые шатры бродячего цирка. По традиции они были взяты в кольцо фургонов с дощатыми бортами и матерчатыми тентами; между некоторыми из них оставались свободные проходы, но никто туда не заходил. Время для представления было неурочное, разве что приставали к прохожим предсказатели будущего, хироманты и прочие ясновидящие. Да ещё сидели в тени какие-то хмурые парни – не иначе охранники или борцы.