Ольга Романовская - Волчья луна [СИ litres]

– Узнаете? – Начальник полиции махнул рукой на рубашку.

– Нет. Что это? Кровь? – поморщился герцог.

Он брезгливо косился на грязную одежду, гадая, зачем ее принесли.

– Именно, – подтвердил Гийом. – Это рубашка вашего зятя. Ее вытащили из мусора в тот день, когда погибла предпоследняя жертва. Вы, наверное, помните громкую историю с убийствами молодых женщин?

Герцог кивнул. Он начинал догадываться.

Камердинер Нормана то краснел, то бледнел под перекрестными взглядами. Он успел тысячу раз пожалеть, что не выбросил рубашку, что вообще нашел ее. Дернул же Нечистый сунуться туда!

– Расскажите, при каких обстоятельствах к вам попала рубашка, – обратился к слуге господин Бош.

– Случайно, абсолютно случайно, месье! Я… – Камердинер покосился на герцога, тот знаком велел ему продолжать, – я по оплошности выбросил важную бумагу, решил положить на место, пока господин не хватился. И вот, нашел.

– Это рубашка вашего хозяина?

– Совершенно верно, месье.

– Откуда на ней пятна крови, как вы полагаете?

Слуга промолчал.

– Хорошо, почему вы сохранили ее?

Камердинер потупился и признался:

– Я хотел денег, думал, господин хорошо заплатит, если я покажу ее.

– И вы показали?

– Не успел, месье, случай не представился.

– Достаточно! – прервал допрос герцог и, обращаясь к Гийому, добавил: – Я вверяю зятя в руки правосудия, но спрошу по всей строгости, если он невиновен.

Господина Боша устроил такой исход, главное, чтобы его светлость не мешал расследованию. Маховик правосудия завертелся, извлекая на поверхность все новые факты.

В потайной комнате в доме Нормана полицейские обнаружили зеркало. С него содрали амальгаму, оставив только помутневшее стекло. Однако господин Бош сразу узнал его – еще бы, за столько лет он изучил каждую трещинку!

– Ну что ж, – начальник полиции провел рукой по гладкой поверхности, – оставайся в доме последнего хозяина. Крауч проклял себя сам, связавшись с омерзительным ремеслом. Его супруга немногим лучше. Вряд ли мадам прольет хотя бы слезинку, когда ее мужа вздернут. Пусть поступает с зеркалом, как хочет.

Зеркало так и осталось стоять, прислоненное к стене, в самом углу потайной комнаты. В пару Гийом отдал раму – он не желал держать в доме вещи, хранившие дурные воспоминания. Проклятие больше никак себя не проявило. Не вменять же в вину зеркалу наказание Нормана Крауча?

Господин Бош рассказал Шарлотте о зеркале не сразу, а через месяц, когда уверился, оно превратилось в груду хлама. В первые дни Гийом опасался, что поступок предка разрушит его хрупкое счастье, но день сменял день, а госпожа Хэмптон никуда не девалась.

– Это ведь ты в свое время перевесил зеркало из комнаты матери в кабинет? – поинтересовалась Шарлотта.

Они обедали вместе – с некоторых пор господин Бош всегда находил время для дневного визита домой.

– Я, – не стал отпираться Гийом. – Не желал, чтобы оно кому-нибудь еще навредило.

– Поэтому жил впотьмах и запрещал убираться в кабинете. А портрет, – не унималась девушка, – почему ты забрал его?

– Та комната… – Мужчина немного помолчал и вздохнул. – Я не мог туда приходить: слишком много воспоминаний, и забрал портрет вниз. Матушка в последние годы сошла с ума, перебралась в мезонин – ты ведь и об этом обязательно спросишь. Что-то еще?

– Только моя родословная. Ты что-нибудь выяснил?

Сердце Шарлотты замерло. Гийом обмолвился, что собирался выяснить причину ее тонкого обоняния. Неужели семейство Хэмптон тоже хранило страшную тайну?

– Скучна до безобразия, – прожевав кусок мяса, ответил господин Бош. – Правда…

– Что? – уцепилась за его слова девушка.

В голове вертелся единственный кандидат: прабабка. Только она могла связаться с нечистью.

– Прости, если расстроил, но оборотень здесь только один, – развел руками Гийом.

– Тогда почему?..

Девушка ничего не понимала. Эта его недомолвка, ее чувствительность к запахам, не на пустом же они месте.

– Причуда судьбы, – пожал плечами Гийом, – или десница господня, если тебе так привычнее. Ну и примесь крови метаморфа.

– Кого? – не поняла Шарлотта.

Если дальше так пойдет, она выучит весь бестиарий. Сколько же разных существ на свете!

– Метаморф, Шарлотта, это особый вид колдунов, довольно редкий. Их часто путают с оборотнями. Они тоже способны принимать облик зверей, но по собственной воле, а не как я, по велению лунного цикла. Чтобы ускорить процесс превращения, метаморфы пользуются особыми зельями.

Гийом сделал эффектную паузу и уставился на девушку. Он подталкивал ее к догадке.

– Ты хочешь сказать, – неуверенно начала она, озвучивая то, о чем подумала минутой раньше, – что моя прабабка…

– … была не совсем ведьмой. Помнишь, ты сама в первый раз назвала ее колдуньей.

– Разве это не одно и то же? – удивилась Шарлотта.

Она в подобных тонкостях не разбиралась.

– Нет. Разве умения ведьмы и ее любовника Люка одинаковы?

Девушка покачала головой. Покойный зеркальщик явно обладал большей силой.

– Сохранилось одно свидетельство, даже косвенный признак, который навел меня на мысль о метаморфе. Твоя родственница очень любила маттиолу. Безобидная скромная травка, но важный ингредиент оборотного зелья. Тебе она тоже нравится, как и мне, но ты не оборотень, а чуточку метаморф.

– Насколько чуточку? – Шарлотта собиралась докопаться до сути.

Новость обескуражила ее, еще полгода назад вызывала бы отторжение, но теперь мировоззрение девушки расширилось за рамки обыденного.

– Можешь спросить в закрытом клубе нечисти. После…эмм… пропажи Жофрея ряды его поредели, но многие остались.

– Сомневаюсь, будто они окажутся словоохотливы! – фыркнула девушка. – После того, что ты натворил!

– При твоем участии, дорогая, – улыбнулся Гийом. – Не пытайся остаться в тени. Не скажут, так не скажут. Ты ведь не собираешься развивать свой талант?

Испытующий взгляд господина Боша предполагал наличие всего одного ответа.

– Прекрасно, – кивнул он, – будем считать нас истинной парой – идеально дополняющими друг друга партнерами. Мироздание заботится о том, чтобы мы встретились и одарило тебя любовью к маттиоле.

Результат изысканий Шарлотту не устроил, но публичная библиотека в полном ее распоряжении, при желании можно выяснить всю свою подноготную. Колдовать девушка не станет, хватит, насмотрелась на магию, зато поймет, что именно передаст детям.

– Ну, раз уж мы заговорили о колдунах, что с людьми Крауча, которые на меня напали?

– Пойдут под суд вместе с чернокнижником. Маркизе удалось отделаться легким испугом, но вряд ли ты кровожадна и жаждешь сгноить ее красоту в тюрьме.