Венедикт Ли - Nовое Vремя [СИ]

До тебя только сейчас доходит, что нисходящие с неба металлические башни – высотой с Дом власти Эгваль! Расстояние скрадывает их гиганские размеры.

Рев усиливается. Под обеими башнями, принявшими строго вертикальное положение, бушует пламя. Навстречу поднимается с земли кипящее облако пыли. Полет почти завершен. Карательный отряд прибыл.

Это – не Новтера! Свирепая, первобытная мощь реактивных двигателей давно позабыта Новыми людьми. Кто же выходит в космос на ракетах? Невероятная архаика! Как вообще это себе представить? Но… видишь немыслимое собственными глазами.

Пламя гаснет, наступает тишина. Черная пылевая туча медленно оседает, открывая два сверкающих титанических монумента. В них – яркая, злая красота. Так красив стальной кинжал, приставленный к горлу.

Аграв-пояс дает знать (вибрацией и зудящим писком), что энергия на исходе. Не выберешь место приземления – автоматика сделает это за тебя. Быть по сему. Пологий спуск заканчивается в квартале от старта – и на том спасибо. Странно, что и здесь тебя встречают.

Стикс, немощный, старый. Кисточки на ушах прозрачно-белые. Он прилегает к земле, приглашая его оседлать. Ох, дедуля! Некстати вспоминаешь лихую молодость. И, вообще, зачем ты здесь?

Вдруг… понимаешь. Среди стиксов тоже есть телепаты. Ты – единственная из людей, кто знает это. Ментально одареные стиксы так же редки, как телепаты-люди. И есть важное отличие: ментоблокатор на стиксов не действует! Этот храбрый старик понимает тебя, а ты его. Именно его тайная мысль привела тебя к дому, где смогла немного отдышаться. А потом сюда.

Чего он хочет? Мысленный контакт со стиксом для человека труден, даже опасен. Но, терять больше нечего. Напряженно вглядываешься в незнакомый мысленный узор. Испытывая огорчение и разочарование. Оно тебе надо, потакать чужим, непонятным верованиям?

Короче, старик умирает. Его религия (надо же!) требует совершить, напоследок, доброе дело. Чего же ради, дряхлый стикс выбрал объектом своих благодеяний тебя? Дело, оказывается, вот в чем.

Ее высочество была не очень добра к людям. И они постарались забыть о ней. Но, стиксы ее помнят. Их она никогда не обижала. Умные звери давно «вычислили» Хозяйку, скрывшуюся под ложным именем. Не в состоянии серьезно ей помочь, рады оказывать мелкие услуги. Очень мило. Правда, ты тронута.

Ментальный контакт с нечеловеческим разумом – заведомо ненадежен. Хорошо, что стиксы понимают человеческую речь. Говоришь прямо, без уверток:

– Дружок, я – на твоей стороне, сочувствую всяко. Но, прошу… не ищи во мне родственную душу! Лучшее что можешь сделать – это прибить меня на месте.

Он усмехается. Отрицательно мотает большой кошачьей головой. Страшные длинные верхние клыки способны привести в ужас любого, не знакомого со стиксами. Делаешь еще одну попытку:

– Не откусишь мне голову, так ее скоро оторвут эгвальцы. Взбешенные тем, что Хозяйка Острова посмела ускользнуть от них. Или Тамара опять возьмет меня под назойливую опеку. А потом, разочаровавшись, прикончит, как вовсе никчемную особь. Да, и посмотри вокруг! В Мире вновь хозяйничают пришельцы. Боюсь, пощады не найдет никто.

В желтых глазах стикса, с вертикальными щелями зрачков, горит усмешка. Безнадежно махнув рукой, усаживаешься на него. Он поднимается на ноги, готовый отправиться в путь.

– Ладно. Вези, куда хочешь.

Ему не уберечь тебя от опасности. Она – везде, что бы там не воображал романтически настроенный старичок-котяра. Сдохнете вдвоем, только и всего. Пусть так. Даже веселее.

Он, заразившись твоим настроением, шлет ответную философскую мысль. Если человек-самка мечтает о смерти, то почему не лишит себя жизни сама?

– В разное время много людей умерло, защищая меня. С моей стороны, самоубиваться – нечестно по отношению к ним,

– «Игра. Бравада. Прекращай».

Дряхлый кот-переросток имеет наглость читать тебе нотации! Сказала бы ему… да что-то язык заплетается. Клонишься вперед, утыкаясь физиономией в седоватый загривок умного зверя. Разные есть посадки наездника. Эта – твое изобретение. «Лягушка на стиксе». Четыре лапки враскоряку, едешь и отдыхаешь. Держаться легко, не свалишься, пока он сам не захочет тебя сбросить.

Что он промыслил? Обозвал притворщицей? Негодяй… Ты ему покажешь… Сейчас… Дождешься, когда исчезнет пелена перед глазами… Правда же, глупость – отбросить концы раньше старого дурака?.. Усилием воли удерживаешь сознание. Становится темнее, по земле бежит, обгоняя тебя, чья-то тень.

Андрей резко сел на постели. Он не помнил, что его разбудило. Наверное, кто-то из соседей по ночлежке громко всхрапнул. Быстро оделся, осторожно прошел меж коек, стараясь не смотреть на дрыхнувших постояльцев. На выходе наклонился над питьевым фонтанчиком, сделал несколько глотков. И ушел в туманное утро.

Покрытый щербатым асфальтом переулок вывел его к маленькой площади. На другой стороне находилось двухэтажное здание мэрии. Такой же убогой архитектуры, как всё вокруг. На фасаде красовался фанерный щит с изображением абстрактной героической личности. Краска местами облезла, одного глаза и половины прически у героя не было. И борода его казалась наполовину выдранной.

Внизу красовалось изречение: «Эйкумена прежде всего!» У двух окон, по обе стороны от патриотического лозунга, подняты жалюзи – Рено Руббиш приходит на работу засветло. Так он чувствует себя человеком значительным. Настоящим государственным деятелем, а не старостой убогого, умирающего городка.

Андрей постоял немного, собираясь с мыслями. Авантюра, конечно. Предстать в роли вернувшегося ниоткуда экс-координатора Геллы. В образе заштатного клерка. Ни мундира, ни орденов. Одна мужественная внешность. И что же попросит герой у этой деревенщины, Руббиша? Прояснится по ходу дела. Он приготовился пересечь площадь и войти в обшарпанное здание мэрии.

На улице резко потемнело. Андрей в изумлении увидел, что солнце превратилось в черную кляксу с тонкими шевелящимися щупальцами. Он смотрел на это омерзительное зрелище, пока его лица вновь не коснулся теплый солнечный луч.

Очнувшись от столбняка, Андрей метнулся в узкий проход между домами. Предмет, вызвавший краткое солнечное затмение, переместился в сторону. Андрей наблюдал, как он медленно приближается, всё такой же отвратительный. Что за хрень?!

Будто гигантский паук. Овальное туловище, размером с бронеход. Широко распластанные восемь ног-щупалец. Длиной метров тридцать. Общий цвет темно-серый, тускло блестящий. Кошмарное существо двигалось, как направляемое неведомым разумом. Нечеловеческим и очень злым.

Полет его был почти бесшумным. Слышался лишь тихий свист рассекаемого воздуха. Чудовище зависло над площадью… И, вдруг, одним прыжком приблизилось к зданию мэрии. Выметнулось щупальце, разбив окно. И тут же втянулось обратно, крепко держа добычу – визжащего от ужаса Рено Руббиша.