Венедикт Ли - Nовое Vремя [СИ]

… … … … … … … … … ? … … … ?? … ???

Чернота, небытие, мутный рассвет. Пробуждение. Постель. Незнакомая комната. Тишину нарушает голос. Милый, знакомый, родной…

– Лежи! Хватит рыпаться! – рассердилась Хеди. – Совсем недавно ты чуть не умер. Шаттл забрал тебя в самый-пресамый распоследний момент! Ты уже глазки закатил. Хотя, ты не помнишь.

Джиль не спорил. Он не отрываясь смотрел на Хеди. Совершенно такая. Тонкие черты лица и точеная фигурка. Поясок платья туго подвязан, чтобы подчеркнуть талию. Двигается девочка быстро и ловко.

Одного лишь он не смог угадать. Что волосы у Хеди настолько светлые.

– Чего уставился? – строго спросила Хеди. – И это уже не в первый раз! Я так и вижу, как в твоей голове копошатся Грязные Мысли.

Она шутила с серьезным видом, чтобы отвлечь Джиля от мрачных раздумий. Зря старается.

– Хеди… Не надо меня развлекать… веселить… Утешать. Понимаешь… когда я думаю об отце… маме… дедушке… о тех, кто их убил… и о тех, кого убил я… то… я ничего не чувствую! Как будто всё это было не со мной.

– Вот и хорошо, – сказала Хеди. – Врач сказал: это – защитная реакция психики. Ты – солдат после боя. Тебе еще привыкать к мирному времени.

Она поправила подушку под его головой.

– Слышала, как мой дядя говорил с Ферном. Там наводят порядок. Создают Национальную гвардию, чтобы страшные безобразия больше не повторялись.

– Говорил… с Ферном?

– Ну, как всегда. График поставок и всё такое, в основном. Очень скучно.

Хеди скорчила гримасу.

– Они уверяли, что сроков не нарушат. А за нами точно не заржавеет – мы обязательства блюдем строго.

Она всё тараторила, а Джилем овладевало холодное недоумение. Ферн у гаторианцев именовался не очень пристойно. Для Хеди и других ее соплеменников это было выражение обычной неприязни горожан к селянам. Только и всего. Не берите в голову и не обижайтесь на грубые шутки.

От Джиля Хеди недавно узнала, что фернанцы, в свою очередь, часто именуют Гатор – Врагом. Но восприняла это образно, как такую же давнюю нелюбовь «сельских» к «городским». Ей и в голову не приходило, что речь идет о настоящей войне! Или… не настоящей?

В его воображении сама собой сложилась шпаргалка-словарик:

Война – торговля

Удар по Врагу – экспорт

Удар Врага – импорт

Бойцы и командиры – батраки и фермеры

Героическая битва – уборка урожая

Планетарная Оборона – диспетчерская служба

Джестер подери… Должен ли он поделиться такой бредовой догадкой с Хеди и ее умником-дядей? Нет… лучше не надо. Решат, что Джиль совсем сбрендил от перенесенных ужасных испытаний. Пусть на Ферне творят, что хотят. Желают вести свою странную войну – на здоровье. Гатору от нее нет вреда – здесь даже не подозревают, что с ними кто-то «воюет». Зато польза, вот она, у всех на виду.

Фернанцы упорно трудятся и Гатор получает так необходимое ему продовольствие. А Ферн – более чем достойную плату. Сельхозмашины и медтехнику. Бытовые приборы. Автомобили и гравилеты. Аккумуляторы Ричи. Новые, устойчивые к вредителям сорта семян. Средства связи и полицейское снаряжение, с помощью которых власти Ферна оболванивают и держат в повиновении фернанцев, которые упорно трудятся…

– Что с тобой, Джиль? – встревожилась Хеди. – Смотришь, как будто водой холодной окатили…

– Н-ничего. Вспомнил, как на орбите болтался.

– Жуть, как удачно, что ты промахнулся мимо Гатора. Иначе сгорел бы как метеор! А так тебя вынесло на орбиту. На третьем обороте кинуло бы обратно на Ферн, если бы мы не перехватили. Ты бы всё равно сгорел…

У Хеди перехватило дыхание, на глазах заблестели слезы. Джиль сдержанно ответил:

– Ничего страшного. К тому времени я был бы уже мертв. Я ведь не только аккумулятор заменить забыл. Еще и кислородные баллоны профукал. Когда понял, как круто попал… Нет бы, сразу позвонить тебе! Но… я не верил, что мне могут помочь. А зря тебя пугать: мол, я тут погибаю, прощай – западло как-то. Тебе не очень повезло со мной, Хеди. Я – тот, кто я есть. Парнишка из страны дураков. Если не сказать грубее – как ты привыкла.

Хеди слегка покраснела.

– Я никогда тебя так не назову. А в космосе потеряться и запаниковать – легче легкого – чуждая среда, как говорит дядя. Если ты набрался сил, чтобы встать, то приглашаю пообедать вместе со мной. Заодно, с сестрой познакомлю.

Джиль сел на постели.

– Ох, я и забыл. Ты упоминала, что у тебя есть младшая сестра. Она красивая? Что мне надеть, я не могу появиться перед ней в одних трусах!

– Очень красивая. Вот штаны и рубашка, всё по размеру, одевайся. Хотя, ты и так сестренку не смутишь. Она, бывает, вовсе голышом ходит.

– Гибкий стан, прекрасна ликом, дева смелости великой… – высказал осторожную догадку Джиль.

Хеди прыснула.

– В ее годы и я была оторви да выбрось. Готов? Пошли!

Дом внутренним убранством напоминал королевский дворец, каким их изображают в исторических фильмах. В одиночку Джиль непременно заблудился бы в череде комнат, лестниц, коридоров. Но Хеди уверенно вела его правильным курсом. Он подозревал, что она нарочно удлинила путь. Чтобы показать изящество и красоту обстановки.

При том, что внимательный взгляд Джиля отметил: замысловатая конструкция целиком собрана из типовых модулей. Наверняка, скрепленных стальным каркасом. Такому жилищу не страшны подземные толчки. Индивидуальность ему придают хорошо подобранные обои, гобелены на стенах и напольное покрытие, имитирующее редкие сорта паркета.

Хеди на цыпочках проскользнула мимо полуоткрытой двери.

– Тс-с… дядя работает…

Ах, вот оно как! Здесь не обязательно ходить на работу, чтобы работать. Если ты трудишься не руками, а головой, то какая разница, где ты это делаешь.

– Пришли, – сказала Хеди и потянула на себя дверь, украшенную рисунком переплетенных виноградных лоз.

Легкий скрип, вибрация… Что такое?! Явление быстро прекратилось. Слабый подземный толчок, понял Джиль. Ничего страшного. Послышался грохот и чей-то слабый вскрик.

Хеди рванула дверь, та с треском распахнулась. Джиль увидел уютную комнату; широкие окна выходили в сад. Отблески утреннего света лежали на стенах, на полу и на длинном обеденном столе. Дальняя стена являла собой встроенный шкаф-буфет. Дверца его верхнего отделения была открыта. На ней, изо всех сил вцепившись руками в верхний край, висела темноволосая малышка лет четырех.

Белая рубашонка выбилась из цветастых штанишек. Девчушка прошипела что-то вроде: «вот говно…», дрыгнула ногой, пытаясь нащупать опору, и потеряла сандалию. Другой она лишилась еще раньше. Тут Джиль сообразил, что же такое произошло.

«Деве смелости великой», четырех лет отроду, очевидно, хватило сил подтолкнуть к шкафу кофейный столик. На него она взгромоздила пластмассовый стул. На стул – пару картонных коробок. И осторожно (вот ловкачка!) взобралась на вершину рукотворного столпа. Если бы не подземный толчок, ее план сработал бы. Чего она искала на верней полке буфета – скоро выяснится. А пока юную альпинистку надо срочно спасать.