Жан Рэ - У пределов мрака

«Партюмон»… Что бы не означало на самом деле это слово, но мы навсегда запомнили жуткую историю «разродившегося» холма с крабами.

Эту правдивую историю рассказал нам рулевой Вершрагген, заслуженный моряк, жизнь которого давно угасла под тропиком Козерога.

Я перескажу ее вам в том виде, в котором она была рассказана нам несколько лет назад в одной из таверн Роттердама.

Передаю слово Вершраггену.

— Это случилось в 1908 году на борту убогого торгового судна «Сьюдад Реал» водоизмещением в шестьсот тонн, без особого успеха занимавшегося коммерческими перевозками на Малых Антильских островах.

Я уступил уговорам капитана судна, Чарли Рубука, согласившись занять место помощника капитана. Чарли я знал, как хорошего парня, к которому судьба не всегда была благосклонна. Тогда мы шли от Барбадоса в Сен-Джонс на острове Антигуа, где нас дожидался груз для Тампико.

Погода стояла прекрасная, и море было гладким, как масло. Тем не менее, плавание проходило с постоянными проблемами, так как двигатель судна был в неважном состоянии, да и команда в машинном отделении была набрана с бору по сосенке и плохо знала свое дело.

Через день после Кодрингтона судно неожиданно остановилось, хотя машинный телеграф такой команды не передавал. Главный механик, здоровенный негр, сообщил нам, что перекосился вал силовой передачи. На самом деле вскоре выяснилось, что вал переломился, как стеклянный.

Нужно было сделать и надеть на место излома прочный хомут, и негр с помощью пары специалистов по погрузке угля принялся без особого энтузиазма за работу.

Авария случилась утром, часов в десять, и поднявшийся на палубу негр сообщил нам, что ремонт вала будет закончен не раньше вечера. Одним из условий успешной работы ремонтной команды он назвал удвоенную порцию рома для всех членов команды. Капитану пришлось пообещать ему ром, и он уже собрался спуститься вниз, когда неожиданно вскинул руки к небу и закричал:

— Красный!.. Красный!..

Дрожащей рукой он указывал на какое-то красное существо, медленно ползущее возле рубки.

— Как эта дрянь забралась на борт? — удивился капитан. — Впрочем, мы скорее всего подхватили ее в Кодринг- тоне!

Он шагнул вперед, и мы услышали неприятный хруст. Капитан раздавил небольшого краба грязно-красного цвета с тонкими ножками, покрытыми жесткими волосками. Краб почему-то показался мне очень несимпатичным.

Но негр продолжал кричать, и мы увидели еще несколько крабов, ползавших по палубе.

В этот момент из камбуза выскочил Чанг, наш кок, и заорал:

— Уходите с палубы! Запирайтесь в каюте! Море вокруг нас кишит этой гадостью!

Мы увидели, что на корабль надвигалась красно-бурая масса, закрывавшая, как нам показалось, поверхность моря до самого горизонта.

— Они сейчас атакуют нас! — крикнул негр. — Я знаю, что красные часто нападают на суда и убивают всю команду!

Он мгновенно нырнул в открытый люк и захлопнул за собой крышку. Чанг задержался на секунду, затем кинулся в камбуз, откуда тут же выскочил с каким-то мешком. Затем он энергично затолкал нас в рубку и захлопнул за нами дверь.

Мы едва успели спрятаться; два находившихся поблизости матроса кинулись вслед за нами, но последнего один из крабов, уже появившихся на палубе, успел ухватить клешней за ногу, вырвав кусок плоти.

То, что случилось потом, продолжалось недолго, но было ужасно.

Через иллюминаторы мы видели, как сотни или тысячи мерзких существ взяли судно на абордаж. Они за несколько минут заполнили палубу с отвратительным шумом ножек, щелкающих клешней и сталкивающихся панцирей.

Некоторое время мы слышали крики матросов, укрывшихся в кабине на баке, но скоро адский шум захвативших корабль чудовищ заглушил все остальные звуки.

Чанг похлопал по принесенному им с собой мешку:

Я захватил кое-что съедобное.

Зачем? — поинтересовался капитан.

Может пройти много дней, прежде чем они покинут судно. А как у нас с водой?

Мы обнаружили только одну бутылку с сельтерской.

Значит, нам нужно будет выйти наружу и уничтожить эту дрянь, — пожал плечами капитан.

Вы не сделаете и двух шагов, как они разорвут вас в клочья, капитан, — холодным тоном сообщил Чанг.

Один из матросов, смотревший в иллюминатор, внезапно закричал:

Вы только посмотрите, что они делают! Они режут на куски ванты и расчалки!

Действительно, жуткие существа принялись систематически разрушать корабль. В один момент были порезаны на куски тросы, бухты которых лежали на палубе, а потом они принялись за рангоут, от которого во все стороны полетели щепки.

А вот, если они догадаются заняться дверьми и перегородками… — пробормотал Чанг.

В кабине было невероятно жарко, и мы быстро опорожнили бутылку с водой.

К середине дня палуба судна представляла собой невероятное, фантастическое зрелище: все предметы и постройки были покрыты красной пеленой и стали неузнаваемы; шум стал настолько невыносимым, что капитан раздал всем клочки ваты, чтобы заткнуть уши. Мы жестоко страдали от жары и жажды, и страх мертвой хваткой сжимал нам горло. Мы уже не раз слышали, как агрессоры царапаются в деревянные перегородки; судя по всему, они намеревались добраться до нас.

Это предположение подтвердил Чанг. Он сказал:

— Это мы интересуем красных пиратов. Не сомневаюсь, что они давно ничего не ели, а мы для них — желанное блюдо!

Один из матросов, имя которого я не помню, закричал, что он не позволит сожрать себя крабам — в конце концов, это крабы созданы, чтобы быть пищей для человека, а не наоборот!

По-видимому, жара, жажда и страх повредили ему рассудок, и мне пришлось повалить его на пол, когда он попытался открыть дверь и наброситься на красных пиратов.

В этот момент один любознательный краб появился за стеклом иллюминатора. Его далеко выдвинутые вперед глаза, черные и блестящие, уставились на нас с непередаваемой свирепостью. Краб внимательно рассматривал нас и, вероятно, обдумывал возможность добраться до нас.

В пять часов по моему хронометру, когда мы уже теряли сознание, произошло нечто удивительное.

Внезапно красные волны, затопившие палубу, хлынули к бортам, словно охваченные паникой. Мы услышали непрерывный плеск множества тел, падающих в воду, словно с палубы сгребали какой-то сыпучий груз.

Через четверть часа на судне не осталось ни одного краба. Чанг закричал:

— Они ушли! Это чудо!

Мы вышли на палубу. Палуба выглядела так, словно на ней долгое время трудилась бригада свихнувшихся плотников.

Мы освободили матросов, скрывавшихся в кабине на баке; они уцелели, так как дверь и перегородки кабины были усилены металлическими листами.