Джонатан Ховард - Иоганн Кабал, детектив [litres]

Напротив церкви Сан Джованни Обезглавленного [12] Сан Джованни другое имя Иоанна Крестителя. находилась западная оконечность виа Вортис, где

Кабал впервые заметил Кэкона, и именно на эту улицу тот свернул. Кабал последовал за ним и заглянул за угол, его подозрения росли. Так целенаправленно ходить по кругу мог лишь человек, который проверял, нет ли за ним слежки. Правда, Кэкон ни разу не обернулся. В голову пришла другая идея: возможно, Кэкон следил за кем-то еще. Но тогда зачем кому-то ходить мимо одних и тех же зданий? Возможно, Кабал поступил неверно – возможно, вместо того, чтобы бегать за Кэконом против часовой стрелки вокруг треугольника из зданий до тех пор, пока ему не наскучит или пока не оторвутся подошвы на ботинках, стоило сменить направление и посмотреть, за кем же столь упрямо следовал Кэкон.

Нет, плохая идея, сообразил он спустя мгновение. В таком случае он шагнет прямо навстречу неизвестной добыче, если только речь шла о добыче, а не о вышедшем на охоту хищнике. Поэтому он решил подождать в засаде. Кэкон уже миновал конец переулка, по которому шел от виа Вортис к виа Огрилла, очевидно намереваясь добраться хотя бы до перекрестка на краю пьяцца Бьор, где они встретились. Кабала это вполне устраивало – он подождет в переулке, отталкиваясь от гипотезы, что третья персона пройдет по круговому маршруту по крайней мере еще один раз. Быстро темнело, чему он порадовался, поскольку это давало отличный шанс остаться незамеченными.

Он нашел темный угол между водосточной трубой и бочкой, наполовину заполненной обертками от еды, и как раз намеревался проверить, насколько хороший обзор открывается на виа Вортис, когда получил звонкую пощечину, от которой голова развернулась в сторону, а очки слетели. За миг, пока он поворачивал голову обратно, чтобы взглянуть на напавшего, Кабал осознал две вещи: первое – сумерки не настолько темные, как казалось в затемненных очках, и второе – Леони Бэрроу удалось невероятно быстро сбежать из-под стражи.

– Гутен абенд, фройляйн Бэрроу, – поприветствовал Кабал, с опаской глядя на нее, пока искал очки. Поскольку стало слишком темно, Кабал спрятал их в нагрудный карман. – Как приятно вас видеть.

Мисс Леони Бэрроу, в свою очередь, воспользовалась в его адрес чрезвычайно мерзким словом – так она не называла никого в своей жизни, даже ее отец, полицейский со стажем, слышал это слово всего несколько раз в жизни. А после пнула Кабала по лодыжке.

Кабал в целом крайне ценил чувство достоинства, особенно, своего собственного, поэтому ограничился всего двумя низкими прыжками, чтобы перетерпеть резкую пронизывающую боль.

– Да как вы посмели?! Как вы могли? Я дала вам шанс, и вот как вы мне отплатили? – кричала она. – Я могла сдать вас еще на борту корабля! В первый же вечер, как только увидела ваше бледное самодовольное лицо в салоне! Должно быть, я выжила из ума, раз этого не сделала! Мне нужно проверить голову!

Кабал лишь частично следил за ее монологом. Он понимал, что таинственный третий вот-вот пройдет мимо него по виа Вортис, и помнил, что в конце переулка, на виа Огрилла, стоит констэбль, который, если отвлечется от официантки, может задуматься над тем, что происходит ниже по улице. У него было нехорошее предчувствие, что мисс Бэрроу продолжит говорить. Ей нужно помолчать… точнее, ему необходимо, чтобы она замолчала, причем быстро. К некоторой его чести, он всего лишь несколько секунд раздумывал, не стоит ли пырнуть ее ножом и бросить в бочку. Он наметил смертельный удар в солнечное сплетение (а потом поворот и движение лезвия вверх, чтобы перерезать диафрагму и аорту), и даже сжал выкидной нож в кармане, но все-таки передумал.

Вместо этого он зажал ей рот левой ладонью и с силой прижал к стене. Внезапное движение застало ее врасплох, она повиновалась, и лишь взгляд выдавал тревогу. Глядя ей прямо в глаза, Кабал поднес указательный палец правой руки к губам и прошептал резко и эффектно «шшш».

Мисс Бэрроу укусила его за ладонь. Он отдернул руку с тихим проклятьем, которого не звучало с тех времен, как человечество истребило предыдущие расы – в основном за то, что их высказывания поражали даже пошлое воображение людей. А то, что произнес Кабал, даже этой давно исчезнувшей расе показалось бы слегка противным.

Он едва не ударил ее, но невероятным усилием воли сдержал жгучее желание причинить боль. Он стоял и гневно смотрел на нее, занеся руку. Она отшатнулась, но лишь слегка. Наконец, дрожа от сдерживаемой злости, Кабал опустил руку в перчатке и изучил ладонь.

– На перчатке остались следы зубов, – выдал он, поскольку не нашел ничего более вежливого. Она открыла было рот, но он приложил палец к губам. – Прежде чем вы издадите еще хоть звук, задайте себе два вопроса. Первый – а что бы вы сделали на моем месте? И второй – зачем я вообще прячусь в переулке? И нет, не потому что убегал от вас, что очевидно, раз уж я удивлен вашему освобождению и тому, как легко вы меня нашли.

– Жаль, что я не сказала о вас капитану.

– Если бы наши желания имели значение, ни вы, ни я не оказались бы тут, мисс Бэрроу. Вы согласитесь, что у меня не было выбора?

– Нет.

– Ладно. Перейдем ко второму вопросу. Если вы встанете рядом со мной, за бочку, я все объясню.

– За бочку? – теперь она смотрела на него не как на вселенское зло, а как на сумасшедшего.

– Да. И, пожалуйста, поскорее. Времени в обрез.

– Вы ведь не собираетесь пырнуть меня ножом? – спросила она, памятуя о том, как Кабал защищался, когда на него напали на борту «Принцессы Гортензии».

– Собирался, но это было бы невежливо. Поверьте, если бы я хотел убить вас, вы бы уже испустили последний вздох, а не сотрясали попусту воздух, надоедая мне своей болтовней. За бочку, пожалуйста. Сейчас же!

Потрясенная тем, что в голову Кабалу приходила мысль убить ее, но он отказался по логическим причинам, а не из чувства сострадания или морали, она позволила отвести себя в укрытие. Сидя на корточках, они настороженно наблюдали за виа Вортис в сгущающихся сумерках.

По прошествии минуты, когда бурлящее негодование чуть унялось, мисс Бэрроу спросила:

– Чего мы ждем?

– Не чего, – шепотом ответил Кабал. – Кого.

Она молча проанализировала его ответ, нашла, что информации недостаточно и спросила:

– Хорошо. Тогда кого мы ждем?

– Не знаю. Не торопитесь, мы скоро выясним. – Если Кабал и заметил недружелюбный взгляд, который бросила на него мисс Бэрроу, то ничем этого не выдал.

– Итак, – продолжила она с возмущением и сарказмом, – мы прячемся за бочкой в городе, который, я полагаю, ни один из нас прежде не посещал, и ждем неизвестного. За бочкой. Бочку я хотела бы особо подчеркнуть.