Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера [сборник]

Физически Виллара не было на площади, он управлял големом удаленно, как столько раз прежде – горгульями. И когда Новрон Великий и статуя Гленморгана, обычно стоявшая на пьедестале в центре Имперской галереи, врезались в каменный пилон, увековечивший героев Первой битвы на Виланских холмах, Виллар ничего не почувствовал. Не ощутил он и ударов, которыми Гленморган осыпал Новрона. Но увидел мраморные осколки, летевшие из груди Новрона под кулаками Гленморгана.

Грисвольд! Эразм Ним был мертв, и теперь только гном обладал знаниями, необходимыми, чтобы разбудить голема. Он пытается остановить меня.

Виллар откатился в сторону и вновь поднялся на каменные ноги.

Неугомонный Гленморган вцепился в него сзади, запрыгнул Новрону на спину, обхватил рукой шею императора и сдавил.

Может, Грисвольд и был гномом, представителем народа, раскрывшего тайны големов, но ему недоставало опыта управления каменным гигантом. Они предоставили Виллару выполнять всю работу, совершать предварительные убийства в каменном обличье. Они были ленивы, и теперь гном поплатится за это. Грисвольд дрался как существо из плоти и крови. Распространенная ошибка. Раньше Виллар поступал так же. Но статуи не были живыми, а камень не дышит. Душить их бесполезно. А вот удары и падения наносили немалый вред.

Не успев добраться до места, Дженни столкнулась с паникующей толпой. Сотни празднично разодетых людей бежали с площади. Дамы в весенних нарядах и господа в чулках с пряжками неслись так, словно за ними гнался сам Уберлин. Женщина в светло-голубом платье с белыми кружевными манжетами махнула рукой Дженни и крикнула:

– Беги! Новрон убивает всех!

С тем же успехом она могла сказать, что Гром-галимус отплясывает джигу. Дженни не сбавила темпа. Нет, она двигалась не очень быстро. В одном ей повезло: бежать пришлось под горку.

– Нет! Нет! Вернись! – Человек с причудливой шляпой в руках тоже обращался к Дженни. – Там всех убивают!

Она притормозила. Причиной послужили не слова, а кровавое пятно на щеке мужчины. Оно заставило Дженни отнестись к предупреждению всерьез, но все-таки не остановило ее. Она зашагала по Центральной улице к перекрестку с Винтаж-авеню, откуда открывался хороший вид на площадь. Две огромные каменные статуи сцепились в схватке; одна висела на спине у другой, обхватив рукой ее шею. Мостовая у них под ногами окрасилась в кошмарные цвета. Словно голубика в клубничном варенье, на залитых кровью камнях лежали тела.

Дженни двинулась дальше.

Лео?

Она осмотрела трупы. Они были страшно искалечены, и Дженни не надеялась, что сумеет опознать мужа в этой ужасной массе, но вдруг ей удастся заметить жилет? Он был таким ярким. Потом Дженни вспомнила, что не купила его. А даже если бы и купила, не успела бы вручить. Ее схватили прежде, чем она вернулась домой.

Как жаль, что я ничего тебе не подарила. Дженни снова заплакала.

Если в уголках ее сердца и таились сомнения в том, что она по-прежнему любит Лео Харгрейва, то слезы смыли их без остатка.

Даже если Лео не любит меня, он хороший человек, добрый. Иначе я бы не любила его так сильно.

Что-то синее пошевелилось. Человек у ближайшего к Дженни края площади пытался ползти. Одна его нога была выгнута под неестественным углом, и он подтягивался на руках, оставляя красный след. Над ним пошатывались сцепившиеся гиганты, массивные каменные ноги врезались в мостовую с такой силой, что весенние украшения падали со стен. Статуя Новрона старалась сбросить статую Гленморгана, и четыре ноги таранили площадь, угрожая раздавить несчастного калеку.

При мысли, что это может быть Лео, сердце Дженни сжалось, и она кинулась в кровавое море под бурей каменных ног. Дженни быстро поняла, что это не Лео. Мужчина был моложе и стройнее. Это ее не остановило. На месте этого человека мог быть Лео, и она хотела помочь ему в надежде, что кто-то другой поможет ее любимому. Даже не глядя на статуи, жадно ловя ртом воздух, Дженни схватила человека за плечи туники и потянула.

В молодости герцогиня Рошельская наравне с мужчинами носила, перекатывала и складывала бочонки с виски. Калека на площади был легче бочек, которые ей доводилось поднимать. Она быстро, пусть и не слишком нежно, оттащила его от побоища. Дженни не знала, откуда взялся этот всплеск энергии. Это не имело значения. Она использует новообретенные силы как можно лучше. Герцогиня отнесла выжившего человека подальше.

Земля содрогнулась с оглушительным треском.

Новрону удалось поднять Гленморгана, перекинуть через плечо и швырнуть на мостовую. Бог-император был высечен из крепкого мрамора, Гленморган – из не столь ценного камня. Огромный наместник Империи, когда-то стоявший в середине Имперской галереи, раскололся. На всякий случай Новрон ногой раздробил противника, раскидав его куски по площади.

Дженни затащила калеку на Винтаж-авеню. Но недостаточно далеко. Гигантское мраморное чудовище добивало раненых, давя их ногами. Вскоре оно заметит уцелевших.

Мужчина тоже понимал это. Дженни почувствовала, как он съежился.

Винтаж-авеню была одной из лучших улиц в городе, и на ней имелись ливнестоки. Трубы тянулись под мостовой и уносили дождевую воду в ближайшую реку. Их устья были широкими, как бочки; обычный человек мог протиснуться туда и скрыться.

– Залезай в водосток и заберись как можно глубже, только внутрь не свались, – велела Дженни. – Я влезу следом за тобой… – Она услышала удары камня о камень, оглянулась на площадь и поняла, что голем их заметил. Гигантская статуя двинулась в гору. – Проклятие! – воскликнула Дженни.

Вместе они не успеют залезть в эту трубу.

– Передай Лео, что я его люблю, – произнесла она и помчалась прочь от раненого мужчины. На бегу Дженни размахивала руками и кричала: – Виллар! Сын похотливой летучей мыши-оборотня! Я по-прежнему жива, а ты все так же уродлив!

Она не пыталась совершить самоубийство, хотя со стороны могло так показаться. Наверное, раненый аристократ решил, что она жертвует собой ради него. На самом деле, у нее был план. Дженни хотела привлечь внимание Виллара и заманить голема подальше, дав аристократу время спастись. Это было простое решение и простой выбор, поскольку Дженни пришла к выводу, что не пролезет даже в трубу размером с бочку. Вторая часть ее плана была менее продуманной. Она надеялась добраться до каретной мастерской на противоположной стороне улицы и спрятаться. Вряд ли у нее получится.

Может, это была не столь уж блистательная идея.

Дженни осознала свое положение, когда ее измученные ноги буквально подломились. Она споткнулась на неровной мостовой и рухнула лицом вниз перед приближавшейся статуей.