А. Риддл - Геном [litres]

Наемники молча подскочили к Лин и Родригесу и быстро обыскали их.

Один из них ткнул пальцем в «морского котика».

– А он что здесь делает?

– Обеспечивает связь. Остальные будут прятаться, пока она не свяжется с ними. Присматривай за ним. – Боец в камуфляже повернулся к Лин: – Пошли.

Утренний свет на выходе из пещеры слепил глаза. Лин невольно остановилась и зажмурилась.

Впереди раздался приближающийся топот ботинок. Когда глаза привыкли к яркому свету, она увидела десяток солдат в форме британского спецназа и испанских сухопутных войск, но обутых в чужие ботинки. Никто не позаботился о замене берцев «Китиона» – то ли ради удобства, то ли потому, что пришлось бы сыграть в игру «лишний вон», подбирая нужный размер.

Встретившие их в пещере боевики, очевидно, ввели остальных в курс дела по рации. Лин пропустили вперед.

Внутри информационного центра лежала куча мужских и женских тел в нижнем белье с огнестрельными ранениями. Кучу окружала лужа застывшей крови. Находясь наполовину в тени, лужа казалась черной, похожей на разлитую нефть. Лин не приходилось видеть столь страшных сцен со времен оккупации Гонконга.

– Здравствуй, Лин, – бесстрастно произнес Юрий, словно женщина и не находилась у него в плену.

Лин постаралась успокоить дыхание. Она ответила более жестким тоном, чем собиралась:

– Я пришла поговорить.

– Тогда я послушаю.

– С глазу на глаз.

Юрий прищурился, всматриваясь в ее лицо.

Лин кашлянула, прочищая горло.

– Я готова рассказать тебе то, что ты желаешь знать. Время играет против тебя. И я могу его сократить. Лишь бы она была в безопасности.

Юрий немного подумал, затем обратился к боевику «Китиона», который вывел Лин из пещеры:

– Доложите, капитан.

– Юрий…

– Помолчи, Лин.

Наемник подробно отчитался о том, что произошло в пещере.

Юрий опять задумался, потом спросил еще одного стоящего рядом солдата:

– Положение группы «Браво»?

Тот включил рацию, обменялся парой фраз и ответил:

– Все спокойно. «Морской котик» Лин ничего не говорил и не делал.

Юрий нахмурился:

– Обыщите ее.

Двое наемников пробежали по телу женщины руками – грубо, унизительно тыкая пальцами, ощупывая, похлопывая, потирая. Лин смотрела прямо перед собой с горящим от гнева лицом. Закончив обыск, боец молча кивнул Юрию.

– Ну что ж. Давай поговорим.

Юрий провел ее в небольшой кабинет за информационной стойкой и прикрыл дверь. Лин быстро осмотрела помещение, в том числе все лежащие на столе предметы.

– Это напоминает мне фавелы Рио-де-Жанейро.

Юрий промолчал.

– Тогда мы оба находились в плену. Нас держали в маленькой комнатушке. Наши похитители нас унижали. Сегодня безумец с пистолетом – ты, Юрий.

Лин сделала паузу, надеясь, что ее противник смягчится или как-то отреагирует на ее слова. Не отреагировал.

– Еще не поздно все остановить.

На губах старика мелькнула ледяная улыбка.

– Мы оба прекрасно понимаем – для меня не существует иного пути. «Зеркало» всегда было моей единственной надеждой. – Он приблизился на шаг. – И я только что получил одну из последних недостающих частей.

– Одной части у тебя по-прежнему нет. – Лин подчеркнула весомость своих слов паузой. – «Rendition». Дезмонд Хьюз – единственный, кого ты неправильно оценил. Он не такой, как ты и Коннер, и ты этого не разглядел. Тяжело, наверное, сознавать.

– Главное – конечный результат. – Юрий отвел глаза. – Кроме того, я только что получил ключ к управлению Дезмондом. – Холодная улыбка вернулась. – Пейтон. И, возможно, Эйвери. Я сюда явился не только за тобой.

– Вот тут ты ошибаешься – им невозможно управлять. Он согласился предать собственного брата. Ты думаешь, он не принесет в жертву Пейтон? Или Эйвери?

– Зачем ты сюда прилетела, Лин?

– Подозреваю, что ты уже догадался.

Пейтон по наитию вернулась в узкий проход, где она с матерью обнаружила рисунок самки оленя. Освещенная фонарем фигура была исполнена достоинства. Остальная стена – в разводах сажи, с выдолбленными углублениями, словно выпотрошенная. Такой же чувствовала себя и Пейтон.

Ее страшно тяготило ожидание. Хотелось что-нибудь сделать, но делать было ровным счетом нечего.

Пейтон села и выключила свет. Наступила кромешная сырая тьма, время застыло. Казалось, что Пейтон – пылинка, плывущая в бесконечном черном пространстве, лишенном сил притяжения и света, без переда и зада, верха и низа.

В наушнике послышался треск, прорывающийся обрывками голос Родригеса чуть не оглушил ее.

Пейтон заморгала и сосредоточилась. Она потеряла счет времени.

– Повторяю, проблема решена, доктор Шоу пришла к соглашению. Всем группам двигаться в пункт «желтый».

Пункт «желтый»?

– Это точка, откуда ведется радиообмен, – добавил Родригес. – Всем группам – на выход.

Пейтон страшно было подумать, что из себя представляло «решение проблемы». Хоть бы мать была жива… Она испытала огромное облегчение. Появилась новая надежда.

Пейтон включила фонарик. Свет – как от взрыва сверхновой звезды. Она подождала, пока привыкнут глаза, и пошла. Свернув за угол, доктор с опозданием боковым зрением заметила какое-то движение. Рот закрыла чья-то рука, ее оттащили назад.

Пейтон попыталась вырваться, но знакомый голос, голос Адамса, прошептал:

– Стойте на месте, доктор.

Пейтон замерла.

Адамс убрал руку.

– Что случилось? – прошептала она.

– Пункт «желтый» – наш условный знак, что все чисто, но надо быть начеку.

– Я умею быть начеку.

Адамс обошел вокруг нее.

– Я дал обещание вашей маме. Позову, когда проверю, что все в порядке.

Адамс выключил фонарь Пейтон и нырнул в темноту. Его шаги застучали, как падающие в колодец камешки, звук рассыпался эхом и постепенно замер.

И опять она целую вечность ждала в темноте.

Адамс вызвал по рации:

– Доктор Пейтон, все чисто. Вы можете покинуть пещеру.

Пейтон захотелось броситься бегом, однако земля была слишком неровная, было бы крайне глупо упасть. Впереди постепенно светлел открытый зев пещеры. К своему удивлению, она не застала ни одной живой души – ни Эйвери, ни Найджела, ни Родригеса, ни боевиков «Китиона».

Сделав поворот, Пейтон остановилась, позволяя глазам привыкнуть к яркому свету. У входа в пещеру валялись лишь окурки да обертки из-под протеиновых батончиков.

Она направилась к информационному центру. Стоянка для машин была заполнена военной техникой, рядом – ни души.

Пейтон толкнула стеклянную дверь и в ужасе отшатнулась. Трупы были сложены штабелем, как опавшие сучья, – ворох человеческого хвороста посреди почерневшей лужи крови.