Илона Эндрюс - Магия горит [litres]

– Тогда почему не хочешь поразвлечься со своим приятелем? Похоже, парень старается. Давно он за тобой ухлестывает?

– Около года. Просто меняет тела как перчатки, но я-то знаю, кто это, какой бы облик он ни принял.

– Бедолага не слишком-то тебе нравится, верно?

– Не нравится. Когда-то давно предложение могло показаться забавным, очутись на его месте другой человек. Но, в конце концов, я всегда помню, что не нужна ему. Он не способен разделить со мной радость, когда я счастлива, и даже если я окажусь на грани самоубийства, ему будет плевать. С таким же успехом можно трахаться с надувной куклой. Он и клюнул-то лишь потому, что я отказала.

– Все мужчины именно потому и клюют.

– Да, но его интересует только мое тело. Нормальные парни в итоге ищут общения.

– Нет, – покачал головой Бран. – Общения ищут девушки, а парни – постели.

– Тогда почему ты пригласил меня посидеть с тобой? – усмехнулась я.

– Считал, что сумею заставить тебя изменить мнение.

– Не сумеешь.

– Это ты так думаешь.

– Как давно ты вот так ужинал с кем-то?

– Не помню, – пожал плечами Бран.

– Так ты всегда ешь один?

– Да тебе-то что? – в его голосе прорезалась неприязнь.

– Просто любопытно.

Он пошевелил угли палкой. Я доела свою порцию и улеглась на спину, вытянув ноги к огню. День выдался долгий. Джули пропала, и до сих пор неизвестно, куда исчезла ее мать. Хоть Андреа не умерла…

Вдруг я поняла, что Бран на меня смотрит. Наши взгляды встретились, и он склонился для поцелуя, но я накрыла его губы ладонью.

– Не хочется бить тебя головой в третий раз. Поверь, если я передумаю, ты первый узнаешь.

Бран сел, схватил веточку и принялся крошить ее на мелкие кусочки, бросая их в огонь.

– Я тебя не понимаю! Раньше у меня не возникало проблем с женщинами. А теперь… Ты слишком прогрессивная!

– Сомневаюсь, что меня можно так назвать, – нахмурилась я.

– Именно так! Сейчас почти все дамочки такие. Прежде, если ты угощал девушку и беседовал с ней, как мы с тобой, это означало, что она согласится лечь под тебя. Иначе к чему напрягаться? А теперь вы стали дерзкими. Нацепят обтягивающие тряпки, а спать с тобой ни за что не станут. Им хочется общения. Да о чем там разговаривать?!

Я уселась, обняв колени.

– Бран, я ведь тебе даже не особо нравлюсь, да? Как мой друг не нравится мне.

– С чего ты взяла? – он уставился на меня.

– Возникло такое ощущение. Словно ты пытаешься забраться ко мне в трусики только потому, что я женщина, и ты не знаешь, на что я еще гожусь. Я тебя не так уж и привлекаю.

Он вздохнул и на сей раз по-настоящему посмотрел на меня.

– Ты права. Пойми меня правильно, у тебя классная фигура и все такое. Пожелай ты раздвинуть ноги, я бы не отказал, но мне случалось укладывать в постель девчонок куда красивее.

– Так и знала, – кивнула я.

– Что меня выдало?

– Поцелуй.

– Я целуюсь как ненормальный! – возмутился он.

– То был поцелуй разочарованного мужчины с уязвленной гордостью. Без пыла, – я вручила ему очередной прутик. – Поговори со мной. Притворись, что я путник, заглянувший на огонек. Готова поспорить, гости к тебе редко заглядывают. Ты ведь живешь в тумане?

– Выхожу поразвлечься во время Вспышки, – он широким жестом обвел озеро и лес. – Охочусь, рыбачу. Игра никогда не заканчивается. Хорошая жизнь.

– Значит, ты можешь попасть в реальный мир только во время Вспышки?

– Да.

– Но она случается примерно раз в семь лет. И все эти годы ты сидишь здесь в полном одиночестве?

Бран свистнул. Из темноты выбежал лохматый черный пес и шлепнулся к его ногам.

– У меня есть Конри.

Огромная собака перевернулась на спину и задрала лапы, подставляя живот. Бран послушно почесал Конри.

– Когда становится скучно, я ложусь спать. Иногда на несколько лет, пока она меня не разбудит.

Я дала псу косточку. Он аккуратно взял ее у меня из рук и принялся глодать. А я-то считала одинокой себя. Но у меня имеется возможность выйти куда-то и перемолвиться с кем-нибудь словечком.

– Ты провел здесь много времени, но говоришь без акцента.

– Это мой дар красноречия! Один из трех, что она мне дала. Я могу говорить на любом языке, на каком только пожелаю. А еще я могу исцелять: мои раны быстро заживают. И я самый меткий: я попадаю туда, куда посмотрю. Четвертый дар – мой собственный, от рождения.

– И какой?

– Признай, что это был лучший поцелуй в твоей жизни, и я скажу.

– Прости, могу припомнить парочку получше. По крайней мере один – точно.

– И зачем я вообще трачу на тебя время?

Я покачала головой. Бран ненастоящий. Просто чья-то тень, никаких воспоминаний и отношений… У него нет ничего – только похоть, меткость да безумный взгляд.

– Откуда ты?

– Не помню, – признался он.

– Ладно, а из каких времен? Давно ли ты здесь?

– Не помню.

Я попыталась нащупать какую-то зацепку, то, что известно каждому.

– Как звали твою мать?

– Не помню.

Я посмотрела на звезды. Миссия с самого начала оказалась обречена на провал. Кого я обманываю?

– Блатин, – вдруг сказал Бран. – Ее звали Блатин.

Он схватил меня за руку и заставил подняться.

– Сейчас я тебе кое-что покажу.

По краю озера мы побежали к деревьям. Впереди показалась деревянная хижина, утопающая в зелени. От дома к воде вел причал. Бран потянул меня к крыльцу.

Мы вошли. В камине горел огонь. Справа у стены стояло простое ложе, слева – ряд сундуков. Стены украшала резьба – деревья, руны, воины. Множество бойцов в приступе боевой ярости: изображения выполнены в мельчайших подробностях. На столе лежал свиток с изображением старца с посохом в монашеском одеянии. Он сидел на камне. Подле в морских волнах резвились русалки. Пастырь…

Бран увлек меня к сундуку, а потом распахнул тяжелую крышку. Содержимое покрывало белое полотно. Стрелок сдернул его – внутри лежали человеческие головы.

– Господи…

Он вытащил мумифицированный череп за единственную оставшуюся прядь и вручил мне.

– Все они мои!

Заявляю официально: с настолько неадекватной версией приглашения «посмотреть гравюры» [19] Изящный эвфемизм приглашения к сексу из тех времен, когда дама оставалась наедине с джентльменом. я никогда еще не сталкивалась.

Бран откинул крышку следующего сундука. Шлем кайзера времен Первой мировой соседствовал с мотоциклетной каской, украшенной языками пламени.

Да сколько же на самом деле парню лет?

Третий сундук: клинки. Турецкий ятаган, катана, сабля морского офицера с изящной гравировкой Semper fidelis [20] Semper fidelis ( лат .) – «всегда верен». Фраза, часто используемая в качестве девиза. .

– Это – ничто! – он швырнул голову к остальным и потянул меня к задней двери. От пинка створка распахнулась, и мы вышли на крыльцо.