Илона Эндрюс - Магия горит [litres]

– Это невозможно, – возразила Андреа. – Теория Пост-сдвига гласит, что истинное божество не может появиться в нашем мире.

– До нас то и дело доносятся слухи о божествах, – возразил Рафаэль и снова принялся разминать плечи Андреа.

– Они не настоящие, – покачала головой моя подруга. – Образы, созданные магами, соломенные чучела фантазии. Суть магии в том, что она воплощается в конкретную форму. Божки не осознают себя.

Я с трудом воспринимала факт, что боги вообще существуют. Как и любой из нас, я знала теорию: магия способна материализовать мысли и намерения.

Вера есть мысль и намерение, а молитва сливает их воедино и усиливает магию, воплощая ее наяву, так же как произносимое заклинание олицетворяет волю заклинателя. На деле это означало, что если множество людей достаточно четко представляет образ бога и усердно ему молится, сила способна милостиво явить им объект их поклонения. Христианский бог или викканская, то бишь неоязыческая богиня вряд ли когда-нибудь обретут реальную форму, ведь представления верующих слишком разнятся, а власть высших существ чересчур размыта и обобщена…

Но кто-нибудь более конкретный, например, Тор или Пан, теоретически может и ожить.

Вот этим «теоретически» я как щитом отгородилась от Морриган и Морврана. Немногое ужасает сильнее мысли, что твой бог способен возродиться. Между ним и его почитателем нет никакого личного пространства. Ни секретов, ни умолчаний о промахах. Только выполненные или нарушенные обещания, содеянные или воображаемые грехи да обнаженные чувства. Любовь, страх, благоговейный трепет. Многие ли готовы отдать свою жизнь на суд? А что, если найдутся желающие судить?

Голос Андреа ворвался в мои мысли:

– Во-первых, большинство представляет своих богов живущими в каком-нибудь волшебном мире. Ни один верующий ведь не воображает, как Зевс с молнией под мышкой разгуливает по улице? Чтобы воплотиться на Земле, требуется воля самого существа. Тут у нас возникает неувязка… Во-вторых, вера паствы для богов – как бензин для машины. Когда уходит магия, иссякает поток веры. Нет горючего – нет и энергии. Что тогда происходит с богами? Они впадают в спячку, умирают или исчезают с лица Земли?

Голос Саймана в моей голове прошептал: «Настало время магии, Кейт! Час богов».

– Магия для появления божества пока не настолько сильна, и ее приливы слишком частые, – закончила Андреа.

– Но не во время Вспышки, – заметила я.

Андреа открыла было рот и тут же его захлопнула.

– В данный момент она несколько часов находится на пике. Бог может воскреснуть, а потом снова спрятаться в своем тайном месте, пока не нагрянет технопериод.

Тетушка Би поставила чашку на стол.

– Тогда ничего хорошего не выйдет. Небожители не должны вмешиваться в наши дела. Хорошо ли, плохо ли, мы в состоянии сами управиться.

Я посмотрела на Андреа.

– Пару минут назад ты высказала верную идею – про паренька, который переродился посредством котла. Воплощение в реальности и есть своего рода перерождение. А если и Морриган пришла в наш мир тем же способом? С места шабаша ведьм пропал котел. Я видела отпечатки его ножек – он должен быть просто огромным. Сомневаюсь, что и Кэррану под силу его поднять. Кто бы взялся тащить гигантский котел, не будь это действительно важно?

– Наверное, так и есть, – вздохнула Андреа.

– Но в теории есть пробел: я понятия не имею, при чем здесь пастырь и монисто Рэда. Все гоняются за той безделушкой, но никто не объясняет почему.

– И где оно сейчас? – осведомилась Тетушка Би.

– Я вложила его прямо в руку Кэррана. Он обещал о нем позаботиться. – Я встала. – Пора поболтать со стрелком Морриган. Андреа, не присмотришь за моими вещами, пока я исполняю ритуальные танцы?

Та поднялась, со скрипом отодвинув стул.

– Не стоило и просить.

– Почему бы сразу не узнать у стрелка? – удивился Рафаэль.

– Потому что он врун и вор. Пифии ведьм придерживаются нейтралитета и скажут правду.

За домом Тетушки Би раскинулось поле. В центре рос старый дуб-исполин. Ветви простирались с таким размахом, что почти достигали земли. В лунном свете он отбрасывал густую тень. Идеально.

– Это несложно. – Я направилась к дереву, держа в руках керамическую миску и кувшин с водой. – Нужно исполнить один странный танец. Если все пройдет как надо, я исчезну.

– В каком смысле? – Андреа шла следом за мной, а за ней – Рафаэль.

– Уйду в туман. Чары призыва очень древние. Ведьмы пользуются ими, когда хотят найти своих фамильяров [18] Фамильяр – дух, призванный служить людям, практикующим магию. Фамильяр и его хозяин тесно связаны между собой посредством колдовских уз. .

Обычно ритуал совершается в лесу. Ведьма танцует, притягивая самое подходящее для нее животное. У чар призыва много разновидностей. Некоторые созданы, чтобы приворожить мужчину, хотя, по моему опыту, ничего хорошего из этого не получается. Заклинание можно нацелить на конкретного человека, правда, с простыми людьми оно не работает, иначе я прямо сейчас была бы с Джули, но Бран настолько пропитан магией, что должен притянуть меня к себе.

Я сняла жилет и положила его под дубом. Потом отстегнула ножны и вручила «Погибель» Андреа. Затем настал черед ботинок и носков. Вообще-то плясать принято обнаженной – волшебство лучше сработает, но мне не хотелось прыгать в объятия Пса Морриган нагишом. Уверена, он бы только обрадовался.

Я ступила на прохладную гладкую траву и глубоко вдохнула. Как делать призыв, я знала. Меня научили очень давно, и я уже не помнила, кто и когда это был. Пару раз мне доводилось наблюдать за ритуалом, но сама никогда не пробовала.

Андреа уселась на землю, Рафаэль устроился рядом.

Я налила воды в миску, отстегнула ремень, достала из кармашков и высыпала в воду порошки трав: женский папоротник и зола для ясновидения, щепотка полыни для отвода глаз любопытным. Немного дуба для привязки к мужчине. Правда, перемалывая дубовые листья, я схалтурила, и теперь вместо мелких частиц на поверхность всплыли несколько крупных кусочков.

Я не захватила волчок, но пару недель назад мне попался отличный ясеневый посох. Правда, я быстро его изуродовала, накромсав щепок. Их я тоже носила на поясе. Ясень лучше прочих пород древесины проводит чары.

Я бросила лучинку в воду и прошептала заговор.

Импровизированный волчок вздрогнул. Задергался, как поплавок, когда рыба клюет приманку, и завертелся на месте – сначала медленно, затем быстрее и быстрее.

– Для чего такая штуковина?

– Связывает травы и магию. – Вытащив метательный кинжал, я вручила его Андреа. – Если что-то пойдет не так, брось кинжал в чашу. Только не пытайся ее переворачивать и не доставай волчок.