Илона Эндрюс - Магия горит [litres]

– Но как я пойму, что нужно это сделать?

– Я закричу.

Я сняла наручи с серебряными иглами, второй метательный нож, три акульих зуба. Положила их на землю. Туда же перекочевала и специальная аптечка.

– Сколько же ты с собой таскаешь оружия?

– А больше, пожалуй, ничего и нет.

Я ступила в тень дуба. Разделась до футболки и трусиков, не оставив ни пояса, ни сабли, ни ножа. Прихватила только набор для забора крови и квадратик полотна, связанных волос и крапивы. Представив широкий круг, швырнула тряпицу в самый центр, подошла к границе воображаемой окружности и пустилась в пляс.

Шаг за шагом я шла вперед, изгибаясь всем телом, следуя ритму. На середине второго круга из вязаного клочка вырвалась тонкая струйка магии и влилась в меня. Она омыла меня с головы до пят, распадаясь на ручейки там, где кожа касалась земли, будто я была деревом. Она вела меня и тянула к себе.

Краем глаза я заметила, что в тени собрались буды. Их влекло ко мне, точно мотыльков к огню. Гиены наблюдали за мной горящими красными глазами, мягко покачиваясь в такт неслышной музыке танца. А потом я ее услышала – простую далекую мелодию. С каждой секундой она нарастала, разрывая сердце. Печальная, но дикая, чистая, и вместе с тем несовершенная. Она захлестнула меня, вонзилась в грудь, наполнив сердце чувством, которое мой русский отец называл toska.

И тоска оказалась настолько всепоглощающей, что мне сделалось физически больно. У меня начали подгибаться ноги, воля истощилась, и в конце концов осталась лишь грусть. Я скучала по чему-то и понимала лишь одно: мне этого остро недостает – так, что невозможно дышать.

Я продолжала танцевать. Околдованные буды исчезли. Вокруг заклубился туман. Мимо меня сквозь мрак протрусил пес. Дымка стала медленно рассеиваться, и в белой пелене возникло манящее желтое сияние.

Ноги нащупали влажную траву и камни. Послышался плеск воды и треск дров, горящих в огне. Я двинулась на острый запах солоноватого дыма.

Пара шагов – и я ступила на берег озера. Глянцевого, черного и безмятежного в лунном свете – прямо монетка, вымазанная смолой. Возле воды, в ямке, выложенной камешками, горел костерок. На вертеле поджаривалась мелкая тушка. Возможно, кролик.

Я обернулась: зазубринами верхушек чернел лес. Туман уполз в чащу, будто деревья его всосали.

Нападение было внезапным, и я отразила его инстинктивно. Справа на меня бросился Бран, я отступила в сторону и, не задумываясь, подставила ему подножку, перенаправляя движение. Я столько раз применяла этот прием, так что осознала свои действия, только когда стрелок пролетел мимо меня и плюхнулся в озеро. Приземлившись, он повернулся ко мне и ухмыльнулся.

Проклятье, а ведь ублюдок красив! И к тому же полураздет: торс украшали синие завитки татуировок.

Господь явно сотворил его для соблазнения женщин.

– На сей раз без клинка?

– Да, – пожала плечами я, – но ты не можешь исчезнуть.

– Ни к чему.

Он выбрался из озера – с черных волос стекала вода – и вновь кинулся ко мне. Увернувшись от его рук, я пнула Брана по колену и отпрыгнула. Он быстро махнул ногой, и та пролетела на волосок от моего лица. Крутанувшись вокруг него, я вонзила ему в бок локоть. Противник в ответ зацепил меня кулаком.

Попал прямо в плечо, довольно больно, но я сбила его ударом по ногам. Мгновенно вскочив, Бран метнулся в сторону – он резвился, как разыгравшийся щенок. Подбегал, игриво покусывал, давая себя уронить.

– С любовником так не обращаются!

– Я не трахаться с тобой пришла.

– Тогда к чему суматоха?

– Мне нужна капля твоей крови, чтобы спасти девушку.

Бран согнул руку, показывая вздувшиеся вены.

– Моей, значит?

– Да.

– Уверен, мы договоримся, – подмигнул он.

– Нельзя. Кровь должна быть отдана даром – или она не поможет.

– Согрей меня ночью, и, может быть, утром я расщедрюсь.

– Никаких сделок, – покачала головой я.

Бран уставился в небо.

– Ты не станешь со мной спать?

– Нет.

Он задумался.

– Хочешь взять меня силой? Ты настолько отчаялся?

Он мотнул головой, отбрасывая волосы с глаз.

– Никогда не принуждал женщину. Мне и не нужно. Они и так на меня вешаются.

Неужели?

– Приятно знать, что ты настоящий джентльмен.

– Зачем мне отдавать тебе кровь? Мне-то что с того?

– Ничего. Просто будешь знать, что совершил доброе дело. Ты ведь герой. Вот и поступи по-геройски.

Бран подошел к костру и опустился на землю.

– Считаешь меня христианином, голубка? Ты ошиблась.

Подул прохладный бриз, и по озеру пробежала рябь. Я обхватила себя руками. Нужно узнать о Джули и о многом другом, но россказням Брана нельзя верить. Надо добыть его кровь и проваливать.

– Мне любопытно: почему ты называешь меня голубкой?

– Готов поспорить, в постели ты воркуешь. – Темные глаза блестели, отражая пламя костра. – Садись рядышком…

– Только без фокусов!

– Я не даю обещаний.

Разве у меня есть выбор? Я устроилась возле него, наслаждаясь теплом огня.

Бран откинулся на спину, опустив голову на согнутую в локте руку. Мышцы у него были как у мастера единоборств или воина, привыкшего к бегу, – жесткие, без унции жира. А запах… запах мужчины, какой исходит от спортивных парней – пот, раздевалка и солнце.

Где-то вдали ухнула сова, и ее крик повис над черной, как смоль, водой.

– Что это за место?

– Пристанище Морриган. Ее владения.

– Она здесь?

– Да, – кивнул Бран. – Но сейчас не смотрит – спит.

– Морриган когда-нибудь спускалась на Землю?

– Почему ты не хочешь заняться сексом? Боишься своего дружка-Рэмбо?

– Рэмбо – выдуманный персонаж, не настоящий. Ты не ответил на мой вопрос.

Бран обнял меня.

– Поцелуй, и мы обязательно поговорим.

Я убрала его руку.

– Не стоит. Это скользкая стезя.

Он погладил меня по плечу:

– А ты меня все-таки хочешь!

– Может, совсем чуть-чуть.

Он лукаво улыбнулся.

– Но спать с тобой не собираюсь, – добавила я.

– Но почему?

Я вспомнила пляски Саймана на снегу.

– У меня есть друг, умеющий менять облик. Вообрази любое тело – он способен в него трансформироваться. Он звал меня в свою постель.

Бран нахмурился.

– Он может превратиться в девушку?

– Да.

– Хотел бы я на него взглянуть!

Мужчины остаются мужчинами, даже живя в тумане.

Стрелок уселся, снял тушку с огня и воткнул вертел в землю. Взмах ножа – и Бран протянул мне почти обуглившуюся ножку.

– Держи. Я накормлю тебя, раз ты взялась рассказывать байки. Не хочу показаться негостеприимным.

– Спасибо.

Я оторвала с ноги кусочек мяса и прожевала. Послевкусие оказалось сладким – кролик.

– Что с тобой, голубка? Бережешь себя для брака?

– Как-то поздновато, – хохотнула я.