Жан-Габриэль Косс - Цветные карандаши [litres]

Жильбер проводил до двери переставшего хромать покупателя. Проходя на выход мимо Жильбера, тот вдруг приобнял его, шепнув:

– Ну и бестолочь же ты, этот рисунок стоит намного дороже. Я даю тебе по миллиону евро за каждый новый рисунок с новым цветом, какой ты для меня найдешь.

Пока до Жильбера дошло – его серо-белого Деда Мороза и след простыл. И вдруг он услышал неясный приглушенный звук. Равномерная вибрация исходила, похоже, от его пальто. Чье это? – удивился он, достав из кармана телефон, переключенный на виброзвонок. И нажал на кнопку ответа.

– У нас есть цветные карандаши, которых тебе недостает, – сообщила Шарлотта, блефуя.

Одетый с иголочки мужчина как раз в эту минуту выходил из караоке.

– ?

– Предлагаю тебе сделку.

– Вы кто? – недоверчиво спросил Жильбер.

– Я – мать Луизы. Чтобы не нарушить обещания, которое дал мой отец, я пока не звонила в полицию, но я все о тебе знаю. Знаю твой адрес – ты живешь недалеко отсюда. И про твой мелкий бизнес «уборщицы в туалете».

– ?

– Встречаемся сегодня в полночь на вашем винном складе. Понял? Там, где моя дочь нарисовала меня фиолетовым карандашом.

– ?

– Сегодня в полночь, – повторила она. – Вы придете с Луизой и Люсьеном. Мы принесем недостающие цветные карандаши. Луиза нарисует для вас несколько картинок, и вы их отпустите. Иначе ты не только закончишь свои дни в тюрьме, но я еще и глаза тебе выцарапаю, мсье Жильбер.

Как они и рассчитывали, несколько секунд спустя Жильбер вышел из заведения вместе с тяжеловесом. Они заперли дверь на ключ и сели в черный «мерседес», слегка просевший под их тяжестью. Машина тронулась с места, зашуршали шины.

– Поехали. – Артюр повернул ключ зажигания.

Жильбер оставил у себя его телефон, так что он сможет незаметно следить за ним и на расстоянии. Тяжеловес свернул на западную окружную дорогу, направляясь в сторону Порт-д’Итали. Артюр, по относительно свободной дороге, следовал за ними на приличном расстоянии.

Внезапно, на уровне Порт-д’Орлеан, синяя точка исчезла. Не ловит сеть? Но возле станций метро «Порт-Брансьон», «Порт-де-Севр», «Порт-Дофин» и «Порт-де-Шамперре» одна за другой мелькали вышки сотовой связи. Может, разрядился телефон? Артюр вдавил в пол педаль акселератора.

– Они, наверное, съехали с окружной, не то я давно бы их догнал, – чертыхнулся он.

Шарлотта взяла его за руку. Рука у него была холоднее, чем у нее.

Новость распространилась мгновенно. Чтобы полюбоваться фиолетовым цветом, достаточно было открыть Гугл. На главной странице поисковика разместили примитивный рисунок фиолетовым карандашом – идущая женщина с тростью. Анимированная гифка создавала впечатление, что женщина движется вперед. По всему миру официальные представители поисковика одновременно повторяли на всех языках на всех радиостанциях и на всех телеканалах один и тот же текст: «Наша миссия как поисковой системы – помочь вам найти то, что вы ищете. Благодаря этому рисунку, который предоставила нам личность, пожелавшая остаться неизвестной, мы с радостью вернули вам фиолетовый цвет. И мы предлагаем десять миллионов долларов за любой новый рисунок, который вернет любой другой отсутствующий цвет».

Против всех ожиданий, возвращение фиолетового цвета не было воспринято как хорошая новость – напротив, оно мгновенно вызвало лихорадочное нервное возбуждение. Мир напоминал капризного ребенка на грани истерики. Люди больше не желали довольствоваться одним новым цветом. Они хотели получить обратно ВСЕ цвета и – почему бы и нет? – положить в карман миллионы долларов. Розовая мышка и сине-зеленый набросок, который так и остался прилепленным к картине в музее Орсе, многих навели на мысль о том, что цвета возвращаются благодаря детским рисункам. После сделанного Гуглом объявления никаких сомнений уже не осталось.

Детишек всего мира уговаривали или заставляли рисовать всеми цветными карандашами или красками, какие у них были. Некоторые родители без раздумий будили детей посреди ночи, чтобы они выполнили задание. Одержимых гнали из школ, куда они пробирались, набив карманы цветными карандашами.

Обитатели резиденции собрались перед ноутбуком Пьеретты, водруженным на большой стол. Никто не решался заговорить, все смотрели на экран, на оживший рисунок Луизы. В столовой проявилась розоватосиреневая стена, но никто на нее не обращал внимания.

Телефон Шарлотты уже несколько минут работал в режиме громкой связи.

Запись голоса звучала попеременно с классической музыкой, бесконечно повторялось одно и то же сообщение: «Вы позвонили в полицию, не кладите трубку… позвонили в полицию, не кладите трубку…»

– Да что же это такое? – закричала Шарлотта в отчаянии. – На карту поставлены такие деньги, что они без раздумий избавятся от моей дочери и моего отца.

«… Вы позвонили в полицию, не кладите трубку…»

– Особенно если они узнают, что мы им соврали и ни одного нового карандаша у нас нет!

«Вы позвонили в полицию, не кладите трубку…»

– Почему мы не позвонили им раньше? – раздраженно спросила Шарлотта.

Никто не решался ей напомнить, что она сама это и запретила, и каждый упрекал себя в том, что не ослушался ее.

«Вы позвонили в полицию, не кладите трубку…»

Наконец музыка на автоответчике резко оборвалась.

– Государственная полиция, добрый вечер.

– Добрый вечер, мадам, меня зовут Шарлотта Да-Фонсека, и это моя дочь Луиза возвращает цвета. Опасные преступники узнали об этом и похитили ее, а также моего отца.

– То, что с вами произошло, ужасно, – притворно сочувственным голосом перебила ее дежурная полицейского участка.

– Мы встречаемся с похитителями в полночь, надо действовать быстро.

Дежурная сделала паузу. Голос показался ей знакомым. Где она его слышала раньше? Хотя не все ли равно?

– Послушайте, мадам, буду с вами совершенно откровенна. Мы не успеваем отвечать на звонки с сообщениями о детях, оказавшихся в опасности, детях, которых похитили из-за того, что они якобы возвращают цвета, или которых бьют за то, что у них это не получается. Разумеется, я не подвергаю сомнению ваши слова, – прибавила она тоном, доказывающим обратное. – Я только предлагаю вам завтра утром зайти в комиссариат и оставить заявление.

Шарлотта, сдерживаясь, как можно спокойнее произнесла:

– Мадам, я только что вам сказала, что до встречи с похитителями осталось меньше часа.

Мне решительно знаком этот голос, подумала дежурная. Он был похож на голос ведущей с ее любимой радиостанции, разве что эта женщина говорила более отрывисто.

– А я, мадам, только что вам сказала, что проще пойти в комиссариат и написать заявление. Но, поскольку народу много, советую вам сделать это завтра утром, так будет лучше.