Теодора Госс - Европейское путешествие леди-монстров

– Приятно познакомиться, – сказала Мэри. – Не могли бы вы объяснить…

– Объясним, обещаю, – улыбнулась Лаура. – Не знаю, много ли Кармилла успела вам рассказать, хотя, зная ее, можно предположить, что ничего. Это одна из причин, почему с этими аристократами из старинных родов так трудно иметь дело. Они раздают указания и ждут, что их выполнят без вопросов. Граф еще хуже, уверяю вас. А вот и экипаж.

Да, это был экипаж – и прекрасный, выкрашенный черной краской, с гербом на дверце. Герб Мэри сразу же узнала: тот самый дракон, которого она видела на обложке книги!

Кучер… но нет – возницей была женщина, очень высокая, в костюме кучера. Она стояла возле лошадей.

– Магда! – сказала Кармилла. – Mennünk [101] Поезжайте ( вен .). – и поживее!

«Магда, должно быть, и есть ее кучер… или как – кучерша?» – подумала Мэри, потому что женщина тут же кивнула и открыла дверцу. Кармилла забралась в экипаж и уселась на сиденье спиной к вознице, с Люсиндой на коленях.

– Садитесь, – сказала она остальным. – Чем быстрее мы уедем, тем лучше.

Жюстина забралась в экипаж, пригнувшись, чтобы не удариться головой. Диана – следом.

– Куда же мы поедем? – спросила Мэри. Она озабоченно нахмурилась. – К Мине?

– Вначале к нам, – сказала Лаура. Она положила Мэри руку на плечо. – Я понимаю ваше беспокойство, мисс Джекилл. Уверяю вас, мы друзья. Мина послала нас встретить вас, но в одной из гостиниц по пути мы выяснили, что ваш кучер говорил о том, что направляется на юг, – и, когда Кармилла догадалась, что это был не кто иной, как Миклош Ференц, а она знакома и с ним, и с его семьей, – она сразу поняла, где вас искать. Обещаю, мы все объясним при первой возможности.

Мэри кивнула. Она должна была признаться – разговор с человеком такого очевидно английского склада действовал очень успокаивающе. Это немного напоминало Лондон, Парк-Террейс, миссис Пул. Интересно, подумала она, что-то миссис Пул делает сейчас.

Миссис Пул: – Вернее всего, оплачивала счета. Когда уехали Кэтрин с Беатриче, денег у нас осталось всего ничего! Еле-еле хватало, чтобы прокормить Элис с Арчибальдом: фрукты, знаете ли, стоят недешево, даже в августе. Доктор Ватсон очень помог: он настойчиво просил, чтобы в случае крайней нужды я обращалась к нему, и он одолжит, сколько необходимо. Мне, конечно, не хотелось его беспокоить такими просьбами, тем более что у него, бедняги, и своих забот хватало – мистер Холмс ведь так и не объявился…

– Подвинься, – сказала Мэри. Если бы это не было совершенно неприемлемо для истинной леди, она бы пихнула Диану ногой. Экипаж Кармиллы был меньше дилижанса. Он не был рассчитан на шесть пассажирок, одна из которых лежала на коленях у Кармиллы и Лауры.

Диана сдвинулась на какой-то дюйм.

– Ну вот, дальше мне двигаться некуда, если ты не хочешь, чтобы я уселась прямо на Жюстину. Довольно с тебя?

Пришлось довольствоваться. В конце концов, сидеть зажатой между Дианой и стенкой экипажа (к счастью, обитой кожей – да, это был самый роскошный экипаж из всех, в каких ей когда-либо доводилось ездить) – не такое уж большое неудобство по сравнению с другим, более серьезным. Они ведь лишились всего своего багажа – одежды, туалетных принадлежностей, даже Бедекера! У нее осталась лишь поясная сумка, которую она успела схватить и прицепить на пояс, прежде чем спускаться по веревке. В сумке лежал револьвер, а также оставшиеся фунты, франки и кроны. Ну что ж, жаловаться не приходится. Они живы, вырвались из замка Хайда и едут… куда-то едут.

– Куда мы… ой! – невольно вскрикнула Мэри. Что это Кармилла делает?

Кармилла закатала рукав жакета и приложила запястье к губам Люсинды. Затем бережно разжала их и просунула руку ей в зубы.

– Ну, давай, малышка, – сказала она. – Пора тебя накормить.

Другой рукой она подтолкнула челюсть Люсинды, чтобы зубы девушки сомкнулись на ее запястье. Мэри услышала явственный сосущий звук, словно младенец приложился к груди. А глаза у Люсинды были по-прежнему закрыты!

– Что за чертовщина? – сказала Диана. Мэри выразилась бы несколько иначе, однако и ей хотелось задать тот же вопрос.

– У нее обезвоживание, – сказала Кармилла, поднимая взгляд. – Видите, как глаза ввалились. Ей нужно попить, и потом пить регулярно. Я бы выпорола этого Хайда публично за то, что он с ней сделал.

– Публичные порки давно уже не в моде, дорогая, – весело сказала Лаура.

– Тогда наедине, – ответила Кармилла. – Я бы вышвырнула его из замка, да он уже оплатил ренту до конца месяца.

– Ренту? – переспросила Мэри. – Что это значит?

– Это значит, что мистер Хайд снимает у Кармиллы ее родовой дом, – сказала Лаура. – Этот замок, где вас держали в плену, принадлежит семье Карнштейн с четырнадцатого века. Как только мы узнали, что вас везли Ференцы, мы заподозрили, что они работают на Хайда. Мы сейчас же отправились туда и успели, кажется, в последний момент. Мисс Ван Хельсинг в ужасном состоянии.

Люсинда все еще пила. От этого звука у Мэри мурашки бегали по коже, – к счастью, его почти заглушал стук колес и цокот копыт.

– Но как же она пьет? – спросила Жюстина. – Я не видела, чтобы вы надрезали руку…

Кармилла приподняла Люсинде верхнюю губу. У Люсинды были клыки!

В точности как у ее матери и у тех людей в Вене. Кончики клыков впивались Кармилле в запястье, и из него сочилась кровь.

– Но ведь раньше их у нее не было? – спросила изумленная Жюстина. – Мы бы наверняка заметили.

– Должно быть, недавно выросли, – сказала Лаура. – Обычно они отрастают вскоре после заражения, но мы же не знаем, как эксперимент профессора Ван Хельсинга повлиял на течение болезни. Возможно, сроки сдвинулись.

– Какой болезни… и что профессор Ван Хельсинг с ней делал? – спросила Мэри. А Люсинда все пила и пила! Должно быть, она и правда страдала от обезвоживания все то время, что они пробыли в плену у Хайда. – Если хотите… – ей ужасно не хотелось этого говорить, – я могу помочь. Мы с Дианой уже давали ей нашу кровь по пути в замок, когда поняли, что ничем другим она питаться не может.

– Это очень благородно с вашей стороны, – ответила Кармилла с улыбкой, хотя поднятые брови делали эту улыбку слегка ироничной. Кармилла была гораздо красивее, чем та женщина с неуклюжего портрета, похожая на нее. Ее резко очерченное лицо, с орлиным носом и острыми скулами, было живым и выразительным. Они с Лаурой представляли собой любопытный контраст: одна типичная англичанка, а другая – столь же типичная… венгерка, или австрийка, или кто она там. – Однако сейчас Люсинде нужна не ваша кровь, а моя. Надеюсь, этого ей хватит до тех пор, как мы доберемся до Будапешта, а там посоветуемся кое с кем и решим, что делать. Ее трансформация не завершилась – в этом-то и сложность.