Дуглас Адамс - Лосось сомнений [сборник]

Я буду в Лос-Анджелесе в следующий понедельник (19 апреля) или в начале следующей недели. Был бы признателен, если бы «Дисней» взял на себя расходы по этой поездке. К письму прилагаю список телефонов, по которым можно связаться со мной. И если не получу от тебя звонка, то буду знать, что ты просто не пытался со мной связаться.

С наилучшими пожеланиями,

Дуглас Адамс

Адрес электронной почты: dna@tdv.com

Личный секретарь (Софи Остин): 555 171 555 1700 (звонить с 10 утра до 6 вечера по летнему времени)

Факс (офис): 555 171 555 1701

Домашний телефон: 555 171 555 3632

Домашний факс: 555 171 555 5601

Сотовый телефон в Великобритании: 555 410 55 098

Сотовый телефон в США: (310) 555 555 6769

Домашний телефон во Франции: 555 4 90 72 39 23

Джейн Белсон (жена), рабочий: 555 171 555 4715

Боб Букман (представитель, в США): (310) 555 4545

Эд Виктор (литагент, в Великобритании): 555 171 555 4100 (в рабочие часы)

Эд Виктор (литагент, в Великобритании), рабочий: 555 171 555 4112

Эд Виктор (литагент, в Великобритании), домашний: 555 171 555 3030

Роджер Бирнбаум, продюсер: (818) 555 2637

Джей Роуч, режиссер («Эвримен Пикчерс»): (323) 555 3585

Джей Роуч, домашний: (310) 555 5903

Джей Роуч, сотовый: (310) 555 1279

Шона Робертсон («Эвримен Пикчерс»): (323) 555 3585

Шона Робертсон, домашний: (310) 555 7352

Шона Робертсон, сотовый: (310) 555 8357

Робби Стэмп, исполнительный продюсер (Великобритания), рабочий: 555 171 555 1707

Робби Стэмп, исполнительный продюсер (Великобритания), домашний: 555 181 555 1762

Робби Стэмп, исполнительный продюсер (Великобритания), сотовый: 555 7885 55 8397

Джэнет Срифт (мать): 555 19555 6227

Джейн Гарнье (сестра), рабочий: 555 1300 555 684

Джейн Гарнье (сестра), домашний: 555 1305 555 034

Джекки Келлоуэй (няня дочери): 555 171 555 5602

Ангус Дейтон и Лиза Мейер (соседи, при необходимости примут сообщение), рабочий: 555 (145) 555 0464; домашний: 555 (171) 555 0855

Рестораны, где меня в принципе можно застать:

«Плющ» (Великобритания): 555 171 555 4751

«Грушо-Клуб» (Великобритания): 555 171 555 4685

«Гранит» (Великобритания): 555 171 555 3222

«Сейнсбери» (супермаркет, где я обычно делаю покупки, они всегда могут отправить мне сообщение на пейджер): 555 171 555 1789

Веб-сайт: www.douglasadams.com./forum

[Примечание редактора: Это письмо произвело желаемый эффект. Дэвид Фогель ответил его автору, и вскоре у них состоялась встреча, которая способствовала прогрессу в осуществлении проекта.]

Последние всадники исчезли в дыму, стук их копыт постепенно раздавался все глуше и глуше.

Над землей вился дым. Сквозь него тускло просвечивало, повиснув на западном небосклоне зияющей раной, кроваво-красное солнце.

В звенящей тишине, наступившей после битвы, лишь изредка с поля сражения доносились жалобные стоны – их издавали окровавленные останки тех, что еще недавно были людьми.

Из леса появились призрачные фигуры и застыли от ужаса. Но затем, стряхнув с себя оцепенение, со стенаниями устремились вперед. Это женщины разыскивали своих мужей, братьев, отцов, возлюбленных – сначала среди умирающих, затем среди мертвых. Дорогу им освещало зарево пожара. Горела их деревня – несколько часов назад она официально вошла в состав монгольской империи.

Монголы.

Подобно смертоносному смерчу, они налетели из степей Центральной Азии – неукротимая сила, и мир не был готов противостоять ей. Они были подобны гигантской косе, которая, не зная пощады, без разбору косила все на своем пути и называла это завоеванием.

И во всех землях, где слова «монгол» уже боялись пуще огня или вскоре начнут бояться, ничье имя не вызывало такого ужаса, как имя их предводителя Чингисхана. Величайший полководец Азии, он стоял особняком, и воины почитали его как бога. Им внушал страх холодный свет его серо-зеленых глаз, зловеще нахмуренные брови и тот факт, что он мог запросто оставить мокрое место от любого из них.

Позднее той ночью взошла луна, и в тусклом лунном свете из монгольского лагеря, который раскинулся на соседнем холме, с факелами в руках бесшумно выехала небольшая группа всадников. Обычный наблюдатель не нашел бы ничего примечательного в человеке, ехавшем в ее центре, – закутанный в тяжелый плащ, напряженный, пригнувшийся к шее лошади, как будто под грузом тяжелой ноши. Обычного наблюдателя просто не было бы в живых.

Стараясь придерживаться дорог, всадники проехали несколько миль через залитые лунным светом леса. Наконец они прибыли к небольшой поляне, приостановили лошадей и подождали своего предводителя.

Он медленно подъехал к спутникам и оглядел несколько крестьянских хижин, теснившихся в центре поляны. На первый взгляд их можно было посчитать заброшенными.

Из неказистых дымоходов почти не струился дым. Окна были темны, ни звука не доносилось из-за дверей, и лишь за одной детский голос шепнул: «Тише…»

Казалось, на какой-то момент глаза предводителя монголов сверкнули странным зеленым огнем. В его редкой бороденке промелькнула улыбка – если так можно назвать мрачный, зловещий оскал. Обычно эта странная «как бы» улыбка означала – особенно для того, кто совершил непростительную оплошность посмотреть в его сторону, – что нет для монгольского полководца большей радости, чем, устав кромсать людей на мелкие куски, сбросить с себя напряжение битвы.

Дверь распахнулась под ударом монгольского сапога, и его обладатель ворвался в хижину подобно ураганному порыву. В то же мгновение двое детей с криком бросились к матери. Та, застыв от ужаса, сидела в углу крошечной комнаты.

Залаял пес.

Монгол ткнул факелом в тлеющий очаг, после чего бросил в огонь собаку. Это ей наука. Пусть знает, кто к ним пришел. Последний мужчина в семье, седовласый старик, сверкая очами, поднялся навстречу незваным гостям. Раздался свист меча, и голова старика, упав с плеч, со стуком покатилась по полу и остановилась у ножки стола. Несколько мгновений обезглавленное тело сохраняло вертикальное положение, словно не зная, что делать дальше. А затем медленно, если не царственно, опустилось вперед. Но тут в хижину шагнул сам хан и оттолкнул его в сторону. Взгляду его предстала домашняя сцена, и он не мог сдержать зловещей улыбки. Хан подошел к большому стулу и сел на него, словно проверяя, насколько тот удобен. Наверное, сидеть на стуле ему понравилось, потому что хан издал тяжкий вздох и устало откинулся на спинку, глядя на очаг, в котором теперь пылали останки верного пса.

Воин схватил испуганную женщину, грубо оттолкнул в сторону детей, а ее, дрожащую как осиновый лист, подтащил к всесильному хану.

Она была молода и хороша собой, с длинными, хотя и спутанными, черными волосами. Грудь ее вздымалась, лицо было искажено ужасом.

Хан смерил ее презрительным взглядом.

– Известно ли ей, – наконец спросил он негромким хрипловатым голосом, – кто я такой?