Бренна Йованофф - Беглянка Макс [litres]

Кое в чем мы с ним похожи. Мама вечно просила не смотреть на нее круглыми глазами. Утверждала, что я как будто хотела разорвать ее на куски.

Лукас тоже глядел на людей, но делал это тихо, пристально, как будто пытался что-то увидеть . Он выглядел задумчиво, а не враждебно, и улыбался широкой застенчивой улыбкой. Как же давно во мне не пытались разглядеть личность.

– Пойдем, – снова позвал Лукас, и я тотчас последовала за ним.

В классе мистера Кларка мы встали в маленький кружок вокруг стола, и Дастин приготовился вытащить Дарта из ловушки.

Было бы любопытно посмотреть, что решит мистер Кларк. Может быть, он эксперт по гигантским слизистым головастикам? Дастин не торопился показывать Дарта, ломая из этого какой-то спектакль.

Мы уже чуть ли не подпрыгивали от ожидания, когда в класс вдруг ворвался запыхавшийся Майк. В его глазах горело изумление. Без какого-либо предупреждения или объяснения он выхватил ловушку из рук Дастина и крикнул мистеру Кларку, что все это глупая шутка. Вместе с Дартом и ловушкой для призраков он выбежал из класса, оставив мистера Кларка в полном недоумении.

Лукас и Дастин замешкались, но спустя секунду бросились за ним. А вслед за мальчишками выбежала и я, предварительно пожав плечами.

Ребята забились внутрь видеоклуба, но Майк остановился в дверях, преграждая путь.

– Тебе нельзя. – И он закрыл дверь у меня перед носом.

Раздался щелчок замка, и я осталась одна в холле.

Какое-то мгновение я стояла, глупо глядя на закрытую дверь. Я привыкла к выходкам Майка, но это уже чересчур. По-видимому, мне нельзя вмешиваться в их планы и тайны – только ходить сзади, как покорная овечка. Я бросила рюкзак на пол. В голове все еще звучал голос Майка . Тебе нельзя.

Целую минуту я стучала в дверь, но потом бросила это дело и уселась на скейт. Я хотела взяться за домашнее задание, но острое чувство несправедливости мешало сконцентрироваться. Дастин и Лукас были со мной так дружелюбны за обедом и на переменах, но не сказали ни слова против того, что Майк решил меня не пускать.

Мне позволено меняться шоколадками и прогуливаться до кабинета с Лукасом или Дастином. Однако, как только они собирались вместе, я оставалась вне игры.

Возможно, зря я надеялась, что они так просто примут меня в свою компанию. Но зачем тогда приглашать, а потом выгонять, когда в голову взбредет? Это несправедливо. Разве я обязана завоевывать их доверие? Я могла пойти домой или отправиться в центр города и поиграть в «Диг-Даг». Меня в школе ничего не держало.

Но я все равно ждала. По правде говоря, я еще не потеряла маленькую глупую надежду, что после того, как они там нашушукаются, мы все-таки погуляем. К тому же я хотела знать, что происходит в видеозале. Когда этот слепой головастик умудрился превратиться в столь огромную тайну?

В холле было пусто. Все ученики разошлись по домам, а учителя либо проверяли тетради в своих кабинетах, либо снимали копии в приемной. Место казалось заброшенным.

Спустя несколько минут у меня вдруг возникло какое-то тревожное предчувствие. Дверь в видеозал не была звуконепроницаемой, и мне даже не пришлось прислоняться ухом, чтобы расслышать шум.

Сначала доносились мальчишеские споры (наверняка из-за комиксов или бейсбольных карточек), но потом раздался раздраженный голос Лукаса и какой-то стук.

Я скорее полезла в рюкзак за скрепкой. Папа всегда учил, что выходить из дома без инструментов – дурной тон. Я распрямила скрепку, все еще не уверенная в серьезности происходящего.

Однако шум с другой стороны двери заставил меня понервничать. Я втиснула скрепку в дверную ручку и нащупала тумблер. Из комнаты доносились какой-то щебет и крики, кто-то закричал:

– Черт!

Кажется, что это был Лукас.

Раздался стук и щелчок. Я крепко зажала скрепку и повернула ручку.

Как только дверь распахнулась, что-то выскочило наружу, и мальчики бросились следом. Лукас споткнулся и растянулся рядом, а Дастин врезался прямо в меня, и мы оба приземлились на пол коридора.

Я быстро огляделась.

– Что это было?

Майк стоял над нами с широко раскрытыми глазами то ли от раздражения, то ли от беспокойства.

– Дарт! Ты его выпустила!

Я уставилась на него. Мне хватило времени, чтобы разглядеть существо: приземистые лягушачьи ноги и огромный открытый рот. Он едва ли напоминал слепого головастика, которого Дастин показывал нам утром. Слизняк бросился мимо меня по коридору, судорожно прыгая по полу. А затем пропал из виду.

Коридор был пуст. Дарта нигде не было видно.

Ребята решили обыскать школу, и стоило нам разойтись в разные стороны, как у меня появилось нехорошее подозрение, что я лишилась всех шансов на их дружбу.

Я прошла через спортзал, проверила классные комнаты и кладовки с инвентарем. Мне не хотелось брать на себя вину за Дарта. Зачем вообще было запираться от меня в видеоклубе? Не сделай они этого, ничего бы и не случилось. Конечно, теперь уже поздно искать виноватых, но я все равно переживала. Дверь-то открыла я, поэтому придется все исправлять.

Я как раз прочесывала раздевалки спортзала, просматривала пустые шкафчики и мусорные баки, когда вдруг раздался вопль, и из-за за моей спины кто-то выскочил.

Это был Майк. Он держал швабру, словно какое-то оружие, и глядел так, будто я оскорбляла его одним лишь своим присутствием. Раз мы остались наедине, я решила, что самое время поговорить о его предвзятом отношении ко мне. Но он развернулся и ушел в спортзал.

Я не собиралась сдаваться, поэтому решительно последовала за ним.

– Почему ты меня ненавидишь? – спросила я сухим, серьезным тоном.

Подобные вопросы обычно не задают, но меня научили, что откровенность – это лучший способ получить прямой ответ. Что касается меня, я всегда говорила правду. Однако некоторые люди предпочитают молчать, дабы не злить собеседника. И вот как раз с такими людьми проще всего говорить открыто. Иногда это единственный способ добиться прямого ответа даже от мамы.

Майк оглянулся, но на меня старался не смотреть.

– Это не так, – резко возразил он.

По-моему, не очень-то убедительно. Ведь даже если он говорил правду, он все равно относился ко мне, как к дерьму.

Я не особо ладила с людьми, и это никак не связано с застенчивостью или беспокойством. Меня не волновало мнение других, как и их отношение ко мне. Станут игнорировать или обижать – плевать. Идея стать популярной и вовсе казалась абсурдной. Я ведь даже не знала, как расположить к себе окружающих.

Казалось, в этом нет ничего сложного. Папа, например, дружил со всеми подряд. Он вообще не считал, что дружбы нужно добиваться . В его понимании она похожа на природную стихию, которая сама тебя найдет.