Михаил Фиреон - Полиция Гирты [СИ]

Тильда Бирс выждала паузу, внимательно и пристально посмотрела ему в глаза.

— Я сама пойду в полицию — ответила она коротко и быстро. Ее рука скользнула под стол. Где-то внизу тяжело громыхнуло железо, как будто там был нож, или какой еще стальной инструмент.

— Не пойдете — кладя ладонь на ножны с мечом, которые он положил рядом с собой на стол, чтобы, пока он сидит, не бились об колено, покачал головой детектив — Эрсин дал вам денег и пригрозил расправой, если вы раскроете его тайну. Сказал, что если вас увидят в полиции, он сожжет ваш дом.

Тильда Бирс вздрогнула. Страх пережитого кошмара и тревога исказили ее лицо, как будто бы он угадал слово в слово все ее чувства и мысли.

— Я понимаю ваше беспокойство — глядя ей в глаза, продолжил Вертура, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит в прихожей за пологом гостиной, и для верности держа руку на мече — я не хочу подвергать вас опасности, и этот разговор не войдет в протокол. Просто намекните мне о чем они говорили. Я служил с вашим братом, вы можете не верить мне, но, если бы я был бесчестным подлецом, я мог бы и не передавать вам вексель, утаить награду и обналичить деньги. Никто бы никогда этого не смог проверить, либо доказать что я украл их. Как говорит ваш Эрсин, не было ни одной объективной причины, чтобы не обмануть вас, но я поступил иначе. Можете не верить мне сколько угодно, но правду все равно узнают. Вопрос, какой ценой. Я же даю вам мое слово.

— Улица Юлия Радека, Еловое предместье — тяжелым низким голосом ответила она после некоторых размышлений. Страх отразился в ее глазах, ужасной застывшей маской исказил лицо. Опустив взор, поджав плечи, она произнесла быстро и тихо — контора «Жикс и Морек». Я не знаю кто это, но так было в бумагах, которые мэтр Фракко принес мне от сэра Патрика, чтобы я подписала их. Они говорили о каком-то каменном доме в холме по дороге на Варкалу, за Еловым предместьем. Больше я ничего не знаю, ничего не слышала… И только ради моего брата, оставьте нас в покое, я благодарна вам, но оставьте нас, больше не приходите…

— Берите детей, все ценное и как можно скорей уезжайте из Гирты — вставая из-за стола, забирая свой меч, коротко посоветовал ей детектив. Не вынимая руки из-под стола, Тильда Бирс кивнула ему на выход и прошептала тихо и с угрозой.

— Уходите.

В прихожей, в полутьме, сверкнуло лезвие топора, Вертура положил руку на эфес, напрягся, приготовился отразить удар и осторожно, боком, без лишних слов протиснулся в дверь. Напряженные пронзительные глаза проводили его взглядом из квартиры. Сидящая на дровах в коридоре кошка внимательно и недовольно наблюдала за ним с поленницы. Печально, как будто бы она пила всю ночь и теперь страдала с похмелья, свесив вниз свою помятую, растрепанную черно-белую мордочку, смотрела ему вслед.

С тяжелым сердцем Вертура покинул дом Тильды Бирс. Он дошел до почтамта на проспекте Рыцарей и сверился с большой картой на стене, где с некоторым трудом все-таки нашел дорогу на Варкалу, что вела на восток от Елового предместья, уходила куда-то за нижний край схемы Гирты и окрестностей, параллельно южному берегу Керны.

— Все сходится — рассудил Вертура — он не убил ее сразу, значит, не станет убивать и потом, так что время есть. Надо найти районного надзирателя, этого Фракко и сообщить в отдел…

Чтобы немного успокоиться после случившегося с ним в доме вдовы неприятного инцидента и привести в порядок свои мысли, детектив направился пешком напрямик в сторону площади Христова Пришествия, в намерении пересечь реку по Инженерному мосту и пройти до комендатуры вкруг по городу, по северному берегу реки. Пройдя вдоль внутренней крепостной стены, что разделяла надвое южную Гирту, он вышел на какой-то каменистый уступ у Восточной куртины. Стоя на тесной площадке под дубом между трех высоких домов, примыкающих друг к другу стенами, облокотившись о широкий парапет, смотрел с высоты обрыва на крыши домов внизу, городские укрепления и поля, через которые они, казалось бы так давно, а на самом деле не больше месяца назад, ездили с Эрсином в замок Ринья. Где-то там, за холмами и лесом, к юго-востоку от города, стояла зловещая маршальская резиденция, расположились лесопильные мельницы, коптильни и те самые загадочные страшные, о которых постоянно так много говорили и шутили в Гирте, Фермы. Разглядывал подернутые серой дождливой марью поросшие густым темным лесом холмы у реки, бегущую к ним, кажущуюся со стены извилистой, дорогу, что начиналась за восточными воротами Гирты и темную многоэтажную громаду замка Этны. Задумчиво рассматривал через свою подзорную трубу медленно движущиеся по мокрому тракту под серым безрадостным небом унылые вереницы фургонов, пешеходов, верховых и телег. Ямы, какие-то навесы, лачуги и черные трубы натыканных по полю за воротами вдоль дороги, похожих на гончарные, печей.

— Надо будет завтра с утра съездить… — сказал себе детектив — если дождя не будет, конечно. Посмотрю хоть, на это Еловое предместье…

По узкой кривой улочке, где в желобе между брусчатки мостовой весело журчал бойкий мутный ручей, детектив спустился на какую-то маленькую, тесную площадь, к окошку уличной харчевни. Прижавшись к черной, сложенной из грубо отесанных кусков гранита, каменной стене, чтобы вода с крыши не лилась за шиворот, жевал пирожок с какой-то хрустящей, горьковатой зеленью. Слушал занимательную и глумливую беседу двух дворников, с местным пьяницей о том, что все нечистоты города сливаются в какую-то бездонную дыру под герцогским дворцом Булле, и никто до сих пор не знает, какой она глубины. Доев пирожок, и так и не дослушав этот беспредметный спор, прошел аркой мимо какой-то богатой виллы с окнами под самой крышей и высоким глухим забором, за углом которого оказался проспект Цветов, что упирался в Восточные ворота Гирты. Пройдя по проспекту в сторону реки, вышел на площадь перед собором Христова Пришествия. Тем самым огромным зданием белых, алых и желтых тонов, мимо которого они проплывали с доктором Саксом, когда по приказу Фанкиля сплавлялись по реке и перед которым в ночь фестиваля, проходило то самое зловещее аутодафе.

На башне собора тяжело ударил колокол. Отразился от мостовой, скал и стен домов звонким и чистым эхом. Вертура скинул с головы капюшон и перекрестился. Также поступали и другие прохожие и верховые.

До сих пор детектив ни разу не бывал в этом районе, кроме как проездом по делу, и какое-то особенное ощущение чего-то непримелькавшегося и нового, при виде этой просторной площади перед ступенями и порталом второго по величине храма Гирты, в ансамбле высоких и старых, должно быть стоящих тут еще с самого основания города домов, рождало в его сердце благоговейные и восторженные мысли. Отчего-то ему вспомнилась история, рассказанная принцессой Вероникой.