Дарья Иорданская - Во имя Абартона

Однако, иногда эта чудесная особенность парка играла с посетителями злую шутку. Шум все же добрался, обрушился разом, громкий, полный гнева и обиды. Перепалка. Досадливо морщась, Реджинальд поднялся, сдернул кисею и развеял по ветру. Сунув пакетик с недоеденными каштанами в карман, он пошел на этот шум, обогнул кусты и наткнулся на добрую дюжину красных от гнева четверокурсников.

Большинство из них принадлежало к Колледжу Арии, они стояли тесной сплоченной кучкой, выставив перед собой руки с перстнями и зачем-то сжав в кулаки. Не вполне было понятно, собираются ли они колдовать, или же кидаться в рукопашную, чтобы решить конфликт при помощи старой доброй драки. Напротив них стояли, величественно, точно шпили Королевского Собора, трое студентов Королевского Колледжа. На лицах их застыло привычное выражение скуки и брезгливости.

— Барнли, Эскотт, Миро? — Реджинальд повернулся к арийцам. — Хэсс, Лугансон, Вайли, Смит, Рочстер, Экклеон, Эштон. Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

— Кое-кто забыл свое место, — немедленно отозвался Миро, известный заводила, родившийся в семье герцога вполне буквально с золотой ложкой во рту. Ну, или в заднице, как обычно казалось Реджинальду.

— Именно так, профессор, — подтвердил Смит, сверля противников взглядом. — Они… Они…

Воздух завибрировал от с трудом сдерживаемых заклинаний. Хорошо еще, никому из студентов не пришло в буйную голову снять перстень и колдовать в полную силу.

— Прекратить! — Реджинальд набросил на обе группы спорщиков полог, заслужив полный ненависти взгляд Миро. — Что здесь происходит? Миро? Смит? Я вас слушаю.

— Кое-кто… — процедил юный герцогский наследник.

— Это я уже слышал.

Смит, а следом за ним и его приятели отчаянно покраснели.

— Я жду, — напомнил Реджинальд. — И недолго. У меня через десять с половиной минут начинаются занятия. К слову, Миро, Эскотт, вас я на них давненько не видел.

— Эти… люди, — выдавил Миро, явно имея в виду что-то другое, — осмеливаются нарушать устои и традиции, в которых ничего не смыслят.

— Это, интересно, какие?

— Они осмелились создать… клуб! Студенческий клуб! — возмущение юного Миро выглядело неподдельным, и оттого еще более комичным. — После того, как они отказались проходить посвящение в…

— Посвящение?! — вспыхнул Вайли. — Вы называете посвящением ту свальную оргию, в которой участвуете?

— Да что ты делаешь здесь, пасторский сыночек?

— Ах ты!..

— ДОВОЛЬНО!!!

Реджинальд редко прибегал к магии, имея дело со студентами. С годами она пропитала всю его жизнь, и зачастую проще было щелкнуть пальцами, чем встать и налить себе чашку чая. Но он всегда помнил, как неприятно становиться в юном возрасте объектом чужого колдовства. Однако сейчас терпение его лопнуло. Средь ясного синего неба сверкнула молния.

— Мне это надоело, молодые люди. Вы немедленно отправляетесь на занятия, а после — в дисциплинарный кабинет, где подробно излагаете причину, по которой до конца недели будете перекапывать грядки в оранжерее. Для справок, это: неподобающее поведение, драка, несанкционированное применение боевой магии, я все видел, Вайли, Лугансон, Барнли. И если я хотя бы еще раз, Миро, услышу о вашем клубе и его любопытных обрядах, вами заинтересуется Совет. Вон отсюда!

Заклинание, туго спеленывающее молодых людей, вышвырнуло их из рощи. Миро, обернувшись напоследок, показал неприличный жест и пробормотал какое-то проклятье. Брошенное неумело, через волны чужих чар, оно рассыпалось искрами у ног Реджинальда.

— Отвратительный парень, — проворчал продавец каштанов. — Вам бы быть с ним поосторожнее, профессор. Мстительная порода.

— Я переживу, — пообещал Реджинальд, купил еще один пакетик каштанов и отправился на занятия.

— Леди Мэб, — ректор первый поднялся со скамейки, прервав беседу, и склонился к руке Мэб. — Позвольте вам представить: Кристиан Верне.

Он был даже лучше, чем на снимках. Они не могли передать харизмы, того почти животного обаяния, которым дышал этот поджарый загорелый человек в белом костюме, великолепно оттеняющем насыщенную смуглость его кожи. А вот волосы у него наоборот — выгорели и казались золотыми нитями. Они искрились на солнце, притягивая к себе взгляд.

— Леди Мэб, — Верне также поцеловал ей руку, и пришлось подавить дрожь. Легкое прикосновение обещало слишком многое. — Как я счастлив нашей встрече. Я надеялся застать вас на ежегодном балу вашей матушки, но, увы, прибыл слишком поздно.

— Это я уехала слишком рано, — улыбнулась Мэб не в силах противиться яркой белозубой улыбке. — Но теперь я полностью в вашем распоряжении. Экскурсия?

Верне предложил локоть, и Мэб оперлась на него, вдыхая терпкий, чуть сладковатый на ее вкус, но все равно будоражащий воображение аромат парфюма.

— Идемте, леди Мэб. Это я полностью в вашем распоряжении.

В Университете безусловно было на что взглянуть. Его заложили шестьсот лет назад, и с тех пор неоднократно расширяли и перестраивали, наполняя произведениями искусства и магическими чудесами. В одном месте высилась изящная, витая, точно игла колющая небо башенка Астрономической коллегии. В другом раскинулась библиотека, построенная по проекту самого Дебанорры, с прозрачным куполом, позволяющим читать в свете звезд и лун магические книги. Аллея Ректоров тянулась с севера на юг, и каждый бюст был чем-то примечателен. Кто-то — выдающейся личностью, которую он запечатлел. Кто-то курьезами и студенческими байками. Мэб всегда здесь нравилось.

Магический дар у нее проявился рано. Он становился в семьях старой знати все большей редкостью, и потому, не слушая возражений жены — леди Дерован всегда испытывала к волшебству какую-то брезгливость — отец взял девятилетнюю Мэб и привез сюда. Поставив ее на бортик фонтана, где резвились чудесные золотые рыбки, он отправился за ректором, а Мэб успела нажелать-нагадать себе разных чудес. Золотые рыбки ее слушались.

— Но вас же не приняли на учебу в таком юном возрасте? — Верне обернулся на фонтан, мимо которого они проходили.

— Конечно нет, — рассмеялась Мэб. — Я поступила в подготовительную школу, потом в Академию леди Фавори, и только в шестнадцать попала наконец в эти стены. Не раньше, чем все остальные. Но я уже знала, что меня ждет.

— И, обладая даром, вы всегда хотели стать историком? — хмыкнул Верне недоверчиво.

— Мой дар на самом деле скромен, Кристиан, — улыбнулась Мэб. Они уже были накоротке, хотя истекло не больше часа. — У меня врожденное везение. Все остальное может любая средней руки ведьма.

Мэб в подтверждение своих слов щелкнула каблучками и из пыли перед ними соткалась процессия дам и кавалеров в одежде века позапрошлого.