Аполиннарий Колдунов - Тамбовский волк [СИ]

— Попробуй… Прошу.

Алексей снова положил руки на серебро. Нет, это бесполезно. Его руки зарылись в волосы девушки. Она, словно ожидая этого — опять потянулась к его губам.

Поцелуй был долгим. Алексей казалось, что он приник к живительному источнику, словно путник изнывавшей от жары в пустыне трое суток…

Запах, этот изумительный аромат, практически полностью завладел им, заставляя его руки прижимать к себе Галю.

Только вот болит голова… и бок… и руки… Что она делает с ним?

Боль отрезвила его. Галя крепко вцепилась руками в его плечи. Острые ногти оставили на коже полукружья следов, даже через рубашку.

— Что ты делаешь? — Он отстранился. Но она продолжала крепко держаться за него.

Сил больше не было. Сдерживать это. Галя чувствовала, что контроль уходит…

Алексей зашипел от боли, пытаясь, освободится. Ногти Гали превратились в когти, брызнула кровь. Он рванулся, освобождаясь. И вовремя. Лицо Гали вытянулось — зубы щелкнули почти возле глаз Алексея.

Он отшатнулся в сторону, неловко повернулся, потерял равновесие и упал.

— П-о-м-о-г-и м-н-е!

Голос сменился на вой. Опять начались неконтролируемое изменение тела. Миг — и огромный волк рвался к его горлу. И только натянутая как стрела веревка удерживала зверя. Веревка, которую он хотел развязать.

Отталкиваясь ногами от пола, он немного отполз в сторону. Бок болел невыносимо, заставляя его поминутно задерживать дыхание.

Нет, она не спала… Почти нет. Или задремала? Влада подскочила на кровати. Что? Сотовый телефон…

— Алексей? Это ты?

Она прижимала из всех сил трубку к уху, пытаясь различить сквозь потрескивание и шум тихий голос напарника.

— Влада… это я…

— Ты где? — закричала она, — С тобой все в порядке?

— Влада, случилось кое-что. Со мной все нормально, не волнуйся.

— Где ты, Леша?

— Я с Галей…

— Да? — как-то растерянно переспросила Влада, совершенно не ожидая такой откровенности.

— Это не то, что ты думаешь. Она стоит напротив меня, привязанная к стене…

— Ты пьян? Или бредишь, Алексей? Что с тобой?

— Я немного ушибся.

— Алексей!!! Прекрати издеваться! Ты где?

— Я в лесу. Влада, пожалуйста, успокойся. Я позвоню утром, скажу, где я. Мне понадобится помощь, — Владе послышался прерывистый вздох.

— Что с тобой случилось? И где твоя Галя?

— Она оборотень, Влада. Все как я и говорил. Но мне повезло.

— Она там, рядом?

— Если бы могла это видеть… Но ей до меня не добраться, Влада, я в полной безопасности. Все хорошо.

— Где ты, Леша?

— Я не скажу. Иначе ты бросишься искать меня в лесу, а я не хочу, что бы с тобой что-нибудь случилось. Понимаешь? Я позвоню утром, — упрямо повторил он.

— Леша! Ты что, думаешь, я теперь спокойно усну?

— Я в порядке, Влад, правда. Я дождусь рассвета, — голос его отдалился, но до Влады донеслась последняя фраза, которую Алексей адресовал, скорее всего, себе я должен сделать это.

Эгоист проклятый! — Влада сжала в руке замолчавший телефон. Строит из себя героя. А она тут должна с ума сходить? Черт! До рассвета еще 6 часов!

Она сама набрала номер Алексея.

— Влада, — она слышала, что он усмехается, — я начинаю жалеть, что позвонил, — ложись спать, ладно? Я думал ты сильно беспокоишься обо мне, хотел тебя успокоить.

— Леша, ты можешь сказать хотя бы, что случилось?

— Меня стукнули по голове, а потом я неудачно упал. Но жив, как видишь, — бодрый голос не обманул ее, — Ложись спать, Влада. Поговорим завтра, ладно?

Да, должен, сделать это. Вытерпеть все и дождаться рассвета, а не подвергать напрасной опасности свою напарницу, которой и так досталось на этом расследовании.

Как-то ему не пришло в голову, что, поступая так — он поступает жестоко. Разве сам он не бросился бы на помощь, если бы в подобной ситуации оказалась Влада? Смог спокойно ждать рассвета?

Ему же хотелось думать, что шестичасовое ожидание будет наказанием для него, которое он заслужил.

Он вздохнул, устраиваясь поудобнее. Ночная прохлада уже заползла в помещение. Кроме того, на земляном полу было довольно сыро. Луна больше не заглядывала в их сарай. Стало совсем темно. Потом Алексей вспомнил о свечах, принесенных Антоном. Он нашел их, нашел спички. Сразу стало как-то уютней, даже теплей.

Галя затихла у противоположной стены. Она опять была в образе человека. Алексей заметил, что лицо ее стало совсем бледным, черты заострились. Сколько она сможет выдержать это?

— Галя, слышишь меня, Галя?

Девушка открыла налитые страданием глаза.

— Хочешь поговорить?

— Нам не о чем говорить… Ты не хочешь помочь…

— Зачем ты убивала этих парней?

Она помолчала, но потом ответила:

— Я долго не знала, что делаю это. Потом мать мне объяснила. Ничего не помню…

Она замотала головой, руки начали покрываться шерстью.

Алексей закрыл глаза. Видеть это было невыносимо…

Хотелось, очень хотелось отключиться, так, что бы прийти в себя уже на больничной койке, в чистоте и с достаточной концентрацией обезболивающего в крови… Потом придет Влада, накроет его ладонь своей и спросит, улыбаясь как дела?…

Звонок телефона вновь разбудил ее. Она схватила сотовый, но, секунду спустя, поняла, что звонит обычный гостиничный телефон. Это был администратор.

— Владислава Сергеевна, простите, что разбудил вас, но к вам пришел мужчина и хочет вас видеть.

Тысяча мыслей промелькнула в ее голове.

— Кто он?

— Наш врач, Борис Сергеев. Он спрашивает вас.

— Сергеев рассказал мне эту историю, Леш. Пока мы шли по лесу. Я только не знаю насколько можно ему верить. Он говорит, что видел… как Розанов превращался. И это заставило его поверить. Но, понимаешь, ведь возможно и другое объяснение.

Влада оторвалась на миг от дороги, что бы взглянуть на своего напарника. Алексей сидел на непривычном месте пассажирского сидения. Вид у него был довольно бледный.

— Да? — спросил он как-то вяло, — спорить не хотелось. Перед глазами все еще стоял темный сарай, и девушка, умирающая на его глазах…

— И какое же?

— А гипноз тебе не приходил в голову?

— Если бы вы пришли раньше, то ты бы увидела сама. Какой гипноз…

Влада вздохнула. Вот уже почти сутки напарник односложно отвечает на все ее вопросы. Словно сердится на нее за что-то.

— Алексей…

Какие доказательства оборотничества могут быть для нее допустимы? Свидетельские показания? Чьи? Отца, на глазах которого погиб единственный сын? Оглушенного ударом по голове напарника? И все?