Илона Эндрюс - Магия ранит [litres]

– Я здесь. И, кстати, я тоже могу дать тебе кое- что послушать. Поздоровайся, Кейт.

– Приветик, Боно.

– Это не она, – произнес он после долгого молчания. – Девка сидит в своем доме.

– Как шейка? – спросила я. – Осколки перестал сплевывать?

– Она рядом со мной, – с нажимом произнес Царь Зверей. – Ночью, пока будешь ждать, когда труп помягчеет, подумай о ней и обо мне. И о том, как она умоляет меня об этом.

– В конце концов, она все равно будет моей, – натянутым голосом произнес Боно.

– Готов удовольствоваться объедками с моего стола? – вожак нарочито громко зевнул. – Ну-ну.

Упырь выругался и отключился.

Я вышла из комнаты.

Побродив по коридорам, я наконец-то обнаружила помещение, где чуть не сцепилась с крестоносцем.

Ника там не было. Оставалось надеяться, что ему хватит ума не покидать крепости. Сейчас злить Кэррана – чистой воды самоубийство. Прикрыв за собой дверь, подошла к окну. Серые тучи изливали потоки воды на блеклую траву.

Серость просачивалась в комнату, высасывая цвет из скудной обстановки.

Дождь когда-нибудь кончится, и тогда трава и деревья сделаются изумрудно-зелеными, яркими и свежими. Странно, что унылая хмарь может так парадоксально омолаживать мир.

В комоде скучали одинокие серые брючки. Я положила ножны с «Погибелью» на тонкое синее «спартанское» одеяло, разделась, натянула найденные штаны. Начала с разогрева: прыгала на невидимой скакалке до тех пор, пока по мышцам не распространилось тепло. Повращав головой, атаковала боксерскую грушу.

Не знаю, сколько времени прошло. Пот пропитал футболку и кофту, ткань липла к спине. Ноги уже побаливали.

В дверь постучали. Мозг отметил звук, но не дал команды отреагировать на него. Удар! Пинок! Удар!

Наконец, вернулась к действительности.

– Да-да.

Вошел Кэрран, затворил за собой дверь.

Я вытерла пот со лба и приступила к растяжке. Вожак устроился на стуле, сложил руки на коленях и, уставившись в пол, ждал, пока я не закончу.

Он выглядел постаревшим и измотанным.

– Боно перезвонил, – произнес Царь Зверей.

– И что сказал?

– Какой-то бред. Обещал меня убить. На крепость он не нападет.

– А ты на это рассчитывал?

– Нет. Но надеялся.

Я плюхнулась на кровать. Боно не станет играть нам на руку. Не получится спровоцировать его на поспешные действия, если перевес останется на стороне Стаи. В нашу новую эру бои между индивидуумами решают судьбы многих и многих.

Упырь бросит вызов Царю Зверей. И это неизбежно.

Ведь Кэрран поставил под сомнение его мужественность. Значит, вызов придется принять. Он – вожак Стаи. Альфа-самец не может позволить себе отступить, укрыться за стенами цитадели, пока в округе свирепствует упырь, убивая всех, кто, по его мнению, нам дорог.

– Твоя… – начала я и замолчала, подыскивая слово.

«Подружка» казалось неуважительным, «женщина» – чересчур холодным.

– Твоя дама… Она в безопасности?

– Да. Она здесь.

Я кивнула. Крики той, другой женщины еще стояли в ушах.

Вожак поднял на меня загнанный взгляд.

– Не думай, что мне все безразлично.

Значит, крики не стихали и в его ушах.

– Я и не думаю.

– Просто не могу позволить ему себя запугать.

– Знаю.

– Извини.

Он удалился. Я так и не поняла, за что он извинялся.

Сидела на кровати и размышляла. У любого есть ахиллесова пята. Закон природы. Для каждого существа находится свой хищник, своя болезнь и слабость, заложенная в самую его суть. У упыря тоже должно быть нечто подобное. Только в книжках про такое не напишут. В противном случае крестоносец уже был бы в курсе.

Я вспомнила те события, которые произошли со дня смерти Грега. Постаралась не упустить ни единой мелочи.

Думала о Боно, о его поступках, о местах, которые он посещал, и о людях, с которыми он мог встречаться.

Дождь припустил еще сильнее. Мокрая от пота футболка неприятно холодила кожу.

Телефона здесь не имелось. Я встала и вышла в коридор. Заглянула туда-сюда.

Наконец, нашла комнату с телефоном. Плотно затворила дверь, набрала номер.

– Здравствуйте, – произнес клерк, для которого вежливость являлась частью работы. – Вы позвонили в штаб-квартиру Племени. Чем могу помочь?

– Мне нужно побеседовать с Гастеком.

– В данный момент господин…

– Немедленно соедини меня с ним. Сию секунду!

Наверное, ему не понравился мой тон. Что-то щелкнуло, и я узнала интонации Гастека.

Он был не один – кто-то громко спорил и препирался.

– Алло.

– Слушай меня внимательно. Боно два года был у тебя в подмастерьях. Ты дожен был знать.

– Не понимаю…

– Прекрати! – рявкнула я, и он заткнулся. – Давай, Гастек. Выкладывай начистоту.

– Нет.

Закрыв глаза, я попыталась сосредоточиться. Можно отправиться туда и порубить их всех в капусту. Видит Бог, основания на то имелись. Когда меня остановят, штаб-квартира Племени превратится в кровавое месиво. Я могу поступить подобным образом. Более того, я этого хотела.

Однако бойня не поможет мне решить проблему.

– Он за тобой вернется. Он тебя ненавидит. В данный момент он занят, но после того, как убьет всех, кого хочет, придет за тобой. Ты будешь растить вампиров для него и его отпрысков. Станешь их поваренком, готовящим перекусы на скорую руку.

– Полагаешь, я сам об этом не думал? – прошипел Гастек.

– Тогда говори! Ну! Не тяни резину!

Молчание. Прошла минута, другая.

– Мне нечего тебе сказать.

Гастек отключился.

В трубке зазвучали долгие гудки. Я едва не разбила телефон об стену.

– Просить Племя поделиться информацией бесполезно и глупо, – произнес голос Ника у меня за спиной. – Они тебе даже в дерьмовый ливень завалящего зонтика не продадут.

Я обернулась.

Его заколотые в хвост волосы казались светлее. Щетина исчезла, открыв жесткое, но искреннее и симпатичное лицо. Он пересек комнату, двигаясь с уверенностью профессионального бойца, которому больше не требуется доказывать свое мастерство. Он находился в отличной форме, без малейших признаков брюшка сэнсэя. Сразу становилось ясно, что он ловок, тренирован, а его мышечная память позволяет наносить удары автоматически.

Он остановился в нескольких футах, и я почувствовала запах мыла «Айриш спринг». Даже засомневалась, тот ли передо мной мужчина, но наши глаза встретились, и я почувствовала знакомое желание сделать шаг назад.

– Слушай, ты стал настоящим милашкой, – произнесла я, подавив нервный смешок. – Осталось только серьгу в ухо вставить. Ну… маленькую такую.

Взгляд Ника потяжелел.

– Мне вот что любопытно, – не унималась я, – когда ты так пялишься на людей, они просто начинают дрожать или, трясясь от страха, падают ниц?

– Обычно умирают удивленными.