А. Риддл - Пандемия [litres]

Лагерь не отличался высоким техническим уровнем. Почти каждый доллар уходил на кормежку и размещение как можно большего числа людей. Из медицинского оборудования имелся лишь старый рентгеновский аппарат, подаренный Королевской больницей Аделаиды. Пейтон упросила сделать рентгеновский снимок ноги отца. Тот протестовал, ковыляя к покрытому листовым железом сооружению, корчась о боли всякий раз, когда больная нога касалась земли.

– Пейтон, в этом нет никакой нужды.

– Нет есть, папа.

Десмонд и Эйвери застали Шарлотту в ее кабинете с сотовым телефоном в руках. Они держались поодаль, избегая физического контакта. Пейтон вообще сомневалась, стоило ли заходить в лагерь: она по-прежнему не знала, каким способом вирус передается от человека к человеку. Однако Десмонд и Уильям настояли, что нужда в информации сейчас важнее тревоги по поводу карантина. Приходилось идти на риск. В конце концов Пейтон уступила – на условии, что они не будут выходить за пределы крытой постройки и не станут вступать в контакт ни с кем, кроме Шарлотты и ее заместителя.

Шарлотта жестом пригласила войти. Десмонд и Эйвери присели на деревянные кресла, обитые тканью в стиле семидесятых, которые, вероятно, подобрали во время переоборудования какой-нибудь госконторы.

– Что-нибудь получилось? – спросил Десмонд.

– Нет. Интернет перебрасывает все запросы на веб-сайт австралийской санитарной службы. Я проверяю по два раза в день. – Шарлотта отложила телефон в сторону. – Вы нашли своих друзей?

Десмонд кивнул, сообщил ей о рентгене.

– Я рада, что мы смогли помочь. У нас практически больше ничего нет. Переломы костей – травма, с которой мы сталкиваемся чаще всего. – Она запнулась. – И еще с ожогами.

Десмонд кивнул. Встреча с Шарлоттой всколыхнула поток воспоминаний. Он живо вспомнил, как лежал в школьном классе в наспех устроенной палате, как Шарлотта читала вслух при свете керосиновой лампы. Она стала для него маяком в непроглядной ночи. Какова ее сегодняшняя роль? Каким образом связана она с эпидемией?

– Ты получал мои письма? – спросила Шарлотта.

Десмонд вскинул брови.

Улыбка сожаления мелькнула на лице Шарлотты, как будто подтвердились ее давние страхи.

– После твоего отъезда я посылала их каждую неделю. Примерно год. Потом реже – раз в месяц.

Десмонд представил себе полупьяного Орвиля, бредущего к почтовому ящику, выбрасывающего письма в мусорный бак и говорящего почтальону, чтобы тот перестал доставлять любую корреспонденцию на имя Десмонда. «Не хрен какой-то слезливой бабе делать из пацана еще большего слабака», – так примерно он бы выразился.

Однако Шарлотте Десмонд сказал:

– У моего дяди был тяжелый характер. Он не любил поддерживать отношения с другими и мне не позволял.

– Я догадывалась, что мои письма не доходят. Часто тебя вспоминала, гадала, как сложилась твоя судьба. Собиралась даже приехать в Америку навестить тебя.

– Я был бы только рад.

– Очень тяжело пришлось?

– Нет, вовсе нет, – солгал Десмонд.

Шарлотту его ответ не убедил. Она притихла, опустила глаза на стол.

– А ты как?

– Особо нечего рассказать.

– Сомневаюсь.

Шарлотта покачала головой.

– Эта организация и есть моя жизнь. Эта работа, эти люди.

– У тебя хорошо получается. Мою жизнь ты определенно изменила.

Шарлотта не смогла скрыть улыбку.

– Ты не вышла замуж?

– Нет, – тихо ответила она. – Хотя однажды чуть было не вышла.

– За того парня, что был с тобой в школе?

Шарлотта задумалась.

– А-а… Нет, там даже близко ничего не было.

Эйвери потеряла терпение.

– Пора вспомнить, зачем мы сюда явились.

Десмонд вздохнул.

– Ладно. Шарлотта, мы вас нашли, потому что сюда доставлялись некоторые грузы. Мы хотели навести о них справки. Но сначала надо, пожалуй, ввести тебя в курс дела.

Пейтон рассмотрела рентгеновский снимок ступни отца – переломов не наблюдалось.

– Обычное растяжение, – сообщила она.

– А я о чем!

– Постарайся не наступать на больную ногу, и она сама заживет через несколько недель.

– Мир не может ждать несколько недель.

Уильям попытался подняться, но Пейтон встала у него на дороге. Ее отец со вздохом снова сел.

Невзирая на его возражения, Пейтон нашла в медицинском шкафчике кое-какие материалы и смастерила нормальную шину. Покончив с перевязкой, они прошли по коридору в кабинет Шарлотты. Из него доносился голос Десмонда. Он рассказывал о находке в «Аральске-7».

Пейтон открыла дверь.

Женщине за столом можно было дать лет пятьдесят, лицо покрывали легкие морщины, фигура подтянутая.

Пейтон попыталась скрыть потрясение. Она быстро отвернулась и пробормотала:

– Извините. Я кое-что забыла. Сейчас вернусь.

Пейтон схватила отца за руку и вывела его обратно в коридор, прикрыв за собой дверь.

– Пейтон, я на самом деле в порядке.

– Я ее знаю.

– Что?

– Я знаю эту женщину. Непостижимо…

Когда Пейтон с отцом вернулись в кабинет Шарлотты, Десмонд разложил на столе документы из досье.

– Вот судовые накладные и путевые листы, которые мы обнаружили в Казахстане.

Шарлотта просмотрела документы.

– Вроде бы все правильно.

– Но отправитель не указан – лишь транспортная компания.

Шарлотта все еще читала бумаги.

– Оплату произвел фонд Зенона.

Имя заинтересовало Пейтон. Эйвери рассказывала, что Зенон был греческим философом, основавшим Китион две тысячи лет назад.

– Что ты слышала об этом фонде? – спросил Десмонд.

– Мало чего. Они очень щедры. На их веб-сайте мне позволялось заказывать различные припасы, продукты питания, воду, даже деньги.

– С кем ты поддерживала контакт?

– С Таннером Гудвином.

Пейтон слышала это имя впервые.

– Тебя о чем-нибудь просили? О проведении испытаний экспериментальной вакцины или лекарства?

Шарлотту возмутила такая мысль.

– Нет! Я отказалась бы от такого, как бы мы ни нуждались в помощи.

Все четверо по очереди задавали вопросы Шарлотте, выясняя, что могло связывать ее с эпидемией, однако никакой связи не обнаруживалось. Очевидно, «Китион» действительно оказывал помощь без всякой задней мысли.

– Не исключено, что я сам отправлял поставки, – предположил Десмонд. – Непонятно лишь, зачем я это скрывал.

– Хорошая догадка, – поддержал его Уильям. – Шарлотта, извините, нам надо переговорить наедине.

– Разумеется. Я подожду на улице.

Когда дверь закрылась за ней, Уильям сказал:

– Здесь мы ничего не найдем. А время уходит.

– Остается еще одно место неподалеку отсюда, – возразил Десмонд. – Дом моих родителей. Добавочная пара координат из приложения Labyrinth Reality.