А. Риддл - Пандемия [litres]

Эллиот попытался разглядеть этикетки на баллончиках или шприцах, но никаких этикеток не было в помине. Он сомневался, что когда-либо узнает правду о том, каким образом появилось чудодейственное средство, только что введенное его жене. Почему-то вспомнилась Пейтон. Все ли с ней в порядке?

На выходе из кабинки очередной сотрудник FEMA выпроводил их из парка.

Кто-то спросил:

– А теперь что делать?

– Оставайтесь в тепле и пейте больше жидкости. Проходите, проходите, освободите место для других.

Вернувшись в жилой фургон, Эллиот опять свернулся калачиком рядом с женой. Всего час назад ему не на что было надеяться, теперь надежда появилась. Впервые за двое суток он уснул.

Пейтон, увидев отца мертвым, никак не могла выйти из оцепенения. И все же она нашла в себе силы подойти к человеку, которого бойцы вытащили из-под обломков.

Заметив парик с волнистыми каштановыми волосами, Пейтон остановилась. Этот парик был на Десмонде, когда он отправился в корпус. Теперь волосы на нем обгорели и слиплись от крови.

Рослый «морской котик» оттащил в сторону накрывшую тело деревянную балку. Лежащий не пошевелился. Тело обмякло, левая рука была оторвана, ноги обгорели. Никаких признаков жизни.

Руки Пейтон задрожали. Сцепив их, она продолжала двигаться вперед. Охранники «Китиона», производившие поиск, расступились, пропуская ее вперед.

Пейтон взглянула в лицо мертвеца и судорожно выдохнула – не он! Погибший не относился и к числу «морских котиков» или морпехов из ее отряда.

– Не наш, – сказала она.

По щеке скатилась слеза – на этот раз облегчения.

Пейтон вернулась к Эйвери и, взяв ее руку в свою, стала ждать прибытия санитарного вертолета.

К ним неуверенно подошел один из контрактников «Китиона».

– Мы закончили поиск, – сказал он. – Из ваших никого больше не нашли.

Пейтон кивнула.

– Спасибо, что сообщили.

Охранник, отцепив рацию и наушник, подал их Пейтон.

– Ваша мать на связи.

В момент, когда Пейтон нацепила наушник, в нем раздался поток команд, которые Лин раздавала окружавшим ее солдатам.

– Мама?

– Пейтон! Твой брат и Шарлотта выбрались живыми.

– Какие у них…

– Оба в стабильном состоянии, но нуждаются в медицинской помощи.

– Я скоро приеду. Прилечу на медицинском вертолете, как только смогу.

Когда за Эйвери прибыл вертолет, Пейтон помогла пристегнуть девушку к носилкам и погрузить на борт. Потом села в вертолет сама и направила его к лабораторному комплексу.

После посадки Пейтон со всех ног кинулась к брату. Его протез сильно обгорел. Видимо, заслонялся им от огня. Протез можно заменить, однако правая рука брата была прибинтована к туловищу, лоб рассекал глубокий порез. И он, и Шарлотта лежали без сознания. У Шарлотты была перевязана грудь.

Пейтон отошла в сторону, позволив солдатам погрузить носилки в вертолет. За ночь она потеряла отца. Теперь она боялась потерять еще и брата.

Когда вертолет скрылся из виду, Лин отвела дочь в сторону.

– Пейтон, нам нужно поговорить. От наших дальнейших действий зависит жизнь твоего брата.

Миллен, сидя на раскладушке, собирался вскрыть сухпаек, как вдруг дверь в лабораторию разгерметизировалась.

Он вскочил в готовности защитить кенийских детей, но, увидев на пороге Фила, быстро успокоился.

– Все позади, Миллен.

– Мы…

– Лекарство найдено. Пошли наверх. У нас много работы.

Миллен встал в очередь перед лекторием, закатал рукав и получил укол. В помещении царило оживление, как на нью-йоркской фондовой бирже до начала эпохи электронных торгов: все разом сыпали вопросами о загадочном препарате. На вопросы никто не отвечал.

Миллен вернулся за свой рабочий стол и прочитал новый свод инструкций. Доктор Стивенс составил его на скорую руку, некоторые страницы пришлось перечитывать по два раза. Закончив чтение, Миллен надел наушники.

– КПП в парке «Сентенниал», говорит оперативная группа «Биощита», нам требуются обновленные сведения о количестве ампул и пациентов.

Перед концом смены оператор сообщил Миллену, что ему звонят по стационарному телефонному номеру ЦКПЗ.

На линии он узнал голос человека, которого не чаял больше услышать, – Элима Кибета.

– У меня есть новости, Миллен, – серьезным тоном сказал кенийский доктор.

Выслушав его, Миллен лишь быстро произнес:

– Я вылечу, как только смогу.

Подождав, пока начальник закончит разговор по телефону, Миллен шагнул в кабинет Стивенса. Фил спросил, не отрываясь от экрана ноутбука:

– Что я могу для тебя сделать?

– Я пришел попросить об одолжении. Очень большом одолжении.

Миллен не знал, кому позвонил его начальник и что наобещал, однако через несколько часов ему сообщили, что дело сделано.

В лаборатории четвертой степени защиты Халима и Тиан смотрели телевизор.

– Собирайте вещи.

Халима в испуге вскинула брови.

– Вы едете домой.

Дети подбежали и обняли Миллена.

– Я не знала, что… – начала было Халима.

– В обмен на твое согласие уехать со мной я пообещал, что, когда все закончится, верну тебя домой. Я всегда держу свое слово.

Сначала они вылетели в Вашингтон, потом на авиабазу Рамштайн в Германии. Самолет был забит неразговорчивыми людьми, что пробудило в Миллене любопытство. Половина молчаливых попутчиков вышла в Рамштайне, вместо них в самолет сели люди с базы и медицинского центра в Ландштуле. Ночью они прилетели на авиабазу Инджирлик в Турции, самолет поменьше доставил Миллена и кенийских детей в международный аэропорт имени Кениятты.

Их встречали Элим и Дхамирия, захватив с собой подарки – футбольный мяч для мальчика и масайское ожерелье для девочки. Оба ребенка были страшно довольны подарками и тем, что о них не забыли.

Миллен инстинктивно понял, что Элим с Дхамирией их усыновят. Эта мысль вызвала прилив радости: вчетвером они составят идеальную семью наперекор кошмару, который свел их.

Миллен прошел с Элимом по коридорам кенийской больницы. Там все еще царили сутолока и беспорядок, но под чутким взглядом Элима уже налаживалась нормальная работа. Казалось, кенийский доктор каждого знал по имени и обязанностям. В Мандере во время выздоровления Элим посетовал, что больница доживает последние дни, ее упадок вверг кенийца в глубокое уныние. Теперь же к нему вернулась былая энергичность. По сути, пандемия, чуть не лишив его жизни, вернула ему бодрость и смысл существования. Странная причуда судьбы, если подумать; впрочем, Миллен был просто рад за коллегу.

Перед палатой, где лежала Ханна, Элим замедлил шаг. Рыжеватые волосы девушки раскидались по подушке. Приборы у ее кровати уже отключили.