А. Риддл - Пандемия [litres]

– И вы нашли подтверждение своей гипотезы?

– Да. Мы назвали свой труд «Хроника вымирающего вида». Мы думали, что, изучив геномы вымерших и существующих ныне видов, сможем раскрыть величайшие загадки человеческого рода. И наткнулись на такое, что никто из нас не мог себе представить. – Лин замолчала, словно решая, все ли можно рассказывать. – В то же время для подтверждения гипотезы требовались дополнительные данные.

«Дополнительные данные? – подумала Пейтон. – Не для этого ли у каждого пациента в санитарной зоне брали образцы ДНК?»

– До моего сведения довели, что данные будут собраны. Как – никто не сказал. Тем не менее где-то в лабораториях «Китиона» в настоящий момент расшифровываются миллиарды генетических образцов. Если получить эти данные и соединить их с образцами на «Бигле», истина наконец станет известна.

– Мам, к чему ты клонишь?

– Глубоко в человеческом геноме спрятан код. Если наша гипотеза верна, открытие полностью изменит наши представления о существовании человека.

Через несколько дней после окончания пандемии Х1-Мандера Южно-Австралийскую службу помощи затопила волна беженцев. К счастью, в ЮАСП появился еще один сотрудник.

Эндрю был рад новым обязанностям. Работа не давала ему долго думать о недавних событиях и собственных поступках. Простить себя было невозможно, сколько бы пациентов он ни вылечил, сколько бы жизней ни спас. Ему до конца жизни предстояло нести тяжкое бремя.

Шарлотта пыталась заставить Эндрю думать о будущем; увы, он не очень верил в уговоры, что время исцеляет все раны.

Эндрю вошел в палату и прикрыл за собой дверь протезом – обычной насадкой, изощренное изделие «Китиона» было безвозвратно повреждено. В другой руке он держал папку-планшет с фамилиями пациентов. С его собственным именем возникли проблемы. Официально Эндрю Шоу не было в живых, и, чтобы избежать лишних вопросов, затерянный в буше пункт помощи представлял собой идеальное укрытие. Здесь он получил все, что хотел: работу и общество Шарлотты. Им двоим многое предстояло наверстать.

– Здравствуйте, – сказал Эндрю. – Меня зовут Уильям Мур. Я – сегодняшний дежурный врач. Как самочувствие?

Эйвери сидела в конференц-зале невысокого здания в Рисерч-Триангл-Парк. Много лет назад именно здесь состоялось собеседование о ее приеме на работу в Rubicon Ventures. Напротив сидел бывший интервьюер, Дэвид Уорд.

– Я горжусь тобой, – сказал он.

– Я и сама собой горжусь.

– Нет, серьезно, Эйвери. Послушай хоть секунду. То, что ты сделала, превыше служебного долга. В этой стране нет награды, хотя бы приблизительно вознаградившей риск, на который ты пошла, и находчивость, которую ты продемонстрировала. Я отдаю себе отчет в твоих заслугах, и все в «Рубиконе» до самого верха о них тоже знают. Мы тебе крайне признательны.

Эйвери смущенно поерзала в кресле, а секунду спустя задала вопрос, с которым, собственно, пришла:

– Как мой отец?

Дэвид кивнул.

– О нем позаботились, перевезли его в Центр имени Дина Смита. Я позвоню, сообщу о твоем приезде.

– Спасибо.

Дэвид отклонился в кресле.

– Им можно доверять?

Эйвери поняла, что вопрос задан насчет Пейтон и Лин Шоу. Вот только как на него ответить, она не знала.

– Время покажет.

– Было бы неплохо понять заранее.

– Разве у нас есть выбор?

Дэвид пододвинулся к столу.

– Очень многие недовольны, что Лин Шоу в обмен на сотрудничество освободили от судебного преследования.

– Я их понимаю. Однако им придется проглотить пилюлю. Лин нам нужна.

– Ты уверена?

– Это еще не конец. Мы не знаем, что нас ждет впереди. Возможно, нечто похуже пандемии. Необходимо добить «Китион». И нужен человек, который был вхож в организацию. Покончим с этим – с остальным разберемся сами.

Эйвери поднялась, Дэвид проводил ее до двери. На пороге он произнес:

– Главное, не волнуйся, хорошо?

– Из-за чего?

– Сама знаешь. Мы сделаем все возможное, чтобы разыскать его. Задействуем все наши возможности. Я понимаю, как важен для тебя Десмонд.

В Центре имени Дина Смита Эйвери прошла по узкому коридору и у искомой двери остановилась, чтобы собраться с силами и сделать вид, что не испытывает боли, – на случай, если сегодня отец ее узнает. Потом вошла в комнату и стала дожидаться, когда он ее заметит. За последние несколько лет болезнь Альцгеймера усугубилась. Хорошие дни становились все большей редкостью.

– Чем могу помочь?

– Ничем, – тихо ответила Эйвери. – Просто зашла навестить. Может быть, тебе что-то нужно.

Отец оглянулся по сторонам.

– Нет. У меня вроде бы все есть. – Он всмотрелся в лицо дочери. – Мы знакомы?

Эйвери села на складной металлический стул, придвинула его к столику и выложила колоду карт.

– Поиграем в кункен?

Старик вскинул брови.

– Конечно. Почему бы и нет? Кстати, это моя любимая игра.

После второй партии он спросил:

– А что вы делали во время пандемии?

– Да так… ничего особенного.

Пейтон сидела в машине перед домом, ожидая, когда на том конце поднимут трубку.

Миллен Томас со смехом ответил:

– Да, алло! – Его что-то отвлекало и веселило.

– Миллен, это Пейтон Шоу.

Она услышала, как собеседник вышел из комнаты.

– Доктор Шоу? Как ваши дела?

– Все хорошо, Миллен. Послушайте, у меня мало времени, поэтому сразу к делу. Я набираю людей в команду для нового рода исследований. Это не ЦКПЗ, а разнопрофильная группа. Интересует?

– Э-э, может быть. Не знаю. А что за исследования?

– Научные, с далеко идущими последствиями. – Пейтон сделала паузу. Миллен молчал. – Исследовать будем в том числе животных.

– Каких?

– Вымерших.

Наступила полная тишина.

– Миллен, вы меня слышите?

– Да-да. Еще бы не слышать. Когда я вам буду нужен?

– Завтра.

Опять молчание. Глубокий вздох.

– Видите ли… Я бы не прочь, но у меня есть… мне нужно кое о ком позаботиться.

Пейтон улыбнулась.

– Я вас понимаю. Хороший выбор. Очень хороший. Передайте Ханне привет от меня.

Пейтон вышла из машины и направилась к дому. Эллиот открыл дверь, не проронив ни слова, – попросту шагнул через порог и крепко обнял Пейтон. Через пятнадцать минут она сидела вместе с Эллиотом, Роуз, Райаном, Самантой и Адамом за накрытым для ужина столом.

Эллиот по очереди обвел взглядом собравшихся и сказал:

– Ну, раз нам помешали отметить День благодарения, наверстаем сейчас.

Он взглянул Пейтон в глаза.

– Причем всей семьей. Если этот год чему-то нас научил, то благодарности.

Спасибо за чтение.

«Пандемия» – самая длинная из написанных мной книг. Она досталась мне гораздо бо́льшим трудом, чем я ожидал. По сложности и количеству исследований «Хроника вымирания вида» превзошла серию «Атлантида», причем все это происходило в самый беспокойный период моей жизни. Я начал работать над «Пандемией» примерно два с половиной года назад. Вперемежку с исследованиями, набросками и редактированием мы с Анной вернулись из Флориды в Северную Каролину, стали родителями нашего первого ребенка – дочери, составили планы покупки нового дома. Я не помню, чтобы хоть раз выспался за ночь. Но я это ни на что бы не променял. Вставать в два часа утра и менять грязный подгузник, готовить молочную смесь, редактировать главу, распаковывать коробки, пересматривать план расположения комнат в новом доме приходилось одновременно, это стало суровой реальностью процесса написания «Пандемии». Каждое из этих действий диктовала любовь, благодаря которой я не сошел с ума (не засыпать на ходу мне помогал кофе).