А. Риддл - Пандемия [litres]

В продуктовой лавке в Нобле он закупил припасы на дорогу и остаток ночи провел на другом поле, не зажигая костра.

Утром Десмонд первым делом сходил к юристу, захватив с собой завещание и купчую на дом. Юрист был опытен, не стал ломить высокую цену и выполнил пожелания юноши, заметив лишь, что они не совсем обычны.

Через два часа Десмонд подписал несколько документов, которые тут же заверила секретарша. Втроем они отправились в суд на непродолжительную аудиенцию с предсказуемым исходом.

Покончив с делами, Десмонд покинул городок во второй половине дня, держа путь туда, где его жизни было суждено сделать новый поворот – в Кремниевую долину.

Пейтон открыла глаза. Железные стены, узкая кровать, стеклянная перегородка… В голове пульсировала боль, как от похмелья. Пейтон приподнялась, столкнувшись с волной тошноты. Тошнота прошла, но ощущение легкого движения, вибрации не закончилось. Она поняла, что находится на корабле.

За стеклянной переборкой на металлическом стуле сидел мужчина со светлыми волосами и обезображенным шрамами лицом. Он что-то читал на планшете.

– Доброе утро! – с напускной бодростью поздоровался незнакомец, говоря с австралийским акцентом.

– Кто вы?

– Меня зовут Коннер Макклейн.

– Что вы от меня хотите?

– Информацию.

Пейтон от нее тоже не отказалась бы. Она почувствовала, что этот человек знал то, что ей было нужно.

– Ведь это вы начали эпидемию в Кении, не так ли?

– Мы лишь ускорили неизбежное.

– Пандемии можно избежать.

– Вы же знаете, что это не так. И сами говорили об этом.

– Я говорила, что пандемии были неизбежны в прошлом. Но не сейчас. Мы способны их преодолеть. Я всю жизнь посвятила этой работе. А вы ее сейчас губите.

Коннер взглянул на женщину с легким изумлением.

– В этой каюте находится человек, который раз и навсегда освободит человечество от пандемий. Но этот человек не вы. Дело всей вашей жизни – капля в море по сравнению с нашим планом. Мы претворим в жизнь реальное решение – единую пандемию, чтобы исключить все остальные.

Единую?

– Значит, они взаимосвязаны? Пандемия гриппа и геморрагическая лихорадка в Кении?

– Вы умница, сами обо всем догадались.

– Но зачем?

– Чтобы боялись.

Все сходилось. Штамм гриппа выпустили на свободу в Кении за неделю до того, как запустить его по всему миру. На последнем этапе действия вируса заболевание напоминало геморрагическую лихорадку типа Эболы, – такая вспышка была достаточно смертоносной, чтобы привлечь к себе внимание правительств всех стран. В Кении они решили продемонстрировать всему миру, что произойдет, если вирус не лечить.

– У вас имеется лекарство. Я угадала?

Коннер одарил медика снисходительной улыбкой.

– Мы не звери, Пейтон. У нас есть способ остановить вирус, как только власти поймут свое место в новом порядке вещей. – Он отвернулся. – Однако, как бы мне ни было приятно разговаривать с вами, у меня к вам тоже есть вопросы, требующие ответа.

– Идите к черту!

– Ваша знакомая, доктор Уотсон, потеряла много крови. Мне доложили, что ей срочно требуется операция.

Пейтон едва сдерживала кипящий гнев. Этот тип в ответе за смерть Йонаса, Лукаса Тернера и многих других. Ему нельзя верить.

– Ответите на мои вопросы – ей помогут.

– Я вам не верю.

Коннер развернул к ней планшет с окном видеотрансляции на экране: Ханна лежала на операционном столе, изо рта девушки торчала трубка, рана на плече была обнажена и подготовлена к операции. Вокруг стола, подняв вверх руки в резиновых перчатках, стояли три человека в хирургических масках.

– Откуда мне знать, что вы исполните обещание?

– Я дам вам кредит доверия, доктор Шоу. – Коннер прикоснулся к проводочку у воротника. – Начинайте!

На экране медики немедленно занялись раной. В кадре появились санитары, подкатили ближе тележки с инструментами.

– Если вы замолчите или попытаетесь врать, операция прекратится.

Пейтон кивнула, не отрывая глаз от экрана. Ее внимание привлекли показания кровяного давления.

– У вас был какой-либо контакт с Десмондом Хьюзом?

Звук этого имени ужалил Пейтон, как элетрошокер.

– Да, – тихо ответила она.

– Когда?

– Перед командировкой.

– Как это случилось?

– Он позвонил.

– Вы лжете, – не совсем уверенно сказал Коннер.

– Нет, не лгу…

– Мы прослушивали ваш мобильник, Пейтон.

– Он позвонил мне домой по стационарной линии.

– И что он сказал? – с подозрением процедил Коннер.

– Ничего…

– Отвечайте!

– Он был растерян. Не узнавал меня. Сказал только, что мне грозит опасность, и повесил трубку.

– Опасность чего?

– Он не объяснил.

Коннер взвесил ее ответ в уме.

– Когда вы в последний раз разговаривали с матерью?

– Что?

– Отвечайте.

– По прибытии в Найроби.

– Что она вам сказала?

Пейтон передала разговор, насколько его запомнила.

– Когда вы в последний раз говорили с отцом?

– С отцом? В восьмидесятые годы. Мне было шесть…

– И с тех пор не говорили? Не встречались? Не обменивались электронной почтой?

– Мертвецы электронной почтой не пользуются.

Губы Коннера искривились в улыбке. Он отвернулся.

– Когда в последний раз вы говорили с братом?

Вопрос обескуражил Пейтон.

– С моим братом? Он погиб в девяносто первом…

Пейтон замолчала, но наткнулась на выжидательный взгляд.

– Мой брат был сотрудником ВОЗ, его направили в Уганду проводить информационную кампанию о СПИДе. Он погиб во время пожара в Маунт-Эльгоне.

– Мне известно, когда и где погиб ваш брат. Отвечайте на заданный вопрос.

Пейтон посмотрела на покрытые шрамами от ожогов щеки и подбородок негодяя. Шрамы скрывались за воротником рубашки.

– Вы что, его знали? Вы тоже там были в 1991 году?

Коннер вновь прикоснулся к проводочку у воротника.

– Стоп!

На экране доктора отвели руки от пациентки, но не отошли в сторону. Они переглянулись, словно взвешивая свое решение, и возобновили работу. Тогда еще один человек в хирургическом халате вошел в операционную и направил пистолет на ближайшего медика. Тройка врачей застыла на месте.

Пейтон проглотила ком в горле.

– Я не встречалась и не говорила с братом после Рождества 1990 года в Пало-Альто.

– Видите? Совсем не трудно. Последний вопрос. Назовите логин и пароль VPN-сети ЦКПЗ.

– Нет.

Коннер указал на планшет – медики ждали в бездействии у операционного стола. Из открытой раны на теле Ханны сочилась кровь.

– Сколько она еще протянет на ваш взгляд? Пару минут? Больше?

Пейтон взвесила варианты. Она обладала самым высоким уровнем доступа к закрытой информации – к оперативным сводкам Центра чрезвычайных операций, ведомостям стратегических складских запасов, сообщениям из лабораторий, изучающих новые патогены. Если выдать доступ биотеррористам, они получат полную картину реагирования США на их атаку. Эти разведданные, обновляемые в реальном времени, могли помочь им погубить еще больше людей.