Коллектив авторов - Новые марсианские хроники

Интересно, а почему тогда никого не видно? Куда они все подевались после того, как сделали последний мазок кистью, вбили последний гвоздь, закрутили последний шуруп? Не телепортировали же их отсюда на Землю?!..

Я повертел головой в разные стороны.

Пусто.

Только ровные ряды новеньких крыш, уходящие к самому куполу. Да покатые, блестящие на солнце спины оранжерей.

А ещё повсюду — нагромождения всякого строительного мусора. Вот, кстати, чем ещё придется заняться напоследок. Прораб наверняка заставит всё убрать и вообще навести порядок на «объекте», как он до сих пор по привычке называет возведённый нами поселок.

Ну, да это уже не работа, а баловство будет. Ликвидировать последствия строительного аврала, даже длиной в несколько лет,— это не строить. За несколько часов можно управиться.

Главное — что каторжный труд, от которого остаются лишь кровавые мозоли на ладонях, непроходящая боль во всём теле и отупляющая пустота в мыслях, уже позади.

Вот если бы мне ещё последний гвоздь забить, то тогда с чистой совестью можно было бы доложить Прорабу, что я выполнил свою задачу.

Но если сейчас всё бросить и сдаться этому кусочку стали, то придется соврать. А чтобы врать нашему Прорабу, надо быть или заскорузлым наглецом, или наивным дурачком. Потому что он глянет пронзительно на тебя из-под своих тяжёлых, набрякших век, а потом перекосится всем своим лицом и выдаст неповторимым хрипловатым голосом одно только: «Э‑э‑эх!..» — и тебе вдруг, непонятно почему, станет так стыдно, как не бьвало никогда раньше, хотя поводов для стыда в твоей жизни было больше, чем блох в бродячей собаке…

Трудно всё-таки обманывать человека, которому ты обязан жизнью. А Прораб — именно такой человек для каждого из нас. И хорошо, что мы десять лет назад поверили и подчинились ему. Не все, конечно. Такие, как Скворешник и его дружки, так и не смогли врубиться, что в нашей ситуации работа — это жизнь. «Это западлo! — орали они, брызжа слюной, в лицо Прорабу.— Никогда мы не мантулили и мантулить не будем, как какие-нибудь дурдозели вшивые! Козырные не горбят, понял?»…

Ну и чего эти фраеры добились своими воплями? Лежат теперь под толстым слоем оранжевого песка и не увидать им уже никогда ни Земли и ни Марса…

Ну всё, хватит о покойниках… Надо про что-нибудь более весёлое шевелить рогами. Например, куда мне податься, когда нас привезут на Землю. И как жить дальше?

А чёрт его знает! Один ведь я, и нет у меня во всей Солнечной системе ни родни, ни корешей. Нет, знакомые-то, конечно, есть, только вот дружбанами их никак не назовешь. Работодатели бывшие, мать бы их за ногу!.. Да и где они сейчас? Половина из них, наверное, очередной срок мотает. А другая половина, естественно,— на том свете. В нашем деле долгожительство не светит. Не всё же только тебе других заземлять. Рано или поздно, и тебя грохнут. Причём, как правило, свои же. И совсем не обязательно в качестве наказания. Иногда это делается чисто ради профилактики. В целях обновления и ротации кадров, так сказать…

Не-ет, вот вернусь на Землю — и с меня хватит. Пошлю подальше все эти прелести преступной жизни в виде прокуренных кабаков, где раскрашенные шлюхи трясут со сцены голыми сиськами, все эти малины с их наркотой и вечным страхом шухера, всех этих проституток, сутенёров-гомиков, крёстных отцов с золотыми зубами, угнанные тачки, липкие от чужой крови бабки, сволочей-ментов, не считающих тебя за человека…

Завяжу с прошлым так, что никому не развязать.

Буду жить, как все нормальные люди живут. Теперь-то мне нечего бояться, что работу не найду. Спасибо Прорабу — многому научил. Десять строительных специальностей — это вам не по чужим карманам шарить и не фраеров в темных подворотнях пришивать. А строители на Земле всегда были и будут нужны…

Да и семьёй обзавестись пора. Найду себе женщину, пусть не обязательно красивую, но душевную, скромную, без выпендрёжа. Лет-то мне, слава богу, ещё не так много. Можно сказать — вся жизнь ещё впереди. Не то что, скажем, у Папаши Глаубера — а ведь и он на что-то надеется…

Я распрямил затёкшую спину и огляделся.

С крыши было отлично видно всю долину. С одной стороны — изломанные зигзаги чудовищных гор на самом горизонте, с трёх других сторон — только песчаные барханы неестественно-красного цвета. И тоже — до самого горизонта.

Никто из нас не знал, как называется эта местность. Да и какая нам разница?.. Наверное, какое-нибудь море липовое. Прораб говорил, что тут везде — одни сплошные моря, проливы и каналы. Много лет назад нашёлся на Земле умник, которого звали Скипи… Скапи… В общем, типа скипидара, только на итальянский лад… Так вот, если верить названиям этого самого Скипидара, то мы сейчас просто купались бы в воде. Нет, вода на Марсе есть, но только в виде льда и глубоко под поверхностью. В своё время нам пришлось попотеть, прежде чем мы пробурили в мёрзлом грунте скважину и установили на глубине нескольких километров плазменную горелку, растапливающую лёд, да насос, чтобы выкачивать получившуюся воду на поверхность…

Да чёрт с ними, с названиями. На Земле они всё равно не будут иметь никакого значения. Разве что перед девицами можно будет хвастаться по пьяни: вот, мол, перед вами — человек, который побывал в Море Бурь… «Ой, а где это?», запищат они. «Да есть такая планета,— небрежно скажу я.— Марс называется — не слышали?»…

Фу-ты, и что за околесица в голову лезет? От радости, наверное…

И погода сегодня, как по заказу, великолепная. Даже за куполом, наверное, не меньше двадцати градусов на солнце. Это потому, что сейчас лето да ещё день. А вообще морозы тут всегда — хоть зимой, хоть летом. Одно отличие только: зимой мороз лютует круглые сутки, а летом — только по ночам. Откроешь рот, чтобы зевнуть,— и язык примерзает к нёбу. Я никогда не был в Антарктиде, где, говорят, самые страшные холода на Земле. Но если сравнивать марсианские морозы с земными, то даже Антарктида останется в глубокой заднице. Что такое сто двадцать ниже нуля, представляете? Нет? Ну и лучше вам этого никогда не испытать на своей шкуре. А мы вот испытали сполна.

Конечно, защитные комбинезоны у нас были. Почти как скафандры космонавтов. Иначе мы бы в течение первого же часа пребывания здесь превратились в ледышки. И дело не только в холоде. Воздуха здесь почти совсем нет, хоть ртом дыши, хоть задним проходом — всё равно задохнешься.

Но даже и в комбезах холод проникал в самые печёнки. Тем более, что в перчатках много не наработаешь. То шуруп какой-нибудь надо ввинтить, то ещё что-нибудь тонкое сделать… Крючок стал первой жертвой марсианского колотуна: передержал руки на холоде, а потом гангрена началась. Даже неумелая ампутация, к которой пришлось прибегнуть с помощью электропилы, не помогла…