Карина Демина - Ловец бабочек [СИ]

И сбил чашку с недопитым кофеем, которая полетела не на пол, но аккурат на белоснежные брюки князя, избавляя их от этой без малого вызывающей белоснежности.

Он что, издевается?

— Унесите это! — князь упал на диванчик, прикрывши очи. Впрочем, стоило молоденькой продавщице сделать шаг к полкам, и страдалец очнулся. — Нет! Погодите! Принесите… вот те, серенькие… и рябенькие еще…

Рядом на втором диванчике росла гора вещей.

Сереньких.

Рябеньких.

И еще не известно каких. Катарине зверски хотелось взять и спрятаться в рыхлую эту кучу.

— Полагаете, мне это пойдет? — князь протянул руку и подцепил мизинчиком верхнюю пару. — Или вот это?

В голосе его слышалась величайшая мука.

Штаны были…

Как штаны.

Широковаты, мягко говоря. Из плотной жесткой ткани в поперечную полоску. И главное колер имели темно-синий, а полоска — желта.

Князь приложил штаны к груди, и стало понятно, что их хватило бы на двух, а то и на трех особ столь тощих.

— Нет, унесите… и вот те… а вон те принесите, будьте уж любезны… — от визгливых ноток в его голосе у Катарины началась головная боль. Нет, началась она еще с час тому, когда она за ручку привела князя в магазин, искренне надеясь, что он разрешит возникшую вдруг проблему быстро и…

— Нет, не те… я велел горчичного, а вы мне подаете цвету шафрана. Носить шафран в нынешнем сезоне — признак дурновкусия…

Продавщица воззарилась на Катарину.

Но что та могла?

— А материя? Из чего, позвольте, их шили? Нет уж, погодите, раз принесли, то мерить станем…

…о нет…

— Полагаете, хорошо? — князь крутанулся перед зеркалом. — Как-то они мешковаты…

…предыдущие были широковаты.

…узковаты.

…коротки безбожно.

…просто-напросто уродливы…

…но ни одну пару князь не разрешил вернуть на место.

— Нет, это просто-напросто невозможно, — он вновь рухнул на диванчик, который заскрипел, и в скрипе том растворился стон продавщицы. Она держалась. Будь князь из местных, давно уж получил бы отповедь, но нет, его нездешность была столь же заметна, сколь и отсутствие обручального кольца на смуглом пальце. Да и без оного воздействовал он на слабый пол самым удивительным образом. Стоило войти в магазин, и хмурая обычно заведующая — Катарина прекрасно знала эту даму в летах, вечно недовольную, злую даже — расплылась в улыбке.

Помолодела.

Легким движением рук взбила и без того пышную прическу.

А как она плыла по залу, покачивая бедрами.

И как говорила низким гортанным голосом, и как смотрела… что уж о молоденьких продавщицах говорить, которых в зале оказалось аж пятеро. А на позапрошлой неделе Катарина полчаса гуляла по пустому залу, пытаясь отыскать хоть кого-нибудь.

И главное, князь принимал это восхищение — совершенно непонятное, к слову, потому что, если разобраться, не было в нем ничего выдающегося, кроме хвоста, — как должное.

Привык?

— Нет, решительным образом не понимаю, — дребезжащие ноты в голосе его заставили Катарину скривиться. — Кто вообще носит подобное?

Следовало признать, что в штанах со штрипками, которые на тощем теле князя держались исключительно благодаря широченным подтяжкам — их в срочнейшем порядке доставили из соседнего отделу — он выглядел препотешно.

— Носят, — вздохнула Катарина. — Поверьте…

…к примеру, ее сосед.

Или вот Харольд, жена которого время от времени вспоминает о женином долге и радует мужа очередною обновкой. В прошлый раз это были клетчатые брюки с красными отворотами и начищенными медными пуговицами.

— Нет, заверните… и то, пожалуй… и вон те… и еще… — княжий мизинчик тыкал то в одни, то в другие брюки безо всякого, впрочем, плана. — Пусть будут… прислуге подарю.

Может, и так, но… смысла в том не было.

…Себастьян знал, что ждать будут.

…и как будут.

…и от этой своей прозорливости становилось невыносимо скучно.

…девицы в ресторации, девицы в магазине… и ладно бы толковые, но нет, путаются, что в цветах, что в размерах, и злятся, и на суровую даму внушительных телес косятся с упреком, будто бы она виновата, что на местной мануфактуре придумали шить разные фасоны, не говоря уж о размерах. И становится ясно, что в магазине эти девицы объявились, хорошо если к сегодняшнему утру… интересно, а если б с кофием он фокус не выкинул, то…

Сами бы придумали?

Предлог отыскать несложно, а уж его непоседливую натуру, верно, вдоль и поперек изучили… и сопровождать станут, тут думать нечего, но хорошо, если все только сопровождением и закончится.

— Ах, вам так идет, — не моргнувши глазом, соврала белявая девица. И от аханья этого немалое богатство ее, выпиравшее из форменного наряду продавщицы, пришло в волнение.

Только… скучно.

Что белявая.

Что чернявая.

Что вон та, рыженькая, с лисьею мордашкой. Эта говорит мало, но крутится рядом, и пахнет от нее… хорошо пахнет.

Слишком уж хорошо.

…а выбор у них невелик. Нет, не сказать, чтобы вовсе беден. Обыкновенной лавки среднее руки. И смешно было бы ждать здесь костюмов аглицкой шерсти, но смех смехом, а работа работой. Себастьян покосился на старшего следователя, которая изо всех сил пыталась сделать вид, что знать его не знает, и вовсе в месте этом оказалась случайно…

…он надеялся, что любезнейшей коллеге изрядно надоел, чтобы не искать с ним встречи.

— Унесите… — он сунул мятые брюки белявой и, подождав, пока вернет она их на полку — судя по мрачному лицу суровой дамы, полка была отнюдь не та, что надобно, — капризно потребовал. — Хотя нет, верните, надобно еще раз примерить…

…дама с трудом сдерживала улыбку.

Магазин Себастьян покидал уже в сумерках.

Снежило.

Густо. Пышно. Неба за снегом и того не видать было. И в белой этой круговерти таяли редкие фонари. Себастьян поднял воротник пальто.

Вздохнул.

Эх, лето бы… летом было бы проще, а тут…

— Сюда складывайте, — Катарина открыла дверцы. На Себастьяна она старалась не смотреть.

Хорошо.

Самодур? Как есть самодур. И сам устал от этого представления, но иначе не выйдет…

Себастьян смотрел, как пакеты, пакетики и свертки — в конце концов, к каждым брюкам требовалась рубашка, а к оной — галстук, запонки и прочие важные мелочи — сгружают в «Призрака».

…отрезанная голова.

…и бабочка.

…с бабочками надобно разобраться.

…и прав недобрый доктор, хозяин мертвецкой, раньше Хольм не стал бы сор избы выносить, но… что изменилось?

…почему?

…храм ли открытый тому причиной? Политика? Экономика, как сие баили в газетах… или же другое что стоит? Воевать? Торговать? Погано, когда стоишь от так на доске шахматной безмолвною пешкой, когда два старых неприятеля решили партейку-другую сыграть. И ведь нечего кивать, не случайно его выбрали. Нет, собственные страхи подкармливать — дело дурное, что в небо пальцем тыкать. Дыру не пробьешь, только дураком покажешься.