Макс Фрай - Так берегись [litres]

В любом случае, собственные интересы для меня были важнее каких-то там Орденских: если лучшего в мире собеседника, способного отвлечь меня не только от мрачных мыслей, но и от их вполне объективных причин, вдруг стали выдавать щедрыми порциями, надо брать.

Однажды вечером мы с ним сидели на крыше Мохнатого Дома – в такое прекрасное время, когда закат только-только погас, и город постепенно заливают чернила сумерек, сперва словно бы разбавленные молоком, но с каждой минутой всё темнее и гуще. Наверняка во Вселенной есть вещи и покруче ясных весенних вечеров в столице Соединённого Королевства, но это я только теоретически предполагаю. Пока ничего подобного не встречал.

Сэр Джуффин Халли появился на крыше внезапно, без предупреждения. На самом деле, он редко себя так ведёт. Я имею в виду, не валится как снег на голову без крайней необходимости. Да и в случае этой самой необходимости чаще к себе зовёт.

Увидев шефа, я первым делом привычно подумал: в городе что-то стряслось. Как всегда в таких случаях мысленно схватился за голову – ну как же так, всё же хорошо было! зачем?! – и одновременно обрадовался, что сейчас начнётся веселье, и мы всем покажем. Ну, как минимум некоторым. Кое-что.

Потом я, конечно, опомнился: какое может быть «в городе». Даже если там и правда что-то стряслось, то при чём тут я? Пользы от меня сейчас примерно как от садовой скульптуры: могу украшать своим видом какую-нибудь композицию, или храниться в сарае и не украшать.

– За внезапное вторжение принято извиняться, но я не буду, – сказал Джуффин. – Для этого я – слишком хороший гость.

И поставил перед нами бутылку вина. Я сразу понял, что того самого, лучшего года эпохи Халлы Махуна Мохнатого. А Шурф, прежде с этой редкостью не встречавшийся, молча разглядывал этикетку. Он, конечно, человек сдержанный, вернее, обученный контролировать своё поведение, поэтому не ахал, не хватался попеременно за сердце и голову, даже вопросов не задавал, хранил свою фирменную невозмутимость. От изумления у него просто ярче обычного светились глаза.

– И правда, настолько хороший, что хоть в обморок падай, – наконец сказал я. – Благо у меня сейчас с этим запросто. Истеричным барышням уроки могу давать. Нет, ну правда. Такими сокровищами не делятся. Сам бы не стал. А ты – да.

– У меня столько новостей, и они такие неоднозначные, что я решил, лучше уж сразу одним ударом уложить тебя на лопатки. А потом понемножку добавлять, – объяснил Джуффин. – А сэр Шурф просто везучий. Вот кто всегда умел оказаться в нужном месте в самый удачный момент!

– То есть я вашему разговору не помешаю? Могу остаться? – вежливо осведомился Шурф.

За этой вежливостью стояла, конечно, не только его хвалёная выдержка, но и опыт человека, которому никогда ни в чём не отказывают. Когда Шурф ещё служил в Тайном Сыске, сэр Джуффин Халли, способный уморить работой любого сотрудника, а потом воскресить и заново уморить, всегда давал ему отпуск практически любой продолжительности по первой же просьбе – при том, что всех остальных даже просто поспать через раз отпускал. Но всё равно я поразился хладнокровию своего друга. А если бы Джуффин сказал: «Нам самим мало», – или: «разговор конфиденциальный, извини», – что тогда делать? Спокойно встать и уйти, так и не попробовав эту редкость? Ужас какой.

Но говорю же, Шурфу Лонли-Локли никто никогда ни в чём не отказывает. Такая уж у него специфическая разновидность обаяния. Ну или просто хорошо выдрессированная судьба. Вот и сейчас Джуффин кивнул:

– Разумеется, оставайся. Лучше поделиться с тобой вином, чем два раза одно и то же рассказывать. Я же, сам понимаешь, не то чтобы совершенно случайно тебя здесь застал.

От его деловитого тона мне стало весело и одновременно не по себе. Потому что по опыту знаю, как здорово быть участником разговоров, которые шеф Тайного Сыска ведёт таким тоном. И как крупно надо влипнуть, чтобы оказаться предметом обсуждения. А мне сейчас предстояло быть и тем, и другим.

– Интересный у тебя получился поезд, сэр Макс, – сказал Джуффин, разлив вино по стаканам. – Красивое наваждение. Ты был прав, рисунок совершенно не передаёт впечатления. А я-то ещё удивлялся, почему ты так им недоволен…

– Так ты видел поезд? – перебил его я.

– Больше сотни человек его уже видели. Но, справедливости ради, это были не случайные люди, а специально проинструктированные полицейские и наиболее стойкие Кофины агенты, которые всё это время добросовестно гуляли по пустырю. И не зря: каждый вечер, ближе к полуночи им доставалось из ряда вон выходящее зрелище. За исключением тех вечеров, когда с ними был я. Твой поезд определённо меня опасается. И при мне не показывается, хоть тресни. Осторожный такой.

– Значит, ты его так и не видел?

– Да видел, конечно. Просто не наяву, а во сне. Есть такая специальная техника, позволяющая привлечь в свой сон наваждение, которое прячется от тебя наяву.

– А почему ты сразу не…

– Положа руку на сердце, я просто не знал, что такой способ вообще существует, – признался Джуффин. – Ну и чему ты так удивляешься? Естественно, я знаю не всё на свете. Даже сотой доли знаний о магии ни одному человеческому существу в себя не вместить. К счастью, мы все вмещаем более-менее разные части, поэтому обычно рано или поздно находится, кого спросить.

– Я тоже никогда ни о чём подобном не слышал и не читал, – заметил сэр Шурф. – Видимо, это одна из тех тайн, о которых ни слова нельзя записать, буквы сами тут же стираются, хоть на табличке, хоть на бумаге, хоть веткой на песке их пиши.

– Если повезёт, то просто стираются, – усмехнулся Джуффин. – А вообще осторожней надо с передачей секретных знаний, иногда и замертво можно упасть. Некоторые тайны так умеют себя беречь, что людям учиться у них и учиться. Эта, по крайней мере, вполне позволяет в личной беседе себя рассказать.

– Сложная в освоении?

– Ответ традиционный: для кого как, – пожал плечами Джуффин. – Пока не попробуешь, не узнаешь. Лично мне пришлось нелегко. Но не из-за самой техники, а потому, что сэр Макс, как выяснилось, не особо мне доверяет. Он, может, и хотел бы, но нет.

– С чего ты взял? – изумился я.

Сэр Джуффин Халли, конечно, человек проницательный. Даже несколько более проницательный, чем хотелось бы всем, кого он видит насквозь. Но тут он, пожалуй, всё-таки промахнулся, потому что на самом деле я ему доверяю… более-менее. В большинстве случаев. Ладно, в некоторых. Но доверяю же иногда!

– Твой поезд наябедничал, – ухмыльнулся Джуффин. – С потрохами тебя заложил. – И уже серьёзно объяснил: – Это наваждение кормится твоей силой. Поэтому до известной степени повинуется твоей воле. То есть ведёт себя именно так, как хотел бы ты.