Макс Фрай - Так берегись [litres]

– Да просто подумал, что он уже, наверное, спит, – объяснил я. – Или сидит в садовой беседке с кружкой вина. Или с женой обнимается – например. И только не заводи заново песню, что мне следует научиться принимать помощь. Я уже так хорошо научился, что сам уроки могу давать. Просто всё это – и продолжать тратить силы на наваждение, и потащиться на пустырь среди ночи – были мои решения. Никто не должен за них расплачиваться… ладно, «никто», «никогда» – это утопия. Пустые слова. Но всё-таки, по возможности, только те, кому и правда совсем несложно. И как можно реже. Это, собственно, в моих же интересах: не так быстро вам всем со своей немощью надоем.

– Мне не особенно нравится слышать от тебя про «немощь» и, тем более «всем надоем», но не могу не признать, что по сути ты прав, – неожиданно согласился Шурф. – Справляться с проблемами самостоятельно, делать больше, чем можешь, и рассчитывать только на себя даже в окружении доброй дюжины рук, готовых тебя подхватить, – не самая удачная тактика, зато крайне выигрышная стратегия. Довольно опасная, но, несомненно, выигрышная. Всегда.

Хочется сказать, что после той ночи я обрёл душевный покой, навсегда примирился с собой и стал величайшим философом-стоиком новейшей эпохи, но врать не буду, не примирился. И в философы не подался. Просто не успел.

То есть почти весь следующий день я проспал, после заката в мой дом набилась толпа народу и устроила вечеринку – на то и друзья, чтобы в трудные дни насильственно лишать человека пропитания, жалких остатков коллекции крепких напитков и экзистенциального ужаса заодно. За это я жестоко выиграл у них полдюжины партий в «Злик-и-Злак» кряду и уснул совершенно обессиленный, но вполне довольный собой.

А когда проснулся, всё было иначе. То есть спальня – моя, и окна, закрытые шторами, чтобы утренний свет не мешал спать, и потолок, раскрашенный при помощи колдовства причудливыми разноцветными полосами, как раз незадолго до происшествия с поездом, когда у меня ещё хватало сил на всякую необязательную ерунду вроде уроков магического рисования, и целых три одеяла, которыми я теперь укрывался даже в тёплые ночи, потому что стал мёрзнуть, как стриженый пёс; в общем, обычная обстановка, всё как всегда, только вместо ни на что не годной развалины в моей постели наконец-то проснулся совершенно нормальный я.

Сперва даже не понял, что происходит, просто потянулся, расшвыряв одеяла, вскочил, отдёрнул шторы, распахнул окна пошире, зажмурился от слишком яркого света, и только тогда оценил ситуацию: не встал аккуратно на четвереньки, не сел на корточки, не выпрямился медленно и осторожно, чтобы не рухнуть обратно от обычного утреннего головокружения, а, мать вашу, наконец-то вскочил. И падать не собирался. А напротив, запрыгнул на потолок – просто так, от избытка энтузиазма. Ну и чтобы проверить, насколько всё со мной хорошо. Точно-точно не показалось? А если с потолка прямо в ванную? Тёмным Путём? И кофе из Щели между Мирами? И – что бы такого ещё придумать? – ну, к примеру, Малым заклинанием Призыва созвать сюда добрую половину своего гардероба и потом долго придирчиво выбирать, что я сегодня надену. Какая-никакая, а всё-таки магия. Плюс тяжёлый интеллектуальный труд.

Я даже высушился при помощи магии, одним решительным жестом, хотя завернуться в огромное мягкое полотенце, по моему опыту, всё-таки гораздо приятней. А потом скакал по всему дому Тёмным Путём – в кабинет, в кухню, в гостиную, хотя мне никуда не было надо. Просто очень давно вот так – избыточно, необдуманно, нерасчётливо, без особой нужды – не колдовал. Силы при этом не уходили, а прибывали, как прежде всегда и было, как, в общем-то, и должно быть. Дырку в небе над всем на свете, ну наконец!

Я сразу послал зов Шурфу, но он не откликнулся. Что, в общем, обычное дело: когда он занят чтением, колдовством, занятиями с учениками, или ответственным разговором, обычно ставит защитный барьер от Безмолвной речи, чтобы не отвлекали. Жалко, конечно, но сам виноват: значит, не первым узнает хорошую новость. Хуже она от этого, впрочем, не станет, так что переживём, – весело подумал я и связался с Джуффином. Спросил: «К тебе сейчас можно зайти?»

Только оказавшись в его кабинете, я наконец-то вспомнил про поезд и задним числом испугался – это что же получается, его больше нет? Или не обязательно так получается? В любом случае, придётся дождаться ночи, тогда и узнаю ответ.

– Что ты снова в полном порядке, уже сам вижу, – сказал сэр Джуффин Халли. – И как никогда близок к тому, чтобы за свой счёт заказать общегородской фейерверк. Тебя так перекосило, потому что прочитал мои мысли? Не беспокойся, обойдётся без фейерверка. Внезапно решил на тебе сэкономить, прости. А как это получилось? Ты всё-таки пошёл на Тёмную Сторону и попросил расторгнуть связь?

Я отрицательно помотал головой.

– Вообще ничего не делал. Оно само.

– А обрадоваться ты собираешься? Прыгать по потолку, или что ты обычно в таких случаях делаешь? – поинтересовался Джуффин. – Или тоже решил сэкономить? Это ты зря.

– Да я уже обрадовался, – мрачно сказал я. – И по потолку, будь спокоен, скакал. Но потом вспомнил про поезд. Его больше нет, получается? Это случайно не ты его?…

Джуффин скривился с такой неподдельной досадой, что сразу стало ясно: может, и хотел бы, но нет, не он.

– Я уже говорил, что не стану уничтожать твоё наваждение, потому что это совершенно бесполезно: оно снова появится. И заберёт у тебя ещё больше сил.

– Я подумал, может, ты нашёл какой-нибудь хитрый способ…

– Не нашёл, к сожалению. Я вообще пока не особо продвинулся в своих изысканиях, – перебил меня Джуффин. Помолчал и неохотно признался: – По правде сказать, совсем никак не продвинулся. Сколько ни призывал это наваждение в свои сны, особого толку не было. Или вообще ничего не видел, или совсем издалека, без подробностей, даже меньше, чем в первый раз. Такое ощущение, что твоя мёртвая леди очень быстро учится – как минимум прятаться от меня. Поэтому я как раз собирался всерьёз с тобой поговорить и заново попробовать убедить разорвать связь с наваждением при помощи Тёмной Стороны. На самом деле тебя уже силой туда тащить было пора, потому что это совсем не дело – так себя гробить. Ты же на одной воле держался, а физически слабел с каждым днём.

– Да, конечно, не дело, – согласился я. – Сам был не рад. Просто жалко ужасно – и поезд, и его хозяйку, или как её следует называть. Я же её позавчера ночью видел. Собрался с силами и пошёл на пустырь. А там, сам знаешь, что теперь происходит. Ярмарка с сосисками и музыкантами. Поезд едет, толпа ему машет светящимися веерами, девчонка машет в ответ – хорошо хоть, на радостях из окна не вывалилась, к тому явно шло… Такая была счастливая! И я окончательно понял, что всё сделал правильно. Хоть и достала меня такая гадская полужизнь – ну, ты можешь представить, как.