Петр Никонов - Враги Империи

— Ну, что, теперь с вами, — Гленард улыбнулся оставшимся Крейгану и Элайне. — Первый вопрос, как там Тарбен?

— Уже неплохо, — Элайна еле заметно улыбнулась. — Ранение было тяжелое и опасное, вилы есть вилы. Но, к счастью, Роллен оказался рядом и помог, ну и я тоже сделала всё, что могла. Он поправляется, жить будет. Скоро только шрам останется очередной. Ругается он, конечно, втрое больше обычного, но беззлобно. Доволен общим результатом расследования.

— Ну, расскажите мне об общем результате и о ходе расследования, — Гленард откинулся на спинку кресла, приготовившись слушать.

— Мелкие подробности я опущу, — начал рассказывать Крейган, — расскажу самое главное, тем более, что самое начало я пропустил. Элайна и Тарбен прибыли в Фьотдайх раньше, вместе с Ролленом, а я отправился туда, как только мы закончили дело с призраками на юге. Как тебе известно, прежний герцог Виллен ан Фьотдайх терпеть не мог бьергмесов и прочих нелюдей. Поэтому целенаправленно притеснял их общины в Фьотдайхе и, особенно, в столице — Сабхайде. Целью было полное уничтожение этих общин, которое в документах герцогства называлось мерзкой формулировкой «окончательное решение бьергмесского вопроса». Но герцог Виллен, как ты знаешь, погиб в Рогтайхе три с половиной года назад во время борьбы за трон.

— Помню, — Гленард поморщился, отгоняя нахлынувшие воспоминания.

— Герцогством стал править его сын, Дугал ан Фьотдайх. Человек молодой, совсем не глупый, и весьма прогрессивных взглядов. Он одним из первых откликнулся на призыв Императора помогать нелюдским расам и стал активно приглашать в Сабхайд и вообще во Фьотдайх бьергмесов, альвов и даже зоргов. Ему в этом с радостью помогали Императрица Ниара, Роллен и графиня Солли ан Веннедун, которая на этой почве с ним хорошо сошлась и в итоге, как ты знаешь, стала его женой.

— Но потом что-то пошло не так, — Гленард развел руками.

— Именно. Бьергмесские и альвийские общины стремительно увеличивались. Несмотря на то, что Дугал стремился перемешать их с людьми, они старались селиться отдельно, формируя свои районы. Далеко не всем людям нравилось присутствие нелюдей вообще, а уж разрастание их районов, так совсем возмущало. Начались мелкие ссоры и стычки по бытовым поводам. Кто-то с кем-то на рынке не договорился. Кто-то не на ту девушку не так посмотрел. Кто-то по пьяни подрался с бьергмесом. Это продолжалось долгое время, все эти годы, временами перерастая в довольно ожесточенные схватки. Тем более, что и бьергмесы, и альвы, и зорги, из которых формировалась охрана нелюдских районов, были вполне готовы за себя постоять. В итоге, это вылилось в масштабные погромы по всему Сабхайду и его окрестностям, после которых мы и Роллен срочно отправились туда разбираться.

— Подожди, — Гленард поднял ладонь. — Ты говоришь, что это продолжалось долгое время. Но мы ничего об этом не знали. Я смотрел, в докладах полковника Эйнсли ан Дуйллегана ничего о противостояниях на расовой почве нет.

— А вот здесь, Гленард, мы и приходим к самому интересному. К тому моменту, когда Роллен, Тарбен и Элайна, а затем и я, туда прибыли.

— Ну, рассказывай.

— Итак, сразу, как случился первый крупный погром, герцог Дугал послал письмо Императору с просьбой вмешаться. Письмо это Его Величество чрезвычайно удивило, Император считал, что в Сабхайде всё спокойно, и он тут же отправил туда Роллена разбираться.

— Да, и попросил меня отправить с Ролленом своих людей, — Гленард кивнул.

— Ну, да. Элайна и Тарбен, как принято, отправились сразу к полковнику Эйнсли узнавать подробности случившегося. А тот их встретил с непониманием — дескать, ничего страшного не случилось, было всего лишь несколько мелких незначительных стычек на бытовой почве. А герцог человек молодой, склонный преувеличивать.

— После этого мы присоединились к Роллену в герцогском замке, — подхватила Элайна. — Герцог нас принял очень радушно, но мне показалось, что он чем-то напуган. В своем кабинете он с нами говорить не стал, отвел нас куда-то на самый верх одной из башен. Шепотом рассказал, что боится, что его услышат. Роллен заверил его, что вокруг никого нет. Тогда Дугал поведал, что погромы всё-таки были, и весьма серьезные: с поджогами, разграблениями лавок, изнасилованиями, множеством погибших с обеих сторон. Он говорил о двух сотнях смертей, но позже оказалось, что было даже больше. Герцог рассказал, что ни армейский гарнизон, ни городская стража, ни тайные стражники не препятствовали нападению людей на нелюдские кварталы. А когда нападение было отражено, и бьергмесы с зоргами стали преследовать нападавших, армия встала у них на пути и жестоко отбросила назад. После чего снова отошла в сторону и дала людям-погромщикам снова напасть на нелюдей.

— То есть армия была заодно с погромщиками? — удивился Гленард. — А Тайная Стража?

— Нельзя сказать, что армия участвовала в погромах, — Элайна пожала плечами. — Но она им не препятствовала, а вот попытки ответных действий ополчения нелюдей тут же подавлялись. Тайная Стража с виду в событиях не участвовала никак, но всё было не так просто, я сейчас расскажу.

— Давай, расскажи.

— Из разговора с герцогом мы поняли, что рассчитывать на поддержку армии или Стражи в Сабхайде нам не стоит. Они не хотели разбираться с погромами, старательно их замалчивая. Ты правильно сказал, Гленард, полковник Эйнсли ни словом не обмолвился в отчетах о нарастании напряжения в городе. Городской совет и помощники герцога тоже не стремились с нами говорить. Тогда Роллен предложил отправиться к старостам общин бьергмесов и альвов. Там нас тоже поначалу приняли настороженно, но кое-кто Роллена знал, из тех, кто переехал в Сабхайд из Рогтайха. Да и Занозе при всей его грубости удалось найти общий язык с бьергмесскими вождями.

— И что вам рассказали?

— То самое, что рассказал Крейган пару минут назад. Нарастание мелкого напряжения, но более-менее мирное сосуществование на протяжении нескольких лет. Где-то через полгода после начала правления герцога Дугала в городе появилось людское движение, называющее себя «Чистые». Сначала это были просто пьяные разговоры и выкрики по тавернам, кабакам и трактирам. Потом у Чистых появились деньги, своя контора, тренировочный лагерь, оружие, доспехи. Откуда взялись деньги, никто не знал, но за полтора года количество Чистых очень сильно выросло — до пары тысяч человек, из которых примерно пять сотен были активными участниками, получавшими жалование, а остальные — сочувствующие на добровольной основе. Им тоже платили, но в основном, едой и спиртными напитками. Чистые превратились в отряд профессиональных наемников, которых стали нанимать в охрану купцы, цеха и гильдии. Они же время от времени устраивали массовые шествия через нелюдские кварталы, с факелами и криками, обещая уничтожить, как они выражались, «гнездо грязи в чистом Сабхайде». Нельзя сказать, что их в городе многие поддерживали, но сначала их не принимали во внимание, а потом стали бояться. Те, кто публично критиковал Чистых, погибали или оставались калеками после внезапных и очень жестоких нападений. Независимо от того, были они людьми или нелюдями.