Петр Никонов - Короли и убийцы

— И ты им веришь?

— Сложно сказать, — скривился Гленард. — С одной стороны, верить им причин нет. С другой стороны, с замком их ничего не связывает, кроме их имитации якобы сигналов с Лисьего холма. Внутри замка они не замечены. На двух сбежавших убийц они тоже не похожи. И фигуры не те, и одежды похожей мы у них не нашли. К тому же я точно зацепил по плечу одного из нападавших, причем, глубоко. А на этих ни царапинки. Ну, по крайней мере, не было ни царапинки, когда мы их схватили.

— А цель всего этого? — непонимающе потряс косичками бороды король Тарстен. — Убийство, тайные храмы, укрытие в лесу… Зачем?

— Они говорят, что узнали про переговоры с мятежными мастерами, и решили их сорвать.

— И откуда же они это узнали? — поднял брови Славий.

— Не говорят, — пожал плечами Гленард. — Ольбрих ссылается на Ламмерта, дескать, Ламмерт его во всё это втянул. Ламмерт рассказывает сказки о таинственном незнакомце, который ему и про встречу рассказал, и как нас отвлечь инструкции оставил. Но мне кажется, что он не всё рассказывает. Крепкий мужик, хотя и не железный. Нужно с ним еще поработать.

— Ну, и где эта сволочь? — нахмурился Император.

— Да! — Тарстен хлопнул металлом кубка о стол, расплескав вино — Где эта сволочь?

— Внизу, в подвале, — неопределенно махнул рукой Гленард — Привести?

— Да, приведи, — мрачно кивнул Славий. — Хочу посмотреть им в глаза.

— Крейган, — скомандовал Гленард, — возьми четверых стражников у ворот, спустись в подвал и притащи, пожалуйста, сюда арестованных.

— Сию минуту, Гленард, — Крейган, кивнув, поставил кубок на стол, поднялся и пошел к дверям.

Минут через пять солдаты втащили в зал едва держащихся на ногах пленников. По знаку Императора их усадили за стол, напротив Славия и Тарстена. Донрен и Адельхарт пересели для этого на другие места. Ольбрих тяжело уронил голову на связанные руки. Ламмерт, насупившись, оглядывал сидящих за столом из-под густых бровей.

— Знаешь, кто я? — Славий, проигнорировав Ольбриха, пристально смотрел в глаза Ламмерту.

— Да, Ваше Величество, — хрипло ответил Ламмерт.

— Слуги! — позвал Славий. — Налейте пива этому преступнику. Мне нужно, чтобы он нормально говорил, а не хрипел.

Приказ Императора был немедленно исполнен.

— Благодарю, Ваше Величество, — слегка поклонился Ламмерт, выпив из поданной ему кружки.

— Итак, мастер Ламмерт, — продолжил Славий, — ты убил госпожу Эрмелинду?

— Я, Ваше Величество, — грустно ответил Ламмерт.

— И зачем?

— Чтобы сорвать переговоры вот с этими, — Ламмерт кивнул головой в сторону Анжена и Берхарда.

— А откуда ты узнал о переговорах?

— Мне рассказал человек, о котором я ничего не знаю. Даже настоящего имени.

— И ты ему поверил? — удивился Славий.

— Сначала нет. Потом он назвал имена и я предположил, что это возможно. Но я не был уверен, пока не прибыл сюда. Поэтому поехал только вдвоем вот с этим.

— Интересно… — протянул Славий. — И как же он выглядел?

— Высокий, худой, — припоминал Ламмерт, — с аккуратной бородкой. Длинные темные волосы. Богато и со вкусом одетый. Впрочем, другие ко мне и не ходят. Говорил тихо и спокойно. Назвался Тиллуаном.

— То есть, по-альвийски — филин? — поднял бровь Славий. — Тебя это не насторожило?

— Я плохо знаю альвийский, — пожал плечами Ламмерт.

— Но, тем не менее, знаешь? — уточнил Славий.

— Я мастер-оружейник, — пояснил Ламмерт, — многие старые альвийские тексты по обработке металлов изучаются для того, чтобы достичь мастерства. Хотя некоторые и переведены на всеобщий, считается, что настоящий мастер должен иметь хотя бы базовое представление об альвийском языке. Вот ученики и подмастерья его и изучают. Я тоже. Давно это было, правда…

— Хм, понятно, — покачал головой Славий. — И как же ты хотел сорвать переговоры?

— Сначала я хотел просто посмотреть и послушать. Но потом мы с Ольбрихом решили помешать. Убить, кого удастся.

— И меня тоже? — усмехнулся Император.

— Нет, Ваше Величество, что вы! — испугался Ламмерт. — Только мастеров. Только не благородных господ.

— И чем же тебе так переговоры не угодили? — Славий отпил вина из кубка и задумчиво посмотрел на Ламмерта. — Понимаешь ли ты вообще их суть? Отвечай!

— Я полагаю, — Ламмерт боялся поднять глаза навстречу взгляду Императора, — что вы, Ваше Величество, хотите разрушить цеха и дать возможность кому угодно открывать мастерские. Так мне сказал Тиллуан, и, как я знаю, именно этого хотят те мастера, которые встречаются с вами.

— И почему, как ты думаешь, я хочу это сделать?

— Я не могу знать помыслов Вашего Величества, — Ламмерт смотрел на свою кружку, стоящую на столе. — Возможно, потому, что Ваше Величество желает пополнить свою казну деньгами цехов. Или потому, что Вашему Величеству нашептывают плохие советники.

— А тебе не приходило в голову, мастер Ламмерт, — Славий начал закипать, — что я делаю это ради блага Империи? Ради развития. Ради прогресса! Ради нашего с тобой выживания в итоге. Ты знаешь, что сейчас происходит в Империи?

Ламмерт промолчал.

— А я тебе скажу — что, мастер Ламмерт, — продолжил Славий. — Цеха монополизировали рынки. Те структуры, что раньше задумывалось для помощи начинающим мастерам и подмастерьям, превратились в мощные преграды на пути тех же самых начинающих мастеров, ради которых они создавались. Цеха теперь обслуживают интересы только определенной группы мастеров, близких к цеховым советам и цеховым старостам. Чтобы стать мастером, недостаточно быть хорошим ремесленником. Если у тебя нет родственников и друзей в совете цеха, или если ты, вдобавок к изготовлению шедевра, не заплатил огромную сумму совету и не накрыл роскошный стол — ты никогда не станешь мастером, как бы ты ни старался. Цеха устанавливают дурацкие и непреодолимые правила, чтобы отсечь неугодных подмастерьев от возможности стать мастером. Подмастерья вынуждены всю свою жизнь работать на мастеров, которые уже не трудятся, а только руководят ими. Зато если ты сын мастера, входящего в цеховой совет — можешь быть уверен, что ты и сам мастером станешь легко. И не важно, что есть десятки и сотни подмастерьев талантливее и достойнее тебя. Дошло до того, что цеха стали вмешиваться во все аспекты жизни своих мастеров. В некоторых городах цеха даже решают, как будто сеньоры, когда и на ком женить подмастерьев. Кое-где пошли разговоры и о праве первой ночи для цеховых старост!

— При всем моем великом уважении к Вашему Величеству, — глухо отозвался Ламмерт, не поднимая глаз, — я не понимаю, как это касается Империи и ее выживания. Это внутреннее дело цехов. Мы не пытаемся влиять на жизнь тех, кто не относится к нам.