Петр Никонов - Короли и убийцы

— Но господин! — взмолился Ольбрих. — Ваша светлость! Я и правда не знаю никакого Игвара!

— Почему ты всё время меня зовешь «ваша светлость»? Я не герцог. К барону нужно обращаться «ваша милость».

— Простите, ваша све… Ваша милость! Мы люди простые… Как скажете, ваша милость!

— Ну, ладно, допустим, про Игвара ты ничего не знаешь. Я тебе не верю, но мы к этому еще вернемся. А вот, допустим, про круг из камней на Лисьем холме?

— Наш, — сокрушенно повесил голову Ольбрих. — Мы его сделали.

— И костер там вы разжигали?

— Мы.

— Ну, и зачем? — непонимающе развел руки Гленард.

— Н-нам сказали, что это отвлечет стражников замка. Мы хотели выманить стражников на несколько ночей, чтобы спокойно убить мастеров. Поэтому всё сделали, как нам сказали. И на холме, и в пещере. Много времени потратили, но это сработало.

— И кто же вам сказал? — изумленно поднял брови Гленард.

— У Ламмерта был листок с инструкциями. Я не знаю, откуда. Но нужно было всё сделать именно в тот вечер, когда костер разожгли. Мы старались…

— Жопа демона! — хлопнул себя по бедру Гленард. — Ну как же я сразу не сообразил. Там же в лесу у шалаша альвийские сапоги стояли. Твои что ли, Ольбрих?

— Мои, — сокрушенно повесил нос мастер. — Специально купил, в инструкции и про это было.

— И где теперь этот листок с инструкциями?

— Сожгли, как там и было сказано.

— Да что ж такое! — в сердцах воскликнул Гленард. — Ну, а зачем на охотничий домик напали? На Императора?

— Мы не нападали! — возмутился Ольбрих. — Какой еще охотничий домик?!

— Пойду я за железом, — повернулся Гленард.

— Правда! Ваша милость! Я не знаю, о чем вы!

— Не играй со мной в игры, Ольбрих, — Гленард почти нос к носу приблизился к подвешенному мастеру. — Возможно, ни ты, ни Ламмерт в сам домик и не входили. В конце концов, и комплекция у вас не та, и не ранен из вас никто. Но очень похоже на то, что вы там были с какими-то вашими сообщниками. И именно вы в меня из арбалета из кустов стреляли. А арбалеты не такая частая вещь в Империи. Ты же сам сказал, что вы мастера стрельбы из арбалетов.

— Не мы, а Ламмерт. И нас не было там. Я даже не знаю, о чем вы говорите, ваша милость. Ваша милость? Ваша милость! Не надо! Не надаааааа! Ааааааа! Ааааааааа! Аааааааааа!

— Придется с ним сделать паузу, — Гленард взглянул на Донрена.

— Не переборщил? — озабоченно поинтересовался Донрен.

— Нет, — Гленард вернул кочергу в очаг. — Простой обморок. Пройдет скоро.

— Надо с ним, наверное, к чему-то более серьезному переходить, — предложил Великий Инквизитор.

— Согласен, — кивнул Гленард. — Но у нас еще второй гость есть. Пока его развлечем.

— Давай, — усмехнулся Донрен.

— Ну, мастер Ламмерт, цеховой староста, — Гленард подошел к Ламмерту и разрезал его рубаху, — правду Ольбрих говорит? Ты госпожу Эрмелинду убил? Молчишь? Ну, ничего, сейчас мы тебя разговорим.

Первое прикладывание железа мастер Ламмерт выдержал достойно. Не закричал, лишь слегка зашипел, почти так же, как шипела его плоть под раскаленным металлом. Второе прикладывание выдавило из него стон. И только пятое прикладывание железа заставило его заорать во весь голос.

В комнате было уже жарко. По лицу Гленарда тек пот. Пахло горелым мясом и жареным жиром.

— Ну, что, мастер Ламмерт, — Гленард снова положил металл в угли, — повторяю вопрос. Ты убил Эрмелинду?

— Я, — прошептал Ламмерт.

— Громче!

— Я! Я! Я! — заорал мастер.

— И зачем?

— Всё как этот слизняк Ольбрих сказал, — Ламмерт зло мотнул головой. — Он распричитался, что Эрмелинда эта может всех мастеров за собой повести. Подозреваю, что у него с ней какие-то личные счеты. Ну, я всё равно собирался со всеми разобраться, было неважно, с кого начинать.

— И как ты ее убил?

— Как? Залез на дуб, прицелился и убил.

— Ты хорошо стреляешь, Ламмерт.

— Не жалуюсь, — буркнул мастер. — Люблю я арбалеты.

— Откуда вы узнали о том, что здесь будет встреча?

— Рассказали, — Ламмерт с вызовом взглянул на Гленарда.

— И кто же рассказал?

— Не знаю.

Ещё два прикладывания железа. Шипение, запах гари, дикие вопли.

— Повторяю вопрос, — Гленард пристально смотрел в глаза обмякшего мастера. — Кто тебе рассказал о встрече?

— Я его не знаю, правда… Высокий, худой, в капюшоне… Пришел ко мне в мастерскую как-то под вечер. Рассматривал оружие. Говорил о том, о сем, о жизни. И, между делом, спросил, знаю ли я, что Император хочет все цеха распустить, цеховые деньги и дома отобрать и всех цеховых старост казнить. Я сначала не поверил. Тогда он рассказал про эту встречу. Назвал имена. Двоих я знал, Анжена этого плодэнского и Конрада, краснодеревщика из моего города. Я так и сел. Я ж знал, что они много против цехов выступали, поэтому сразу поверил, как он их назвал. Он тогда спросил, не хочу ли я что-то сделать. Я сказал, что не знаю.

— А он?

— А он сказал, чтобы я подумал, и пообещал вернуться позже, приказав ничего никому не рассказывать, так как дело государственной важности.

— И вернулся, как я понимаю?

— Вернулся, — с трудом кивнул цеховой староста. — Я согласился вмешаться. Он сказал всё сделать тайно, найти одного-двух надежных людей. Ну, и я связался с этим трусом, который сейчас у меня за спиной. А тот незнакомый человек дал мне инструкции, когда и как обустроить это капище мерзкое. Я сначала не понял, зачем, а он сказал, что нужно стражников отвлечь. И чтобы я всё сделал предельно точно, так как это важно.

— И ты сделал? Точно так, как было написано?

— Конечно… Я же оружейник. В моем деле точность важнее всего.

— Понятно, — кивнул Гленард. — А про нападения на Игвара и на охотничий домик что расскажешь?

— Ничего не расскажу, ваша милость, — покачал головой Ламмерт. — Хотите — жгите меня, хотите — режьте, но ничего не могу сказать, потому как ничего об этом не знаю.

— И что, — удивился Гленард, — разве не ты в меня из арбалета ночью стрелял?

— Не я, — мрачно ответил староста.

— Ну, что ж, посмотрим… — задумчиво протянул Гленард, доставая кочергу из углей.

Через три прикладывания железа мастер Ламмерт рыдал, как ребенок, но клялся, что ничего не знает. А после еще двух прикладываний выразил желание сознаться во всем, в том числе и в подготовке убийства обоих Богов, лишь бы Гленард его просто убил и не мучал.

— Ну, вот, видишь, работает! — торжествующе сказал Донрен. — Продолжай, сейчас во всём сознается.

— Сознается, — согласился Гленард, — даже в том, чего и не совершал. Грош цена такому признанию. Давай прервемся, Донрен. Толку от этого допроса сейчас уже не будет.

— Ты что, Гленард? — удивился Донрен. — Сейчас же всё самое интересное начинается! Если ты устал, давай я продолжу.