Петр Никонов - Короли и убийцы

— Тогда я в деле. Что от меня потребуется?

— Ничего особенно сложного. Хотя…

— Что «хотя»?

— Всё зависит от тебя, Гленард. Мы уже почти на месте.

Через несколько минут они вернулись к голубому источнику, около которого они оставили одежду.

— Пойдем, Гленард, — Артана потянула его за руку в сторону. — Я попробую показать тебе будущее, но это требует уединенности.

Гленард оглянулся на Славия и, пожав плечами, двинулся вслед за Артаной в туман, покрывающий долину. Артана крепко держала Гленарда за руку, а тот, памятуя предупреждение Моррель, старался идти след в след за девушкой сквозь казавшуюся бесконечной плотную дымку, в которой терялся весь остальной мир.

Через несколько долгих минут туман снова рассеялся, и они оказались на маленькой полянке рядом со слегка парящим маленьким источником с прозрачной чуть охристой водой. Камни здесь были покрыты изумрудно-зеленым мхом. Гленард осторожно наступил на мох, тот оказался теплым и очень мягким.

Артана отошла куда-то в туман у края полянки, знаком приказав Гленарду дожидаться ее. Вернулась она с небольшим белым грибом в руках. Разломив гриб на две части, одну из них она протянула Гленарду.

— Съешь это, — попросила она.

— И что случится?

— Не знаю, — Артана хитро прищурилась. — Может, ты станешь очень большим, может — очень маленьким. Или вдруг провалишься через кроличью нору в другой мир, где будешь говорить с гусеницами и пить чай со странными существами. Я шучу, Гленард. Это просто поможет освободить твой разум. Это безопасно, смотри.

Она положила вторую часть гриба в рот, прожевала и проглотила. Потом улыбнулась и приблизилась к Гленарду. Гленард взял из ее руки остатки гриба и съел их. На вкус гриб оказался даже приятным, хотя запах был странным — терпким, чуть резковатым. Что-то похожее подавали в хороших ресторациях Рогтайха.

— И что теперь? — спросил Гленард. — Я ничего не чувствую.

— Не спеши, Гленард. Это требует времени. И подготовки.

Артана вплотную приблизилась к Гленарду и, улыбаясь, смотрела на него снизу вверх. Он чувствовал тепло, даже жар, ее тела. Чувствовал запах сирени. Чувствовал прикосновение ее округлых грудей к своей коже. Она была такой близкой и такой манящей, зовущей, возбуждающей. И Гленард почувствовал, что его тело отзывается на ее безмолвный призыв, почувствовал возбуждение и то, как его кожа прикоснулась к мягким золотым волосам у нее на лобке.

— Я хочу любить тебя, Гленард, — прошептала Артана. — Это поможет тебе освободить твой разум и раскрыть твою душу Вселенной.

— Я люблю свою жену, Артана, — Гленард попытался отступить назад, но не мог пошевелиться.

— Разве я прошу тебя ее забыть? — Артана рассмеялась, прижавшись к Гленарду всем телом. — Разве любовь перестанет жить в ваших сердцах, как вы друг другу обещали? Разве ты обещал хранить ей верность? Я не помню такого обещания в вашей обычной имперской формуле брачной клятвы…

— Я…

— Эта долина, она вне времени и вне пространства, Гленард. То, что происходит здесь, происходит не в твоем мире и остается только здесь. В том, что ты дашь волю своим чувствам, чтобы раскрыть свой разум, нет ни предательства, ни обмана. Этого хочет Вселенная.

Гленард молчал, колеблясь.

— Это нужно, Гленард, — мягко настаивала Артана. — Чтобы показать тебе то, что ты хочешь, мне нужно раскрыть твой разум, нужно коснуться его, а для этого мне нужно слиться с тобой и духовно и телесно. Это стоит того, Гленард, поверь мне.

— Хорошо… — хрипло проговорил Гленард.

— Спасибо, Гленард, — Артана положила руку ему на грудь, нежно погладила. — Тогда просто расслабься и наслаждайся. Всё произойдет само. Я не знаю, что ты увидишь. Может, прошлое, может, будущее, может, настоящее. Скорее всего, всё сразу. Множество образов и картин, которые тебе самому предстоит понять и разгадать. Что-то сбудется, что-то нет. Что-то относится к тебе, что-то к тому, что тебя окружает. Не знаю. Никогда не знаешь, что увидишь. Порой, это очень странные вещи. Вещи, которые очень сложно или невозможно понять. Просто позволь своему разуму открыться им.

Она обняла его и потянулась губами к нему. Их губы соединились, и всё вокруг исчезло. Гленард чувствовал ее тело каждой клеточкой своей кожи. Каждое ее прикосновение рождало в нем взрыв эмоций и наслаждения. Наслаждения, которое захватывало его полностью и несло вверх, по какой-то безумной спирали, вырывая его из этой долины, из этого мира, и разбивая его разум на миллионы кусочков, каждый из которых горел страстью и удовольствием.

Они оказались лежащими на мягком мху. Он лежал на ней, соединившись с ее телом в одно целое, а она обнимала его и руками, и ногами, крепко прижимая его к своему телу. Он как будто оказался в море горячей воды, в море, которое качало его на огромных волнах, и каждый раз, когда он погружался в нее, волны захлестывали его наслаждением, которое он до этого не испытывал никогда и ни с кем.

Он почувствовал, что ритм, соединяющий их, существует не только в их телах. Он почувствовал этот ритм в своем разуме. Как будто ее руки и ее губы касались не только его кожи, но и самых его мыслей, проникая так глубоко в его голову, что, казалось, и она, и ее страсть существовали глубоко в нем самом.

Он оказался лежащим на спине, а она, лежа на нем, прижавшись к нему, жадно вбирала его тело в себя, вжималась в него, издавая громкий стон при каждом движении. Ритм убыстрялся, жар увеличивался, наслаждение уже не просто захлестывало его разум, оно терзало и разрывало его. Она впилась в его грудь ногтями, застонав, зарычав, закричав в приступе великого наслаждения, всё ее тело задрожало, ее бедра резко задвигались взад-вперед, и тут же его собственное наслаждение поднялось из глубины его тела, сконцентрировалось внизу живота и горячими потоками вырвалось в пылающую глубину ее тела.

Гленарду показалось, что он стоит на узкой вершине высокой черной скалы, одинокого пика в бесконечной пустоте. Скала под его ногами задрожала, затряслась, треснула и с оглушительным грохотом разлетелась на мелкие кусочки. Гленард рухнул вниз, ощущая лицом потоки холодного воздуха, широко раскинул руки, и они тут же превратились в огромные орлиные крылья, каждое перо которых блестело и переливалось оттенками глубокого черного цвета. Он почувствовал, как воздух ударил в крылья, падение замедлилось и перешло в скольжение, в бесконечный полет по спирали. И тут всё исчезло.

Он стоял посреди огромного поля, покрытого большими багрово-красными розами. Он был одет в белое сюрко, а за спиной его развевался на ветру длинный белый плащ. Он наклонился и сорвал одну розу, самую большую и красивую. Она тут же уколола его палец. По коже потекла кровь, падая на его одежду. Подняв глаза, он увидел, что розы вокруг него увядают, засыхают, сереют и рассыпаются невесомым прахом, который тут же подхватывает ветер. Из розовых кустов текла кровь, много крови, кровь всё прибавлялась, покрывая всё выше и выше его сапоги из белой кожи.