Николас Димитров - Дилер реальности

Смеемся. Потом обсуждаем, как обстоят дела у Акселя и Тима: первый подумывает подыскать себе новую работу, а второй мечтает раздобыть средства на открытие собственного ночного клуба. Обсудив знакомых, решаю, что пора перейти к сути встречи.

— Сумо, помнишь, в прошлый раз ты мне рассказывал про странный гаджет, который рассыпался на части у тебя в руках?

— Конечно, помню. И что? Ты нашел второй такой же?

— Нет, но я думал, откуда взялась эта штука. Мне кажется, это тестовый прототип одной секретной технологии.

Сумо замирает, потеряв интерес к еде. Мы с ним часто проворачивали те или иные дела, но никогда он не слышал от меня подробностей моей шпионской работы. Будучи моим старым другом, он сразу понял, что я заговорил об этом не просто так.

— Тебе просто кажется или нам тут что-то светит, Золтан?

— Не знаю. Я еще не выстроил все связи.

— Тебе ведь известно: технологии — мой бизнес. Не всегда легальный, но всегда прибыльный. Колись, что там у тебя?

— Поэтому я к тебе и обратился. Ты слышал про технологию Memnotech ?

— Ну?

Я достаю из кармана гаджет-ракушку, которую оставила мне Линн. Сумо вертит ее в руках, вглядывается в крошечный QR-код на поверхности, который я даже не заметил.

— Таких еще не видел. Откуда это у тебя?

— Одна знакомая устроила мне демонстрацию, в домашних условиях.

— В домашних, вот как? — Сумо, усмехнувшись, возвращает мне гаджет, быстро оглядывается и нагибается ко мне. — Пробовали что-то горяченькое, а?

— Да уж. Но, насколько я понял, все это «горяченькое» не совсем законно. Даже в пятом дистрикте.

— Можно неплохо схлопотать от легавых, если поймают.

— Вот этого я и не понимаю. Не все ли равно, о чем люди фантазируют наедине? К чему такие строгости?

— У легавых и спроси. Я только знаю, что нельзя добыть слоновую кость, не убив слона.

— То есть?

Сумо опять косится на посетителей кафе. Я в первый раз видел, чтобы он так опасался быть услышанным. Мы явно обсуждали то направление его бизнеса, за которое он сам мог «схлопотать» по всей строгости закона.

— Не знаю, какую именно из нелегалок вы использовали. Учитывая, насколько быстро народ подсаживается на подобные развлекухи, легавым по всему миру не очень нравится, когда людей насилуют, убивают и расчленяют, чтобы повеселить горстку извращенцев. Если тебе интересно, у меня есть парочка новых релизов, жесть еще та.

— А откуда ты их берешь?

Тут Сумо уже на меня посмотрел с подозрением. Нет, он знал, что я не коп. Но и трепаться без нужды тоже не считал нужным.

— Дружище, зачем тебе это знать?

— Не хочешь, не говори. Скажи только, причастен ли к этому каналу человек по имени Мизрахи?

— Изобретатель? Зачем ему проблемы с законом, он и так миллиардер. Скорее всего он и не подозревает, что люди копируют его гаджеты, да еще и с такой целью. Эти яйцеголовые просто витают в облаках.

— Ладно. Но подумай сам. Мизрахи создает технологию, которая подпольно используется для развлечения публики. Я слышал, что расчет был на медицину и образовательные цели, то есть по сути — изобретение полезное. И вот кто-то находит способ скопировать его и использовать для менее безобидных целей.

— Так всегда происходит — и с наркотой, и с гаджетами. К чему ты ведешь?

— Да, но потом вмешивается государство и начинает запрещать некоторые виды использования технологии. Буквально ловит юзеров и дилеров, арестовывает, штрафует, сажает. Зачем вся эта суета?

— И слава богу! Знаешь, как из-за этого взлетают цены? И спасибо легавым, будь они неладны. Лучший маркетинг — что-нибудь запретить.

— Но не логичнее ли было государству надавить на самого изобретателя? Чтобы что-то поменял в алгоритмах и заблокировал незаконные виды использования?

Похоже, Сумо ни разу об этом не задумывался. Шевелить мозгами — это вообще не его хобби. Он засопел, что-то прикидывая в уме, затем пожал плечами:

— Насколько я в этом разбираюсь, попытки делались. Но мы их всегда обходили, дело техники.

— То есть ты хочешь сказать, что величайший техногений нашего времени, Игаль Мизрахи, не может создать непробиваемую защиту для своих алгоритмов? Ты в это веришь?

— Не может или не хочет. Какая разница. Я лишь тебе говорю как знаток, все их блокировки взламываются довольно просто. Там слабость в самом алгоритме…

Сумо еще продолжал что-то говорить, съехав в непонятный мне техножаргон, но я его не слушал, потрясенный своей собственной мыслью. Я вспомнил лекцию Августы про новый виток эволюции и алгоритмы-законы, которым цифровые личности не просто подчиняются, но делают это с запрограммированным наслаждением. И вспомнил свое собственное наслаждение от происходящего, когда был частью террористической ячейки во время подключения с Линн. Но я же не был цифровой личностью в тот момент, а валялся на диване, с гаджетом-ракушкой в ухе! Или был?

А вот и первый пример — создатель алгоритма Memnotech , Мизрахи, который «не хочет» отбирать у порочных масс любимый новый наркотик, несмотря на все недовольство государства.

— А Мизрахи общается с Чопрой!

Сумо замолчал, и только тут я понял, что произнес последнюю мысль вслух.

— Чего? — переспросил он.

— Мне кажется, я знаю, кто настоящие поставщики этих твоих нелегальных воспоминаний, дружище!

— Эй, я тебе ничего не говорил!

— И не надо, Сумо. Простая логика. — Я настолько доволен своим открытием, что забираю у Сумо счет, который принес официант.

Цепочка связей «Транс-Реалити» начинает вырисовываться у меня в голове. Сначала автоцеркви, потом Memnotech , дальше Августа со своими «гипотетическими» цифровыми актрисами — все это начинает складываться в одну картину. Возможно, верхушка айсберга в форме небоскреба «Транс-Реалити» покоится на множестве пластов, одним из которых является распространение технологии Memnotech — легальное и нелегальное, и подсадка на эту технологию широких масс пользователей! Если увязать этот пласт с автоцерквями, «новой религией» и экспериментами с цифровой личностью (таких ли умозрительных, как утверждала Августа?) — вырисовывается глобальный и довольно зловещий замысел.

Я жму пухлую лапищу Сумо.

— Даже не представляешь, как ты мне сегодня помог, дружище.

— Не понимаю чем.

— Иногда просто полезно проговорить некоторые вещи с умным человеком.

Он усмехается, но тут же хмурит брови. Умным его называли нечасто.

— Эй, только не испорть мне бизнес своими расследованиями. Сейчас нелегальные воспоминания раскупаются лучше кокаина. И ни легализации, ни полного запрета мне не нужно, ясно?

— Поверь моей интуиции, Сумо, ни того ни другого не будет. Тут ведется игра покрупнее. Собирай свои дивиденды, раз есть такая возможность.