Роман Афанасьев - Проклятие Оркнейского Левиафана [СИ]

— Никлас! — тихий женский голос пришел издалека, из темноты. — Никлас, это вы?

Охотник за головами, услышавший знакомые интонации, лишь крепче сжал зубы и прицелился в темноту. Эмма. Ну конечно. Кто же еще.

— Никлас, я знаю, это вы, — продолжала невидимая в темноте девушка. — Хватит палить, сержант. Вы можете попасть во взрывчатку, и тогда нам всем крышка.

Никлас кинул косой взгляд на маленькие ящички, уложенные к основанию огромной упаковки артефакта, но ничего не ответил — не хотел выдавать свое местоположение.

— Давайте лучше поговорим, — продолжала Эмма. — Послушайте, Ник, может, хватит воевать? Мы хотим одного и того же — чтобы эта штука не попала в руки Оркнеи.

Никлас бесшумно отступил в темноту и сделал несколько шагов в сторону, обогнув деревянные ящики слева. Ему пришлось отойти довольно далеко от входа, но он все еще держал его под прицелом. Из открытой двери бил луч света, освещавший железную площадку и лестницу, уходящую в трюм. Никто не выйдет из этого помещения, не получив пулю от бывшего сержанта разведки.

— Никлас, позвольте нам выйти, и никто не пострадает, — продолжала говорить Эмма. — Корабль уже в наших руках. Вы чувствуете, как он замедляет ход? Слышите — машины остановились? Левиафан ляжет в дрейф, мы объявим общую эвакуацию, а когда пассажиры покинут судно, мы уведем корабль на юг, к дальним островам, в одну очень уютную гавань. Никто не пострадает. Слышите, Ник?

— Зачем вам взрывчатка? — крикнул охотник и тут же метнулся в сторону, ожидая выстрела на звук.

Никто не выстрелил и Никлас, перебежавший на другую сторону баррикады из ящиков, опасливо выглянул из‑за угла.

— Это на крайний случай, — твердо ответила из темноты Эмма. — Если все пойдет плохо, то… Артефакт не должен попасть в руки Оркнеи. Иначе случится то, о чем так красочно рассказывал Томас. Кстати, а где он? Где наш верный рыцарь на белом коне?

Никлас не слушал низкий, чуть с хрипотцой, голос Эммы. Он уловил какое‑то движение в темноте, на самом краю железного пандуса, опоясывающего трюм, и понял, что к нему уже кто‑то подбирается. Подняв револьвер, охотник за головами прицелился в темноту, но потом с тревогой обернулся. Если их двое, то разумнее взять цель в клещи. А если их больше?

— Ничего не выйдет, — без всякого смысла выкрикнул Ник, отступая к железной стене трюма, прервав очередную тираду рыжеволосой стервы.

— Выйдет, — донеслось из темноты. — Никлас, мы еще можем заключить контракт, все будет хорошо, мы пойдем вместе этой дорогой…

Темнота в паре шагов от Ника зашевелилась, и охотник без колебания выстрелил в зыбкие очертания человеческой фигуры. Бандит, подбиравшийся к нему, вскрикнул, рванулся вперед, но Ник выстрелил еще раз и револьверная пуля, попав в грудь наемнику, швырнула его обратно во тьму.

Бросив опустевший армейский Адамс, Никлас прыгнул обратно к ящикам — и вовремя. Со стороны лестницы раздался выстрел, и пуля звонко впилась в стену трюма, прямо туда, где секундой раньше стоял Никлас. Он тут же выстрелил в ответ — на вспышку, с левой руки, так и не успев переложить пистолет в правую. Выстрелил два раза — и был вознагражден протяжным криком раненого бандита.

Никлас выстрелил еще раз, целя в то место, что было чуть ниже вспышки выстрела. Из темноты раздался протяжный хрип, а потом грохот — как если бы кто‑то перевалился через железные перила пандуса и упал в груду ящиков на дне трюма.

Переложив бельгийский пистолетик в правую руку, Никлас бесшумно вернулся обратно к своему укрытию, туда, где лежал мертвый убийца. Да, они правило отсчитали шесть выстрелов. Чего они не учли — так это того, что у жертвы будет второй пистолет.

— Ну же, Эмма, — насмешливо произнес Никлас, свободной рукой лихорадочно обшаривая тело зарезанного убийцы. — Расскажите мне еще о том, что все будет хорошо.

— Вы об этом еще пожалеете, Райт, — выкрикнула девушка, прятавшаяся в темноте трюма. — Пожалеете, что не приняли мое предложение, когда была такая возможность!

— Взрывчатка, — крикнул в ответ Никлас. — Уберите эту чертову взрывчатку из трюма, и я вас выпущу, Эмма!

В ответ раздалась вспышка цветастой уличной брани, да такой, что у Ника, выросшего на лонбурских улицах, огнем вспыхнули уши.

Охотник, не нашедший пистолета у убийцы, с сожалением вытащил из его горла длинный нож, и снова отступил в темноту. Неплохо бы пошарить в карманах у тех, кто лежит подальше, но выходить из укрытия опасно. Кто знает, сколько их еще там — в трюме? Может, осталась одна Эмма. А может, и нет. И шанс нарваться на пулю…

— Бегите, Никлас, — с насмешкой выкрикнула из темноты Эмма, — бегите, пока открыта дверь! Спасайтесь!

Бывший штаб–сержант армейской разведки Второго Экспедиционного Бангалорского Корпуса бесшумно отодвинулся обратно в темноту, держа пистолет перед собой. Эмма отсюда не выйдет. И не решится взорвать взрывчатку, пока она сама здесь. Но и сам он не может выйти из трюма. Кажется, в той бангалорской игре это называется пат?

Никлас поежился — в трюме было довольно прохладно. От пороховой гари, витавшей над железным пандусом после выстрелов, першило горло. Пот заливал глаза, а ушибленный затылок болел, словно по нему треснули дубиной. Ничего. Он выдержит. Теперь — все зависит от Томаса. Все идет по плану.

Маккензи резко опустил руки. Мятежный помощник капитана и его сообщник стояли так близко, что ученому не нужно было тянуться — он лишь слегка коснулся запястья одного и шеи другого. Громкий треск и вспышка молний совпали с истошным воплем пораженного электричеством механика, успевшего лишь вскрикнуть, перед тем как все мышцы в его теле резко сократись, швырнув хозяина на землю.

Все случилось так быстро, что никто не понял что произошло. Двое мятежников под треск и грохот повалились на палубу, а третий, пытавшийся связать капитана длинным линем, успел лишь приоткрыть рот.

Маккензи не стал медлить. Припоминая уроки Никласа, он рванулся вперед и с разбега, как учил Ник, пнул сапогом в живот пирату. Тот попытался увернуться, но не успел — удар отшвырнул его назад, к стене. В тот же миг рубка взорвалась криками — опомнившиеся вахтенные кинулись на изменников и лишь рулевой сохранил спокойствие — он остался у штурвала и даже не повернул головы — все вокруг могло гореть огнем, а он должен был оставаться на посту.

— Держите их, — гремел басом опомнившийся капитан Рурк, — вяжи негодяев!

Штурман и его помощник первыми добрались до уцелевшего пирата в форме механика. В четыре руки они подхватили подонка, поставили его на ноги, и здоровенный бородатый штурман с заметным удовольствием размахнулся и отвесил пытающемуся сопротивляться пирату знатную оплеуху. Голова негодяя мотнулась, он сдавленно всхлипнул, покачнулся, и тут же помощник штурмана мощным толчком сбил его с ног. Он уложил пирата носом в пол, уселся на него сверху, и предоставил штурману возможность спокойно обшарить карманы мятежника.