Роман Афанасьев - Проклятие Оркнейского Левиафана [СИ]

Выругавшись, Никлас прыжком взлетел на крыльцо дома, подергал запертую дверь, бросился дальше. На третьем крыльце ему повезло — дверь легко распахнулась, и охотник с разбега влетел в крохотный холл. Два коридора — направо и налево, к комнатам, сдаваемым внаем, и большая лестница ведущая к верхним этажам.

Недолго думая, Райт помчался вверх по ступеням, чувствуя, как сердце колотится в груди. Он начинал выдыхаться и знал об этом. Денек выдался не из легких, и вечно так бегать нельзя. Единственная надежда уцелеть — выбраться на крыши и затеряться между печных труб и чердаков. Укрыться в темном уголке, пересидеть погоню и тихонько убраться восвояси.

Уже на самом верху, на последней площадке, Никлас услышал грохот сапог, доносящийся снизу подобно громовым раскатам. Преследователи шли по пятам, и если дверь на чердак закрыта, его ждут неприятности, чудовищно огромные неприятности.

Дверь оказалась закрыта. Но она представляла собой хлипкий дощатый люк в потолке, запертый на самый обычный дверной замок. Никлас уперся ногами в последние ступеньки лестницы, уперся спиной в доски люка, хорошенько нажал… Старое дерево заскрипело, поддалось, и с оглушительным грохотом треснуло. Замок вывернулся из расщепленной рамы, лючок заходил ходуном и Никлас, толкнув его обеими руками, распахнул спасительный проход на чердак.

Подпрыгнув, он подтянулся, и, задыхаясь, вывалился в пыльную темноту. Чердак оказался большим, здесь можно было встать в полный рост, чем Ник и поспешил воспользоваться. Вскочив на ноги, он бросился в дальний угол, туда, где светился проем крохотного слухового окна. Перепрыгивая через горы рухляди, старой мебели и рассыпавшиеся в прах стопки газет, охотник в мгновенье ока добрался до окна, накинул кепку на локоть, чтобы не порезаться и выбил мутное дешевое стекло.

За спиной грохотали шаги преследователей, и Никлас не стал их дожидаться — ужом проскользнул в слуховое окно и выбрался на покатую крышу. Чувствуя, как под ногами прогибается жесть, Никлас сделал пару шагов к ряду дымовых труб, торчащих над крышей, с тоской окинул взглядом ряды домов, тянувшихся к реке, и вздохнул.

В темном небе висела желтая, как старый сыр, луна, выглянувшая из‑за туч. В ее ярком свете Никласу прекрасно было видно, что труб здесь не так уж много. Чтобы спастись, ему надо пересечь всю крышу, по совершенно открытому пространству. А он так устал. Охотники догонят беглеца прежде, чем он доберется до соседнего дома. А то и вовсе не будут устраивать гонки — пальнут в спину, а там уже как‑нибудь разберутся. Оставался только один выход.

Развернувшись, Никлас подался обратно, к слуховому окну, навстречу преследователям. Не успел он сделать и пару шагов, как из разбитого окна показалась голова первого преследователя. Увидев, что жертва возвращается, странный тип тихо вскрикнул, предупреждая напарника, сделал ловкое движение, и вывалился на крышу. Прежде чем Никлас успел к нему подойти, парень вскочил на ноги, сунул руку за отворот плаща…

Бывший сержант не стал дожидаться окончания движения. Быстрым рывком он сорвал с головы кепку, утяжеленную горстью мелочи, и швырнул ее прямо в лицо противнику. Тот отшатнулся, взмахнул рукой, но тяжелая кепка хлестнула его по лицу, на краткий миг отвлекла его… И за этот миг Никлас оказался рядом. Без всякой паузы, с налета, он вонзил свой кулак в живот противника, заставил его отшатнуться, потом взмахнул правой, целя в скулу… И промахнулся. Преследователь ловким движением ушел от удара, рванулся навстречу и ответил четким прямым ударом в лицо. Если бы Ник не прошел через сотню кулачных турниров, он бы полетел на землю с выбитыми зубами. Но он знал этот выпад, и тело ответило само, еще до того, как сам охотник сообразил что делать.

Никлас чуть сдвинулся в сторону и кулак противника лишь мазнул рукавом по его щеке. Левая рука охотника выстрелила вперед, сокрушая открытые ребра противника, правая пошла вверх в идеальном хуке, целя точно в челюсть. Но противник Ника тоже был не из новичков. Он отшатнулся от хука, контратаковал из нижней позиции и получил именной сюрприз охотника за головами. Продолжая движение, Никлас ухватил преследователя за рукав, резко дернул на себя, и, разворачиваясь, потянул за собой, одновременно подставляя подножку. Такому не учат в армейских школах бокса, этому учат драки в подворотнях.

Споткнувшись о ногу бывшего разведчика, его противник потерял равновесие, кувыркнулся, и с воплем грохнулся на наклонную крышу, сминая тонкую жесть. И покатился вниз. Вниз, все дальше и быстрее, пока не достиг самого края. Там преследователь на секунду задержался, взмахнул руками и исчез за краем. Крика Ник так и не услышал — только глухой мокрый шлепок донесшийся снизу.

Развернувшись, охотник бросился к слуховому окну, но опоздал — напарник преследователя уже по пояс высунулся наружу, и драться он не собирался. В руке жилистого типа с узким бледным лицом плясал маленький револьвер, нацеленный прямо в грудь охотнику за головами. Ник замер, ожидая выстрела, но преследователь, оскалившись, выскользнул на крышу и медленно поднялся на ноги, не отводя оружия от своей цели.

— Не стоит, — задыхаясь, выдохнул он, — не надо дергаться… сержант.

Никлас, знал, чем может грозить выстрел в живот из мелкого калибра, и повиновался приказу. Он стоял на жестяной крыше, чуть расставив ноги и опустив руки, а его грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания. Двигались лишь его глаза, следя за хлипким человечком с белым лицом, что медленно отходил в сторону от слухового окна, все еще держа на прицеле свою жертву. Где он его видел? Эта узкая физиономия с вечным вороватым выражением, как у мелкого воришки, стянувшего с уличного прилавка пару яблок. Маленькие бегающие глазки, узкие бесцветные губы… Ему бы подошли усы. Жидкие крысиные усики и пара прыщей на остром подбородке…

— Кристоф, — медленно выдохнул Никлас. — Далеко же ты забрался.

— Мое почтение, сержант, — узколицый криво усмехнулся, взмахнув рукой в шутовском приветствии. — Могу тоже самое сказать о вас.

Райт, уже прикидывавший, как допрыгнуть до стрелка, расслабился. Кристоф Рейли превосходно стрелял. Он был гордостью Второго Пехотного полка в ставке вице–губернатора Бангалора. Это было давно, так чертовски давно, что Никлас уже толком и не помнил, когда именно они познакомились. Сам он тогда был самым молодым сержантом полевой разведки при штабе Второго Пехотного, а Кристоф — самым молодым пацаном во всем батальоне. Лонбургский сопляк — беспризорник, случайно загремевший в армию и отправленный на далекий жаркий полуостров, он, внезапно, открыл для себя новую жизнь. Наловчился ловко стрелять — чертовски ловко, настолько, что его ставили в пример другим — и потихоньку пошел вверх. Когда Никлас покинул службу в звании штаб–сержанта, Кристоф, по слухам, возглавил собственное отделение снайперов полка.