Пальмира Керлис - Бесконечно белое [litres]

– Кира действительно ничего не знает о Соне, – выпалила я и торопливо шагнула в коридор, едва не сбив с ног очередного посетителя, топтавшегося у кабинета.

От духоты стучало в висках, воздух тяжело навалился на плечи. На ходу вызывая такси, я пересекла вестибюль, толкнула входную дверь и с облегчением выскользнула на улицу. Дождь кончился, с крыш и карнизов слетали редкие капли, глухо плюхаясь на асфальт. Промозглый сырой ветер моментально забрался под непросохшую одежду, ставшую холодной и гадкой, как кожа лягушки. Ноги замерзли в мокрых туфлях, в голове мгновенно прояснилось. Наверное, все прошло неплохо. Лишнего не сказала, он мне поверил, но… То, что происходит, так дико, так неправильно… И верных путей не видно, совсем, ни одного. Остается лишь набраться терпения и стоять на месте. Пока что… Главное, ни в коем случае не упустить переломный момент. Так уж повелось – если долго плыть по течению, может прибить к худшему из берегов.

Взвизгнули тормоза, к тротуару подрулило что-то мелкое. Это такси? Повезло. Впрочем, чего было еще ожидать от сегодняшнего дня? В салоне откуда-то дуло, жесткое сиденье впивалось в спину, ремень безопасности вонял табаком. Водитель безостановочно ругал все подряд: правительство, цены, работу, пешеходов, пробки, какого-то Петра… Почему он не немой?! Копаться в клубке эмоций не было ни желания, ни сил. Да и вряд ли там бы нашлось хоть что-то позитивное. Сварливый голос въедался прямо в мозг, вызывая боль в висках и неконтролируемое желание отправить его хозяина в Лектум…

Домой я ввалилась, мечтая о горячем душе. Из-за приоткрытой двери кухни неслись чьи-то голоса и приглушенный смех. Я осторожно заглянула. Вокруг стола, заставленного пакетами, кульками и мисками с непонятным содержимым, топталась перепачканная мукой компания. Арина зачитывала с телефона рецепт пирога, явно найденный в интернете, и размахивала ложкой, с которой во все стороны летели капли теста. В раковине громоздилась гора посуды, под переполненным мусорным ведром растекалась липкая красная лужа. Нет-нет, я пас! Пусть хоть все тут разнесут по кирпичику, вместе с плитой и домом! Я тихонько попятилась, надеясь, что ванна свободна, и там никто не засолил, например, огурцы. Через несколько минут одежда кучкой лежала на полу, а я стояла под душем, блаженно жмурясь и ловя ртом летящие капли. Плотные, горячие струи хлестали по коже, смывая этот бесконечный выматывающий день, в голове не осталось ни одной связной мысли. Пару раз хлопнула дверь в мою комнату, но было лень даже спрашивать кто там. Я отодвинула шторку, выпустив клубы пара, и закуталась в мягкий пушистый халат. Было жарко и душно, по запотевшему зеркалу сбегали ручейки.

В комнате пахло клубникой и летом, на подоконнике стояла тарелка с…чем-то. Пирог? Тот самый, из интернета? Большой ломоть со съехавшей набок алой начинкой, паленым краем и коричневыми потеками пригоревшего сахара. Меня угостили? Ох… Я отломила кусочек, осторожно прожевала. Пирог оказался неожиданно вкусным, я не заметила, как съела весь, вместе с похрустывающими на зубах косточками и жесткой коркой. В окно едва слышно стучалась тонкая ветка. Небо после дождя густо синело, в наступающих сумерках все еще был виден двор с аккуратными горками убранных листьев, беседкой и навесом. У перекопанной клумбы лежал забытый садовый гном.

…красный колпак с помпоном, кругляшки очков, улыбка до ушей. Рядом такой же фарфоровый мухомор. В зарослях фиалок только это и видно.

– Монстр какой-то, – Соня из-за стола изучает гнома недоверчивым взглядом. – Спрятался там и скалится. А по ночам, небось…

– Таскает сметану, – подхватывает Паша, – прямо из холодильника.

– Так вот куда она делась! – смеется Соня и легонько толкает меня плечом, делая круглые глаза. Будто не я ночью застукала ее с банкой.

Над ухом чирикают скворцы, пахнет свежескошенной травой. Загородный дом на все выходные в нашем распоряжении, в округе – почти никого. Красота, тишина и вторая по счету порция сосисок с гриля. Соня выкладывает розовые пластинки помидора вдоль сосиски, две с одной стороны, и две с другой. Сбрызгивает чесночным соком, посыпает укропом и рисует сверху соусом узор. Получаются крылья бабочки. И все это вдобавок к салатной поляне и сырному солнышку с лучиками кукурузы. Целая картина.

– Ну что ты делаешь, – вздыхаю я. – Потом есть жалко.

– Кому-у-у? – Соня ногтем подцепляет помидорное крылышко и отправляет в рот.

– Ты не понимаешь, – заговорщицки сообщает мне Паша, утаскивая с тарелки разрисованный сочный ломтик. – Слопать то, над чем уже поиздевался, гораздо вкуснее.

– Настоящее искусство, – она назидательно поднимает палец вверх, – мимолетно! И оттого особенно прекрасно.

Невозмутимо кладет новые пластинки и давит на бутылочку, та фыркает воздухом.

– Действительно мимолетно… – насмешливо кивает Паша, – а прекрасно то, что в холодильнике еще есть соус.

Соня вскакивает и убегает в дом, кукуруза из лучика откатывается на край тарелки. У забора шелестит малина, солнце слепит. Я натягиваю панамку на лоб, соскальзываю со скамейки и протираю салфеткой гнома, и мухомор заодно. Разгибаюсь, сзади обхватывают за талию.

Шею обжигает поцелуем, салфетка выпадает из рук. Паша разворачивает меня к себе, опора уплывает.

– Ты меня сейчас уронишь, – предупреждаю я.

– Да!

Мягкое приземление, потревоженные фиалки. Щеку приятно щекочет травой и его дыханием, небо кажется бесконечным…

Где-то стукнула дверь, тишину коридора нарушили шаги, раздался голос репетитора и невнятное бормотание Артема в ответ. Урок кончился. За окном в наплывающей темноте таяла улыбка гнома, разлетевшиеся из кучи листья пестрым ковром усеяли пустую клумбу, в развал ворота халата забрался холод. Я прикрыла глаза, пытаясь уловить тающее воспоминание.

Улыбки. Тепло объятий. И давно позабытое чувство.

Счастье.

Соня

Догорало мощно. Хижина пылала гигантским факелом, пламя гудело и бабахало, залпы искр летели во все стороны. По обугленным стволам деревьев блуждали огоньки жара, сверху сыпались тлеющие черные хлопья. Чума! Понесло же меня в этот мир полежать на бревне, погреться, спокойно подумать… Подумала, мать вашу! Только расслабилась, как над головой вжикнула горящая стрела, воткнулась в стену, потом еще одна, и началось. Огонь, дым, треск, свист стрел, запах гари. Не подозревала, что так быстро умею бегать на четвереньках…

Оглушительно грохнуло, ввысь взметнулся столб огня, исчез в небе, будто обрезанный гигантскими ножницами. Все, сценарий завершился. На пепелище соткалась хижина с большим навесом, под которым снова лежало бревно с маняще уютной ложбинкой. Ага, для тех, кто с первого раза не понял. Запускатели сценариев, чтоб их… Превратили тропический рай в филиал крематория. Зато за девочкой ходить далеко не надо. Уверена, она умерла здесь.