Денис Кащеев - Час трутня

— Война — это всегда плохо, — бросил он. — Но что там было про тех, кто выбирает позор?

— Тот получает и позор, и войну, — напомнил Переверзев. — А ты, получается, за позор? — повернулся он к Ане, которая, единственная в столовой, осталась сидеть.

— Я лишь хочу, чтобы решение каждого было ответственным, — проговорила Руденко.

— В этом не сомневайся, — бросил Макс.

— В таком случае, я с вами! — кивнула Аня. Вставать из-за стола она, впрочем, не стала.

— Поразительное единодушие, — как будто бы с удивлением покачал головой Стас. — Что ж, значит, так тому и быть! — провозгласил он затем, тряхнув головой. — Устроим китаезам новый Даманский!

— Остров Даманский в итоге отошел Китаю, — заметила Ада. — Давайте уж лучше что-нибудь другое им устроим!

Планета Новая Земля, Крепость Росс, тридцать девятый день в новом мире

За завтраком к столику, за которым сидели Олег с Галей, быстрым шагом подошла Вера.

— Ты случайно не знаешь, где Инна? — обеспокоенно спросила она у Светлова.

— Ты меня об этом спрашиваешь? — едва не подавился голубой кашей юноша. — Мне-то откуда знать!

— Может быть, где-нибудь на вахте? — предположила Измайлова.

— Нам с ней как раз на вездеход пора заступать, — пояснила Варенникова. — Я зашла в ее комнату, а там — это… — дрогнувшей рукой Вера положила на стол исписанную мелким почерком салфетку.

— Стихи? — спросил Олег, заметив характерно сгруппированные строки. — И что? — непонимающе поднял он глаза на Варенникову.

— Ты прочти! — потребовала та, пододвигая к нему салфетку.

Пожав плечами, Светлов развернул к себе листок.

Когда сгорит последняя свеча,

И стихнет стон последнего аккорда,

А тот, кто днем Судьбе перечил гордо

Почувствует спиной удар бича,

Когда сгорит последняя свеча.

Когда сгорит последняя свеча,

Надежда из сердец уйдет навеки,

Вспять потекут любви и веры реки,

И кровь рекой — свежа и горяча,

Когда сгорит последняя свеча.

Когда сгорит последняя свеча,

Пора придет последний сделать выбор:

Нырнуть под лед и стать немым, как рыба,

Или отдаться в руки палача,

Когда сгорит последняя свеча.

Когда сгорит последняя свеча,

Исчезнет свет — и с ним исчезнут тени,

Последний раз падем мы на колени,

Молитву ли, проклятье ли шепча,

Когда сгорит последняя свеча…

— И что? — снова посмотрел он на Веру.

— Ты разве не видишь? Она тут как будто прощается!

— Ну… — опустив взор, Олег еще раз перечел первые строчки. — Стихи как стихи… — сделал вывод он. — Ну, хочешь, давай у Мамая про нее спросим, — отодвинув стул, Светлов поднялся и направился к столику у стены, за которым в одиночестве завтракал их капитан. — Стас, ты случайно Инну никуда сутра не посылал? — спросил он, подойдя.

— Я — нет, ни случайно, ни специально, — жуя, отозвался Мамай и затем, проглотив то, что было у него во рту, добавил. — Она сама ушла.

— Ушла? Куда?

— К китаезам.

— Что?! — вырвалось у Олега.

— Что слышал. Иноземцева ушла к китаезам.

— Зачем? — ошарашенно спросил Светлов. — Предупредить, что мы собираемся устроить засаду? — родилась у него внезапно догадка. — Но почему тогда…

— Я тоже так спросонья подумал, когда она попросила ей ворота отпереть, — не дал ему договорить капитан. — Но нет — это было бы уже слишком даже для нее. Она сдаваться пошла.

— Сдаваться?

— Ну да. Так что можешь расслабиться, китаезам мы больше ничего не должны. Война окончена. Осталось днем батарейками махнуться — и дело в шляпе.

— Погоди, — нахмурился Олег, не в силах поверить услышанному. — Чушь какая-то… Ты уверен?

— Говорю же: я сам ей ворота открывал. Вот, кстати, ее колечко, — отложив в сторону столовый пинцет, Мамай запустил руку в карман и выложил на стол узкий черный ободок.

— Но почему… Почему ты ее не остановил?! Зачем выпустил?! — выговорил Светлов, обалдело глядя на кольцо.

— А что мне, по-твоему, следовало делать? — развел руками Стас. — Сам знаешь, Иноземцевой если что в башку втемяшилось — не отступит.

— Ты мог просто не открывать ворота! Запереть ее в боксе, в конце концов!

— С какой стати? Девочка взрослая и вправе сама за себя решать. Тем более, что Крепости от этого — одна польза!

— Польза?!. — едва не задохнулся от возмущения Олег. — Ты хоть понимаешь, что они там с ней сделают?

— Главное, что она сама это понимает.

— Ну ты и сволочь… — прошептал Светлов, отступая на шаг. — Когда она ушла? — быстро спросил он.

— Часа два назад, — невозмутимо проговорил Мамай. — Да не кипишуй ты! Для всех так будет только лучше!

— Ну ты и сволочь! — уже в голос выкрикнул Олег и, метнувшись к Стасу, почти без замаха двинул кулаком в челюсть капитану. Голова Мамая откинулась назад, и он с грохотом повалился на пол вместе со стулом.

Смахнув вслед поверженному капитану тарелку с недоеденной тем кашей, Светлов бросился к выходу из столовой.

— Куда?! Стоять! Кто-нибудь! Остановите этого идиота! — сдавленный вопль Стаса догнал его уже в дверях.

— Стой! Подожди! — это кто-то прокричал вслед Олегу уже на лестнице. — Стой, стрелять буду!

Куда и зачем он бежит, Светлов и сам толком не понимал. Догнать и вернуть Инну? Сдаться вместо нее китайцам? Отомстить, если не успеет спасти? В этот момент он вообще об этом не думал. Не думал о судьбе Крепости, не думал об оставшейся в столовой Гале… Просто несся вниз, перелетая за шаг через добрую треть лестничного пролета, почти не глядя под ноги и не слыша раздававшихся за спиной криков.

Он уже миновал площадку второго этажа, когда нога нежданно соскользнула, не попав на ступень, другая, наоборот, запнулась за что-то, и, потеряв равновесие, юноша кубарем покатился по лестнице. Догнал Олега парализующий заряд мушкетона прежде падения, собственно, и послужив его причиной, или настиг уже после, не знал, наверное, и тот, кто произвел сверху этот выстрел. Но вероятнее все же второе — потому что, падая, Светлов еще успел ощутить, как, круша хрупкую кость, врезается ему в район правого виска металлическое ребро лестничной ступени — прежде, чем перестал что-либо чувствовать вовсе.

Планета Новая Земля, окрестности Крепости Росс, день подведения черты

— Вот он, злой лес, — едва ли не восторженно проговорил Тёма, останавливая вездеход.

— И что, по мнению Мамаева, мы должны здесь увидеть? — обронила Настя, хмуро вглядываясь через лобовое стекло в медленно ползущую в свете фар живую серую стену.

Ее напарником в этой поездке, как и всегда в последние дни, должен был стать Тимур, но в последний момент Тагаев зачем-то срочно понадобился капитану в Крепости, и в кабину вездехода вместо него сел Борисов. Он же сообщил Насте полученную от Мамаева задачу: под конец смены, как стемнеет, отправиться на восточную границу «поводка», где, по докладам наблюдателей, будто бы объявился бродячий лес, и разведать обстановку.