Денис Кащеев - Час трутня

— Вот это, наверное, и должны, — пожал плечами Тёма, неопределенно показывая рукой вперед.

— Ну, посмотрели, — кивнула Настя. — Да, злой лес. Очень злой. Что, едем назад?

Крепость готовилась к консервации, и дел там сейчас было невпроворот — уже завтра она должна быть покинута жителями, ворота закрыты вручную и запечатаны капитанским кольцом — после извлечения батарей им хватит собственного запаса энергии ровно на одно открытие, которое, если все пойдет по плану, состоится лишь через долгие девять лет. На эти годы местом пребывания Альянса, Меморандум о провозглашении которого после долгих обсуждений и жарких споров был два дня назад торжественно подписан Мамаевым, англичанином Райли Макбином и капитаном нью-йоркского «Ковчега» Филом Андерсоном, станет Форт Виктория.

Однако наступившей ночи предстояло стать для Насти особенной вовсе не потому, что та была последней перед переездом. Сегодня они с Тимуром договорились соединить проходом свои жилые комнаты.

Признаться, Настя ждала, что это произойдет несколько раньше — сразу после их бурного выяснения отношений, последовавшего за возвращением Тимура из китайского похода и закончившегося более чем просто примирением, но день шел за днем, а Тагаев что-то не торопил события. И вот сегодня, наконец, сделал ей официальное предложение — по всей форме: с падением на колено, огромным букетом цветов и золотым колечком, явно земного происхождения — Настю так и подмывало спросить, где юноша его взял, но она удержалась.

Наверное, излишне говорить, что Настя ответила согласием.

— Так что, едем назад? — нетерпеливо повторила девушка свой адресованный Тёме вопрос — в первый раз Борисов на него так и не ответил, завороженно глядя на движущиеся деревья.

— Погоди, наверное, нужно понять, идет он на Крепость, или мимо, — проговорил паренек.

— И так видно, что мимо, — пожала она плечами. — А если бы даже и на Крепость — что с того? Кора говорит, что базе бродячий лес не страшен. Делянку, конечно, сметет, но ее мы так и так бросаем…

Захватить с собой в Викторию засеянное поле, недавно с таким трудом спасенное от разорения китайцами, было, увы, невозможно. Остаться в Крепости Росс до созревания урожая — означало потратить энергию, которую Альянс уже считал общей. Впрочем, у англичан имелась своя делянка, ее-то теперь и будут возделывать все вместе.

— Смотри: он плавно, но заворачивает! — не согласился Тёма. — Вполне может Крепость зацепить!

— Да где заворачивает-то? — распахнув дверцу вездехода, девушка высунулась наружу, чтобы посмотреть на лес не через стекло. — Словно по линеечке идет!

— Да вон же… — чуть привстал с сиденья паренек.

Какая-то тень скользнула к Насте с его стороны…

…и в следующий миг изумленная девушка обнаружила себя лежащей в траве возле переднего колеса вездехода. Вокруг, в прямоугольнике падающего из распахнутой дверцы кабины света виднелись какие-то клочья какого-то тряпья. Почти машинально протянув руку, Настя дотронулась до одного из них, ухватив, поднесла поближе к глазам, рассмотрела: это был обрывок штанины форменных «ковчеговских» брюк.

Девушка судорожно ощупала себя снизу доверху: вся ее одежда была на ней. Значит, клочки принадлежали кому-то другому… Кому? Однажды Настя уже видела такое: за миллиарды километров отсюда, ошметки одежды, спадающие с уродливого тела монстра, которым обернулся на межзвездной станции Костя Терентьев!..

Краем глаза заметив впереди движение, девушка вскинула голову: кто-то шел со стороны леса к вездеходу, держась освещенной фарами полосы.

— Тёма? — крикнула Настя, уже понимая, что рослая фигура никак не может принадлежать невысокому Борисову.

Человек приблизился: стало видно, что это юноша лет двадцати, в левой руке у него длинная заостренная палка, сам он раздет по пояс, но в штанах — выходит, разбросанные вокруг Насти обрывки ткани не имели отношения и к незнакомцу. А вот его заросшее бородой лицо она как будто бы уже где-то видела раньше…

Приподнявшись, девушка нащупала рукоять лежавшего на полу кабины мушкетона.

— Стой! — выкрикнула она, вскидывая оружие и наводя его на ночного гостя. — Стой, или я буду стрелять!

— Не надо стрелять! — попросил юноша, послушно замирая на полушаге. — Тебе больше нечего бояться! Я убил его!

— Кого? — «на автомате» спросила Настя, почему-то сразу представив себе убитым Тёму.

— Монстра, который на тебя напал!

— На меня напал монстр? — недоверчиво сдвинула брови девушка.

— Да! Ты не помнишь? Я заметил, как он склонился над тобой, подкрался сзади и ударил его копьем! — незнакомец продемонстрировал палку в руке: ее острый конец был измазан чем-то фиолетово-черным. — Он упал, но почти тут же вскочил и бросился к лесу, однако, я настиг его и еще раз ударил! Он снова упал — уже окончательно — и его тушу затянуло под дерево! Меня тоже туда едва не засосало, еле вырвался!

— Кто ты? — спросила Настя, прерывая сию пламенную речь.

— Герман, — ответил юноша.

«Точно, Герман Фролов! — вспомнила она. — В его личине была Чужая, когда принесла в крепость Галю Измайлову! Но… говорили же, что он псих!»

— Убив монстра, я словно от сна пробудился, — как будто бы угадал ее мысли юноша. — Вернее, вынырнул из бреда. Не знаю, что со мной было… Но теперь, как будто бы, все в порядке. Не считая того, что не очень понимаю, где я нахожусь и как тут оказался… Но про монстра — правда! Можно мне подойти? — спросил он под конец.

— Погоди, — мотнула она головой. — Стой пока там. Скажи, ты Тёму не видел? Тёму Борисова.

— Разве я с этого не начал? — явно удивился такому вопросу Герман. — Это же он превратился в монстра! Борисов. Из кабины выбрался почти человеком — разве что хвост сзади торчал, а когда над тобой нагнулся — так сразу начал… меняться. Крылья за спиной появились и все такое… Хотя нет, вру, — торопливо поправился юноша. — Крылья появились уже после того, как я его в первый раз копьем проткнул. Сначала только хвост был!

Хвост. И временная потеря памяти: была в кабине — и сразу же оказалась снаружи. Одно к одному, это…

Пальцы Насти сами собой разжались, и мушкетон выпал из ее рук.

— Подойди сюда! — резко потребовала у Германа. — Ну? Быстро! Посмотри: у меня есть что-нибудь на шее? — задрала она голову.

Немало удивленный столь стремительной переменой в настроении его собеседницы, юноша подбежал к ней, наклонившись, присмотрелся:

— Да, вроде, нет ничего… Так, черточка розовая. Будто царапина. Нет, не царапина: буквально, на глазах исчезает…

— Исчезает? — тяжело опершись на юношу — тот заботливо подставил свою руку — Настя поднялась на ноги. Перед глазами у нее все плыло, в ушах гремели предсмертные вопли бьющейся в агонии Марины. — Мне нужно в медотсек! — выговорила она, с трудом ворочая языком в пересохшем рту. — Срочно!