Джозеф Финк - Исчезающий город [litres]

– Вон! – крикнул Карлос, и взгляд его сделался еще суровее.

Ниланджана инстинктивно попятилась назад. Воспользовавшись тем, что она освободила некоторое пространство, Карлос закрыл перед ней дверь. Она услышала, как щелкнул замок.

У Джоша не было времени переживать из-за исходящего от пола тепла, потому что начинался фильм. Или, скорее, новости и реклама. Появились обычные объявления с предложением купить в торговом киоске разные лакомства или взять симпатичного щенка, чтобы во время сеанса было что пожевать и погладить. Джош немного пожалел, что не додумался взять собаку вместо того, чтобы просто купить попкорн, но побоялся, что если сейчас выйдет, то к тому времени, когда все необходимые бумаги будут заполнены и осмотр его дома, необходимый для того, чтобы показать, что собака будет жить в надлежащих условиях, завершится, фильм уже начнется. Так что вместо этого он смотрел анонс последней документальной картины Вернера Херцога о вторжении инопланетян, изобилующую полагающимися в таких случаях взрывами и отпускающими шутки спасающими землю хорошими парнями, а также трейлер следующего фильма о супергерое с Ли Марвином под названием «Супермен против Никого», в котором Супермен наконец обретает покой.

Пол из теплого стал уже прямо-таки горячим, но от этого Джоша отвлекало кое-что еще более неприятное. Он думал, что кинотеатр перед субботней премьерой главного блокбастера перенастроил аудиосистему, но поверх рекламных роликов зрители в зале слышали глухой рокот и раздражающий металлический скрежет. А поскольку Джош увеличил уши, чтобы лучше слышать фильм, проблема звука его особенно беспокоила. Тем временем пол делался все горячее и горячее, и ему пришлось поднять ноги, чтобы не обжечься. Он вдруг почувствовал, что все происходящее ему до ужаса знакомо, но, прежде чем он смог в этом разобраться, начался фильм.

– Ниланджана, ты жива! – В лабораторию ввалился Дэррил. – Я так волновался. – Он приблизился к ней и заключил ее в объятия. В его усталых глазах стояли слезы.

Ниланджана замерла между яростно захлопнутой дверью кабинета, с одной стороны, и сочувствием Дэррила – с другой. Зажатая между двумя этими столь различными сильными чувствами, она испытывала огромное желание упасть на пол.

– У тебя все в порядке? Когда я проснулся, ты уже ушла, и я нисколько не испугался, просто удивился, что тебя нет, но потом включился телевизор, и…

– Дэррил! – Ниланджана поднесла ладонь к его рту. – Замолчи. – Она поцеловала его. Быстро и нежно. Когда они оторвались друг от друга, она произнесла: – Теперь дело не в тебе и не во мне. Теперь дело в Карлосе.

– Не знаю, о чем ты, – сказал он, поморщившись.

– Сейчас тебе не надо ничего понимать, – ответила она вслух.

Скрежет аппарата сделался громче. Ниланджана забарабанила в дверь.

– Прошу вас, Карлос, впустите меня. – Ее яростные удары слабели. Она чувствовала, что силы тоже начинают ее покидать. – Карлос, можете вы хоть на секунду приостановить свой эксперимент? Можете вы просто меня выслушать? Выслушайте мою гипотезу. По-моему, как только вы увидите научный аспект ситуации, вы…

Карлос открыл дверь. Он плакал. Она никогда не видела его плачущим. Он был потрясен и не знал, как выражать свои эмоции, поскольку всегда облекал их лишь в тщательно построенные предложения, а не изливал жидкостью из тела.

– Научный аспект ситуации? – прорычал он. – Этот параллельный мир! Я оказался в ловушке, Ниланджана. Я не видел Сесила десять долгих одиноких лет. Меня удерживали вдали от тех, кого я люблю, в том безрадостном и безлюдном месте, где нет голода, где никогда не хочется пить и где невозможно выжить. Это место, которое поглощает. Это место, где царит пустота. Вот в чем научный аспект ситуации. И я ее изучаю. Чтобы разрешить ее. Лишь я способен это сделать. И только эти эксперименты смогут это сделать. Простите меня, Ниланджана. Я не собираюсь останавливаться для того, чтобы вы рассказали мне, что такое наука.

Джош не сразу сообразил, что происходит, когда зрители в первых рядах стали вскакивать и кричать. В кинотеатре так себя не ведут, но ему не хотелось из-за этого спорить. Он озабоченно поднялся с места лишь тогда, когда люди побежали в его сторону. Он посмотрел на пол, сделавшийся невыносимо горячим, и вспомнил, как все было в спортзале. Крики зрителей, крики баскетболистов…

Прямо перед экраном образовалась дыра. Сначала она была небольшой – подскакивая, в нее провалился пустой стаканчик, – но быстро увеличивалась в размерах. В панике Джош повис в воздухе и попытался оценить положение. Когда зрители попятились от края ямы, ее глубокая бездна отрезала их от всех выходов. Люди могли отступать лишь к задней стене зала – до тех пор, пока отступать будет уже некуда. Дыра тем временем превратилась в расселину. Ряд за рядом пустые кресла с попкорном и сумочками, брошенными разбегавшимися людьми, сдвигались вперед и исчезали во тьме.

Джош посмотрел в сторону выхода. Он все еще мог пролететь туда, выбраться за дверь и очутиться в безопасности. Но он оглянулся на охваченную паникой толпу, где люди толкали друг друга, словно им было куда идти, устремился вниз и опустился среди толпы.

– Я знаю, как глубоко вы верите в то, что делаете, – говорила Ниланджана. – Но пастор тоже верила в то, что делала. И все остальные радостные последователи. Одной веры недостаточно – ни в бога, ни в науку. Вы ошиблись, Карлос. Наука по сути своей не есть добро. Это лишь образ мышления, призванный находить истину. Но заключенные внутри этого образа мысли могут привести как к хорошему, так и к плохому. Недостаточно верить в науку. Нужно еще и слушать. Слушать других. Прошу вас, позвольте мне рассказать, что произошло с Ларри.

– Прошу вас, позвольте мне рассказать, что со мной произошло, – попросил Ларри. Он отбежал на несколько кварталов, но потом вернулся обратно. Ноги у него дрожали от ужаса, но он был из тех людей, которых оставляемое их наследие заботит больше, нежели возраст, в котором они оставят это наследие. А без Найт-Вэйла ему некому будет передать свое искусство. Его забудут, и не через два поколения, а сразу же, моментально. Так что ему пришлось вернуться, чтобы сделать все, что было в его силах.

– Ларри, – сказала Ниланджана. Она очень обрадовалась, увидев того, кого уже не надеялась увидеть. Она уже во второй раз всего за несколько минут испытала это чувство по отношению к Ларри. – Расскажите Карлосу, что происходит.

– Я знаю, что происходит, – отрезал Карлос. – Не надо мне читать лекций о…

Ларри осторожно шагнул к двери, и Карлос умолк, удивленный его спокойным поведением. Руки у Ларри были старческие: морщинистая кожа собиралась в складки на истонченных костях, костяшки пальцев были пепельного цвета, а ногти длинные и желтоватые возле кутикул.