Борис Конофальский - Сталин против рептилоидов [publisher: SelfPub.ru]

Товарищ Толмачёв откинулся на спинку кресла и кнопкой вызвал секретаря:

– Милиционеров мне сюда, потом машину.

– Есть, товарищ Толмачёв.

– Ну.

– Чапыга и Фельдшер в Екатерининской больнице, они живы, Чапа на операции, Фельдшера уже в покои отвезли.

– Хорошо. Хорошо, что татарин с этими дураками не поехал, а то кто бы убийцу потом опознавал бы.

Вошли милиционеры.

– В нашей картотеке есть такой деятель Эгунд, он из КРО. Возьмёте его и привезёте сюда. Только не вздумайте брать его на работе, ждите у квартиры. Ясно?

– Слушаюсь, – отвечал старшина.

Машина остановилась прямо у дома Аплаксиной, и как только Толмачёв открыл дверь, к нему подбежал товарищ и заговорил:

– Товарищ Толмачёв?

– Да, а вы кто? – Владимир Николаевич подал руку для рукопожатия.

– Замначальника отдела убийств Секачёв, МУР. Ждём вас, получили распоряжение ни кого на место преступления не пускать и осмотр не проводить до вашего распоряжения. – Товарищ Секачёв руку пожал.

Они быстро поднялись на нужный этаж, там толпились люди, не меньше десятка.

– Гражданин начальник, да когда уже можно будет домой попасть? – Возмущались жильцы квартиры которые не могли попасть к себе домой.

– Скоро, товарищи, скоро. Сейчас мы всё быстро выясним. – Обещал Толмачёв.

Ему услужливо открыл дверь милиционер в форме, и Владимиру Николаевичу почти сразу пришлось переступить через труп убитой гражданки Коноваловой. Он остановился и огляделся, Секачёв был рядом.

– Да тут целый бой был, – сказал Толмачёв, увидев гильзы от «нагана», что валялись на углу у кухни.

– Так точно, – согласился Секачёв, и протянул Владимиру Николаевичу бумаги, – вот документы погибших.

Документы Жирного и Мадьяра Толмачёв даже и глядеть не стал, а вот документы Буханкина стал изучать внимательно.

– Огонь велся отсюда, шесть выстрелов, – продолжал Секачёв, – очень точно стреляли. Мы отсмотрели всё: ни одной дырки в стенах и потолке. Видимо тут кто-то ещё был, уходил к чёрному ходу, на лестнице много крови, потом его увёз извозчик, найдём извозчика – узнаем, куда делся этот раненый. Я уже отдал распоряжения искать раненого.

Они прошли по коридору мимо горой лежащего Жирного и привалившегося на стену Мадьяра.

– Документы сотрудников МУРа найдены у вот этих двух. Хотя я их у нас никогда не видел. Ну, да ничего, справимся в отделе кадров, выясним кто это и откуда.

Они зашли в комнату.

– Ещё огонь вёлся отсюда, с этого места, стреляли не очень хорошо, три пули в стены и дверь. Тоже «наган». А этого КРОковца – ножом. – Товарищ Секачёв показал, как ударили Арнольда Буханкина. – Насмерть, сразу. В комнате проживала некая Незабудка, по слухам промышляла проституцией. Такая вот картина, товарищ Толмачёв.

– Неприятная ситуация, – наконец произнёс Владимир Николаевич.

– И не понятная. – Соглашался Секачёв.

– А вы член партии, товарищ Секачёв?

– С семнадцатого года, товарищ Толмачёв.

– Что ж, тогда будем разговаривать как партиец с партийцем. Я хочу знать, что вы собираетесь писать в отчёте?

– Всё как есть, четыре трупа, огнестрел и поножовщина.

– То есть, вы напишите в отчёте, что в столице нашей советской родины сотрудники криминальной полиции стрелялись с сотрудниками контрразведки? Как вы думаете, какие будут заголовки в иностранной прессе?

– Не знаю, но думаю… – медленно говорил, товарищ Секачёв обдумывая каждое слово, – думаю…

– Что гражданка Незабудка была шпионка, и проститутка по совместительству и попала в поле зрения и контрразведчиков и МУРовцев одновременно. И когда сотрудники МУРа пришли сюда тут уже был убитый сотрудник контрразведки. После чего Незабудка и её сообщник убили и сотрудников МУРа, а заодно и гражданку, ту, что у двери, как свидетеля. Ясно?

– Ясно, товарищ Толмачёв. – Кивал головой Секачёв.

– А тех людей, что ушли через чёрный ход – искать не нужно.

– А кого нужно? Ну, кроме этой проститутки.

– А это товарищ Секачёв я сообщу вам не позднее, чем завтра. Кстати если вы случайно её найдёте, ничего не делаете, пока не позвоните мне. Ясно?

– Так точно.

Перешагивая через трупы, товарищ Толмачев пошёл к выходу, повторяя:

– Арнольд Буханкин, Буханкин Арнольд. Да.

Вернувшись в кабинет, он уселся в кресло и, не обращая внимания на разрывающийся телефон, позвал секретаря и сказал ему:

– Свяжись с нашим человекам из отдела кадров в ОГПУ и выясни у него, кто был в рабочей группе с Арнольдом Буханкиным, или кто с ним дежурил сегодня ночью. И побыстрее.

Секретарь вышел, а товарищ Толмачёв уставился на телефон, который продолжал трезвонить, и несколько секунд молча его ненавидел. И даже представлял, как достанет пистолет и выстрелит в эту мерзкую машинку, несколько раз, чтобы она издохла и больше не звенела так пронзительно и противно. Но потом он всё-таки сдался и потянулся к трубке.

Ракель Самуиловна сидела в машине глядя себе на колени. Шляпка с вуалью закрывала почти половину её прекрасного лица. А товарищ Тыжных сидел за рулём нахмурившись, и сдвинув фуражку на затылок. Московские улицы были забиты транспортом, гужевым и моторным, звенели трамваи и суетились граждане пешеходы, отчаянно пытаясь погибнуть под колёсами. Что думала товарищ Незабудка, Свирид не знал, а сам он старался не думать, любые размышления сразу возвращали его к мысли об Арнольде, он просто искал почту, чтобы оттуда позвонить товарищу Эгунду. А потом он собирался отвезти Ракель Самуиловну к себе. В свою коморку, пусть может и убогую, в которую стыдно привести женщину. Где вместо умывальника с горячей водой и ванной – ведро с водой и таз, где нет кровати, а только солдатская тахта из ящиков, накрытых шинелью. Где на маленьком столе вместо скатерти вчерашние газеты, которые можно читать во время скромного ужина. Но за то это место было абсолютно безопасно.

Наконец он нашёл почту, и припарковал авто. Выключил мотор и сказал тоном, не терпящим возражений:

– Со мной пойдёте, в машине не останетесь.

А она и не возражала, послушно без слов вышла из машины, и пошла с ним на почту. Стояла рядом с ним тихая, словно побитая.

Эгунд оказался на месте. И он уже был в курсе.

– Товарищ Эгунд, это товарищ Тыжных. Так точно, живы и я и она. Ранений нет. Нет, Арнольда убили ножом, это не МУРовцы, товарищ Эгунд. Я в кармане у них нашёл пачку денег и кастет и кистень, МУРовцы с таким не ходят. Так точно, серьёзность вопроса осознаю. Так точно, иллюзий не имею. Тихое место имеется. Есть, товарищ Эгунд. Есть позвонить в восемь утра.

Он повесил трубку. Она стояла и ждала, что он скажет. И он обрисовал ситуацию:

– Завтра, если не будете нужны, мы уедем. Я поеду с вами до дома. Товарищ Эгунд приказал звонить с утра. А сейчас, приказал вас покормить. У меня из еды только хлеб, чеснок и чай с сахаром. Так что нужно найти столовую.